ОБ ОБЛАСТИ МОСКОВИЯ И О ЗНАМЕНИТОМ ГРДДЕ С ТЕМ ЖЕ НАЗВАНИЕМ

ГЛАВА I

Московия, по-местному называемая Москвой, обширнейший город, столица и метрополия всей белой Руссии, подвластной великому князю московитов, вместе с областью или княжеством получила название от протекающей здесь местной реки, называемой Москвою. Истоки этой реки находятся в Тверской области возле города, называемого Олеско⁴; в восьмидесяти верстах от него (в польской миле содержится пять верст) она доходит до города Московии; минуя его и приняв несколько притоков, поворачивает к востоку и в Рязанской области впадает в реку Оку.

Город Московия выдается значительно на восток⁵, весь деревянный, довольно обширный, и если смотреть на него издали, он кажется обширнее, чем есть на самом деле. Причина в том, что сады и дворы при каждом доме и широкие улицы придают городу большой простор и ширь. Кроме того, за городом вытянулись длинным рядом, образуя широкие улицы, дома ремесленников, имеющих дело с огнем; они перемежаются лугами и полями. Таким образом, огромный город кажется обширным сверх меры

Наконец, за рекой отец нынешнего государя Василий⁶ выстроил для своих телохранителей и для разных иностранцев, а именно, поляков, германцев и литовцев (которые от природы привержены Вакху), город Наливки⁷, получивший название от налитых бокалов. И там у всех иностранных солдат и пришельцев, а также у телохранителей государя имеется полная возможность всячески напиваться, что московитам запрещается под страхом тяжкого наказания, за исключением нескольких дней в году: в день Рождества и Воскресения Господня, в праздник Пятидесятницы и в некоторые торжественные праздники святых, особенно же Николы, которому воздают почти божеские почести, Пресвятой Девы Марии, и в праздники Петра и Иоанна. И в эти дни, как бы освобожденные от оков, они радуются, что явился Вакх (день которого они справляют в это время), и, еще не совершив обрядов, напиваются, как свиньи, всякими напитками и шатаются, горланя, избивая друг друга и осыпая один другого всяческой бранью. Если бы этому народу была предоставлена возможность напиваться ежедневно, он бы был истреблен взаимной резней. Ведь, опьянев, они совершенно теряют рассудок и соображение, как дикие животные, и убивают один другого ножами, кинжалами и всякого рода вероломным оружием⁸.

Sed ad rem redeo. Huius urbis praedicta tam vasta magnitudo facit, ut nullo certo termino, muro, fossa, propugnaculisve muniti possit, plateae tamen, quibusdam in locis, trabibus transversim positis obstruuntur, adhibitisque custodibus ad primam noctis facem, ita obfirmantur, ut nemini aditus in eam pateat.

Tamque admodum lutosa et caenosa est, ut in plateis pontes passim necessario extructi sint, nunc tamen vallo de terra, ut audivi, circumducitur.

Arces mutatae duae amplissimae, insimul civitatis formam referentes, quarum una Kitaigorod, altera Bolsigorod, gentiliter appellatur quas ab una parte Moscva fluvius, ab altera Neglinna, in qua molendinae plurimae sunt, praeterfluit, ecclesiae divorum lapideae, et ligneae, aedesque nobilium et magnatum in ea frequentes sunt.

Ultra Neglinnam vero, in agro Narbat dicto, ab arce ad sagittae iactum, modernus Princeps Ioannes Basiliades, curiam amplissimam Anno Domini 1565 exstruxit, quae Opriczna, id est, seorsiva habitatio dicitur, ubi ipse Princeps cum Satellitum suorum, virorum, ex robustissimis delectorum, numerosa manu moratur, quos ille ad tutelam sui, perinde ut Turea Ianiczaros fovet, vigintique fere millia superant, ex hiis major pars sclop-pettariorum, cum bombardis longioribus: reliqui cum frameis arcubusque, lanceis et loricis armati incedunt. Nuperque eos modernus Princeps adinvenit pro explenda sua tirannide, prout inferius in gestis illius patebit.

Caeterum urbem ipsam Moscvam cum utraque arce Tartari Praeco-penses funditus exusserunt, Anno Domini 1571 mense Maio ipso die Ascensionis Dominicae, ubi ingens et innumerabilis multitudo populi, in urbe et arce flamma fumoque suffocati, et combusta est, paucis fuga elapsis, et una duntaxat arx Kitaigorod vix defensa est, magnamque captivitatem Tartari inde abduxerunt.

Sed ad rem redeo. Omnes merces, quaecunque ab extraneis in Moscoviam afferuntur, continuo apud thaelonei praefectos profiteri, ac indicari coguntur, quae hora constituta conspiciuntur et aestimantur, aestimatas vero nemo nec emere, nec vendere audet, nisi prius fuerint magno Duci ostensae. Quo fit ut mercatores interdum diutius quam convenit, cum suo damno detineantur.

Quando vero ex Lithuania in Moscoviam legati, a Rege Poloniae proficiscuntur, tum omnes cuiuscunque nationis mercatores, in legatorum fidem et clientelam suscepti, in Moscoviam sine thaeloneis ire possunt, et victum sufficientem, ex thesauro magni Moscoviae Ducis habent.

Hae autem praecipuae sunt merces, quae ex Lithuania, Russia, et Polonia, et a caeterarum Regionum mercatoribus, in Moscoviam importantur, Pannum omnis generis, atque coloris, item Sericum, vestesque sericeas, et auro sive argento intertextas, lapides praetiosi, aurum filatum, gemmae, et id genus alia metalla praetiosa. Insuper, Piper, Crocus, zinziber et caetera. Interdumque viles quasdam res suo tempore illuc important,

Но перехожу к делу. Упомянутая величина этого города приводит к тому, что он не может быть укреплен никакой определенной границей, стеной, рвом или оборонительным сооружением; однако улицы в некоторых местах загораживаются положенными поперек бревнами, с наступлением вечера расставляются сторожа, и улицы оказываются укрепленными так, что никому нет прохода⁹.

Город настолько грязен, что повсюду, по необходимости, выстроены мостки. Однако, теперь, как я слышал, он окружен земляным валом ¹⁰.

Имеются две обширнейшие крепости, обе представляющие форму города, из которых одна на туземном языке называется Китай-город, а другая — Больси-город¹¹. С одной стороны их омывает Москва-река, с другой — Неглинная, на которой стоит много мельниц и часто попадаются деревянные и каменные церкви и дома знати и сановников.

За Неглинной же, на поле, называемом Нарбат¹², в расстоянии полета стрелы от крепости, нынешний государь Иоанн Васильевич выстроил в 1565 году обширнейшие подворье, которое называется Опричнина, то есть особое жилище, где сам государь пребывает с многочисленным отрядом своих приспешников, отобранных из самых сильных мужчин, которых он держит для своей охраны, как турок янычаров; их у него почти двадцать тысяч, и из них большая часть стрелки с длинными пищалями; остальные наступают с копьями и луками, вооруженные пиками и кольчугами. И недавно нынешний государь приобрел их для того, чтобы прибавить блеска к своей тирании, как станет ясно из нижеописанных его деяний.

Впрочем, самый город Москву с обеими крепостями до основания разрушили перекопские татары в мае 1571 года в самый день Вознесения Господня¹³, когда огромное, бесчисленное множество народа, задушенного в городе и в крепости огнем и дымом, было и сожжено, причем бегством спаслись немногие, и одну лишь крепость Китай-город едва смогли защитить; татары много пленных увели оттуда.

Но перехожу к делу. Какие бы товары ни привозились в Московию из-за границы, обо всех надо объявлять у начальника таможни и показывать; и они рассматриваются в установленный час и оцениваются, после же оценки никто не осмеливается ни купить, ни продать, если прежде они не будут показаны великому князю. Это ведет к тому, что купцы дольше, чем следует, задерживаются и терпят убытки.

Когда же из Литвы в Московию отправляются послы от короля Польского, тогда все купцы разных наций, принятые послами под свое покровительство, могут идти в Московию без таможенников и имеют достаточное содержание из казны великого князя Московского.

Преимущественно, ввозятся в Московию из Литвы, Руссии¹⁴ и Польши, а также купцами других стран следующие товары: сукно всякого сорта и цвета, шелк и шелковые одежды, затканные золотом или серебром, драгоценные камни, золотые нитки, жемчуг и всякого рода драгоценные металлы. Кроме того, перец, шафран, имбирь и прочее. Иногда они ввозят туда какие-нибудь дешевые в свое время товары, из которых ex quibus aliquando lucrum afferunt. Saepe etiam evenit, ut rei alicuius desiderio omnes Moscovitae teneantur, quam qui mercatorum primus attulerit, plus iusto in ea lucratur. Dein cum plures mercatores earundem rerum magnam copiam advexerint, tanta nonnunquam vilitas earum consequitur, ut is qui res suas primo magno vendiderat, easdem rursus vilescente pretio redemat, magnoque suo commodo in patriam reducat.

Merces vero quae inde asportantur sunt pelles variorum animalium diversae, caera quoque et id genus mercimoniorum. In Tartariam autem sellae equorum, frena, vestes, corrigia, arma autem et ferrum nonnisi furtim exportantur, cultellos tamen, secures, acus, specula, marsupia, et id genus alia ducere licitum est.

Haec autem gens Moscovitica circa mercimonia fallacissime et dolosissime versatur, praecipue vero cum extraneis, nam dum aliquid vendunt, rem minoris constantem dimidio pretio (quod et Lithuanis nunc peculiare est) in fraudem emptoris auctam aestimant, et quamprimum iurare incipiunt, aut obtestari, scias ilico dolum ibi latere, animo etenim fallendi ac decipiendi iurant. Sed externi quoque in rerum permutatione, hoc maxime observant, ut dum Mosci pelles alioqui vili pretio constantes, plurimi aestimant, illi vicissim illorum exemplo merces suas parui constantes, carius indicant, sicque ars deluditur arte.