— Я много помогаю мужу — говорила Сумико, — привожу в порядок его бумаги. Практически я исполняю роль его секретаря.

— И я, когда у мужа много работы, сажусь за домашний компьютер, чтобы помочь ему, — признавалась Мидори.

— А я всегда в курсе забот Хидэо, — вторила им Намико, — в этом году ему достались неважные студенты — Ода ленится, у Танабу дела идут неважно. А для репутации Хидэо очень важно, чтобы он сделал хорошую диссертацию!

У Намико было много обязанностей в лаборатории мужа: она пекла пироги для общественных чаепитий, помогала принимать иностранных гостей… Всё для мужчины! Картина японской женской жизни получалась спокойной, стройной. Но в последнее время что-то дрогнуло в ней, накренилось…

Мидори немного подрабатывала в суде, в отделе разводов.

— Муж ворчал сначала, — улыбалась она, — отступление от традиций. Но я приношу зарплату, и он мирится. Жизнь так дорожает!

— Жизнь так дорожает! — жаловалась Сумико и осторожно предлагала частные уроки японского языка.

Уроки стоили дорого — пять тысяч йен в час.

— Я беру меньше! — скромно намекала Соно-сан.

Профессорские жёны подумывали о заработке. И только Намико отнекивалась:

— Работой я не интересуюсь. Всё равно в моём возрасте её не найти. Слишком много желающих преподавать английский язык.

А ей казалось, найти частные уроки английского здесь нетрудно. Ей постоянно предлагали учеников, однажды какая-то предприимчивая мамаша ухватила её прямо в автобусе и долго уговаривала давать уроки сыну, даже не поинтересовавшись, знает ли будущая учительница английский?

И Наташу остановил на улице директор школы в пригороде и упросил преподавать английский, которого Наташа не знала. Она заработка ради согласилась — выучивала один урок по учебнику и с этим шла в класс. А её журила.

— Зря отказались от хороших денег. Ну и что, что условия контракта запрещают заниматься посторонней работой? Можно было бы и рискнуть. Многие так делают.

— Иностранцам легче найти работу, потому что мы, японцы, считаем, что они лучше учат английскому, — Намико смущалась, словно считала неприличным говорить о таких вещах. Но обиды в её голосе не чувствовалось. А ведь обижаться стоило — бледнолицые отбирали работу у японок со специальностью "английский язык и литература". На что еще, кроме уроков, могли рассчитывать специалистки в области английского языка?

— Молодая девушка может получить место секретарши, — тихо говорила Соно-сан.

Она пыталась устроить дочь работать в университет. У девушки был диплом по специальности "английский язык и литература" — такой же, как у помощниц Кумэды и Такасими. И у секретарши сэнсэя Сато — нежной, как орхидея, Томоко. Деловой костюм ей не шёл. Тоненькая фигурка терялась под ним, исчезала. И толстая папка с бумагами, которую она всегда носила, казалась нелепой в её руках. Ей бы веер… Но Томоко не до веера. У неё много работы. И мало денег.

— Она получает всего сто тысяч йен в месяц! На это невозможно прожить! — хмыкала Митико. — Секретарши — почти волонтерки!

— В университет девушки охотно идут работать из-за хорошего окружения, — объясняла Соно-сан. — Там легче найти жениха. Университетский жених — это престижно. Конечно, он не обеспечит жену так, как фирмач, но семья будет жить достойно.

Поэтому девушки и соглашались работать за маленькую для Японии зарплату в тысячу долларов. А их с удовольствием брали, потому что секретарша могла существенно облегчить жизнь сэнсэев, заваленных в основном работой канцелярской, бумажной.

— Сэнсэй понимает, что девочка работает бесплатно, и чувствует себя обязанным в благодарность за её услуги помочь найти мужа, — рассказывала Соно-сан. — Долг сэнсэя — порекомендовать перспективного жениха, посоветовать, познакомить, поговорить с парнем…

Соно-сан очень хотела пристроить дочь секретаршей в университет. Но пока не могла.

— Секретарша должна быть красива, — весело подмигивал ей суперкомпьютерный Такасими. — В лабораторию, где хорошенькая секретарша, охотнее идут студенты.

Конечно, в университете, где женское личико редкость, привлечь молодых парней могли не только сэнсэй и его наука, но и красавица. Привлечённые красавицей студенты обеспечивали сэнсэю популярность и деньги, которые можно было потратить на новое оборудование, притягивающее новых студентов. Так раскручивалась спираль, выносящая сэнсэя на самый верх служебной иерархии. А в основе спирали скрывался изящный, как тростинка, специалист по английскому языку и литературе. Но красавицы приносили не только успех, но и проблемы.

— Они слишком быстро выходят замуж, — сетовал Такасими. — Я постоянно ищу новых секретарш! А, взяв их на работу, стараюсь баловать, чтобы они хоть сколько-нибудь продержались. Я вечно вожу им из Америки подарки. Только им, никому больше!

Такасими улыбался. Видно, трудные поиски красивых секретарш были ему не в тягость. А вот Кумэда, выдав замуж третью красавицу, отчаялся, взял секретаршей жену, правда, тоже красивую. Многие сэнсэи в последнее время делали так — это избавляло их от хлопот с поисками и пополняло семейный бюджет.

Красавицы выходили замуж и увольнялись, но места для дочери Соно-сан всё не находилось. Может, потому, что она походила на мать — маленькую, круглую? И одевалась, как мать, в нелепые короткие брюки и мешковатую кофту. А университетские секретарши блистали, как кинозвёзды. И не на сотню тысяч йен их зарплаты тянули эти наряды. Значит, раскошеливались отцы, посылая дочь в университет за женихом. А муж Соно-сан был всего лишь ассистентом профессора и обеспечить дочери подходящий гардероб, наверное, не мог. И девушка оставалась без работы. Дамы в Шимин-центре утешали Соно-сан: теперь кризис, с работой стало хуже, в особенности для женщин.

— Почти половина из тех женщин, что ищет работу, не может её найти, — сердилась Мидори, — у мужчин такой безработицы нет!

Над простором полей

Ничем к земле не привязан

Жаворонок звенит.

Басё

Скука на семинаре была смертная. Митико дремала, положив голову на скрещенные руки и вдруг встала, пошла к выходу. Хидэо проводил её взглядом из-под очков, но не сказал ничего. Парня он обязательно спросил бы — куда идешь? — да и не посмел бы парень вот так встать посреди семинара и уйти. А единственную девочку в своей лаборатории Хидэо баловал. Митико ушла. И надо было последовать её примеру, чтобы не уснуть. В студенческой комнате Митико готовила кофе. Она всегда хозяйничала в лаборатории, как у себя дома. И командовала парнями. А они охотно подчинялись ей.

— Скучно на семинаре, Митико?

— Скучно, — кивнула девушка.

Они переглянулись, рассмеялись — они отлично понимали друг друга. Митико тянулась к ней, словно искала опоры, словно училась, как жить женщине среди стольких мужчин.

— Почему ты, Митико, выбрала такое странное занятие для девушки — инженерный факультет?

Мальчишеская фигурка в тугих джинсах слегка шелохнулась под большим серым свитером, гладкая головка качнула длинным хвостом, глаза на скуластом лице блеснули.

— Я знала, что буду тут одна! — Митико улыбнулась.

Значит, девчонка рассчитывала, что, оставшись без конкуренток, сможет выбрать лучшего жениха. И в своих расчётах не ошиблась — за ней ходил красивый, высокий парень.

— Он — лучший студент на курсе! — ласково говорил Хидэо, гордясь выбором своей студентки.

Тайны из своего романа Митико не делала. Друг часто заходил за ней в лабораторию, а Митико иногда быстро обнимала его, не особенно заботясь о том, что их могут увидеть.

— Он твой жених, Митико?

Митико пожала плечами.

— В каникулы мы путешествовали вдвоем по северным префектурам. На его машине.

— А твои родители не возражали против вашего путешествия до свадьбы?