Вечерело. На улице зажглись неоновые вывески. Она смотрела на немыслимую мельтешню мелких палочек и точек иероглифов и думала: японцам, которые умудряются всё это прочитать и даже написать, что им стоит какую-то микросхему сделать?

Грузный колокол.

А на самом его краю

Дремлет бабочка.

Бусон

Трава должна склоняться, если подует ветер.

Не будешь гнуться, не выпрямишься.

Японские пословицы

Элегантный, величественный японец вошёл в зал заседаний в окружении членов оргкомитета. Простые участники конференции при виде кавалькады прекратили беседы и замерли по стойке "смирно".

— Спонсор! Это наш спонсор! — шлейфом шелестело вслед шедшим. — Большой босс из фирмы Ниппон Стил Корпорейшн! А Ниппон Стил финансирует конференцию!

Мужчина шествовал среди всеобщего почтения, выпрямив спину, не готовую к поклонам. Кланялись ему. Заметив её, спонсор отделился от свиты.

— Вы из России? Сэнсэй Кобаяси просил Вам помочь. Мы решили покрыть Ваши расходы на отель из средств Ниппон Стил!

С некоторых пор для всего мира понятие "русский учёный" стало означать "нищий". Но винить в этом надо было русское правительство. А элегантному спонсору, который, улыбаясь, стоял перед ней, следовало сказать "спасибо". В этой стране ей только то и оставалось, что говорить "спасибо" — на острове Хонсю, на острове Кюсю… Спонсор благосклонно выслушал её благодарности и привычно заторопился — он должен срочно идти! О, нет, не на конференцию! — мужчина улыбнулся снисходительно — ему ли слушать этот научный лепет! Его ждали действительно серьёзные дела. Через открытую дверь комнаты оргкомитета было видно, как местные сэнсэи, сидевшие за длинным столом, упруго вскочили и согнулись в поклоне при появлении босса. Он окинул хозяйским взором стол и повелительно сказал что-то сопровождавшему его парню. Тот умчался и через несколько минут вернулся с большой картонной коробкой, выгрузил из неё печенье, конфеты, банки с питьём. Сэнсэи благодарно заулыбались.

— Мы тоже можем угоститься за счет фирмы Ниппон Стил! — подошедший к ней старенький профессор из Германии издал коротенький смешок.

С профессором познакомил её Хидэо во время завтрака в гостинице. Тогда карман брюк старичка оттопыривало яичко, прихваченное со шведского стола. Хидэо, заметив её насмешливый взгляд, сказал тихонько:

— Он на пенсии. В средствах ограничен. А так он сможет не тратиться на обед.

Старичок, игриво глядя на неё, залопотал весело:

— Какое хорошенькое на Вас платьице! И знаете, что мне нравится больше всего? Вырез!

А Намико увела её в сторонку, сказала, глядя на резвящегося старичка:

— Он мне не нравится. Но Хидэо так его уважает…

Теперь профессор по-свойски подцепил её под ручку и увлек в фойе к длинному столу, где для участников конференции было приготовлено кофе с печеньем. Уразумев, что его новая знакомая из России, профессор немедленно принялся рассказывать, что при Гитлере он был лётчиком и бомбил Ленинград. А там в это время голодали в блокаде её папа и мама.

— Вы на меня не сердитесь? — бессмысленно, как младенец, улыбался он.

Бывший летчик был слишком стар. И доклад, который он произнёс сегодня утром, был стар. Но организаторы конференций неизменно поручали профессору доклады. И оплачивали его расходы.

— Я слышал, спонсор и Вам оплатит гостиницу! О, как Вам повезло! Как Вы счастливы теперь! — ахал старичок, наливая себе вторую чашку кофе. — Вообще-то я кофе не пью! — морщился он. — Но здесь, знаете ли, бесплатно…

Профессор рассказывал, как понравился ему обычай японских магазинов выставлять множество продуктов для пробы.

— Вчера в полдень я отправился не в ресторан, а в магазины и бесплатно пообедал!

Кофейная пауза закончилась, народ нехотя потянулся в зал заседаний. Она разглядела в полумраке всего несколько белых лиц, почти потерявшихся среди смуглых рядов японцев. Япония всегда посылала на международные научные конгрессы многочисленные делегации, и уж тем более не поскупилась, коль мероприятие проводилось дома, на Кюсю. Усевшись в кресла, японцы привычно сбрасывали ботинки, устраивали их аккуратными парами и привычно засыпали. Докладчик рассказывал что-то давно знакомое. Да его никто и не слушал, на конференции ездили не слушать, а говорить — доклад засчитывался как научная работа. Пробравшись мимо засыпающих сэнсэев, она села рядом с французами. Они тут же обратились к ней, как к японскому старожилу, им нужен был эксперт по японской кухне — обсуждался предстоящий нынешним вечером банкет.

Первый, кого она увидела в банкетном зале гостиницы, был элегантный спонсор. Он рассаживая публику, робко лепившуюся при стеночке. Занятие это было трудное, умственное — лоб спонсора прорезала морщина озабоченности и напряжения. Подойдя к толпе, он окидывал её хозяйским взором, выбирал нужную персону и уводил её к подобающему столу. Народ смущался, спонсор — ничуть. Он был занят нормальным делом — сортировкой по иерархии — большой босс из фирмы-спонсора Ниппон Стил имел на это право. Первыми он забрал начальников из оргкомитета во главе со стареньким профессором, усадил их за центральный стол у самой сцены. Простые оргкомитетчики были рассредоточены по флангам, чтобы создать достойную раму для начальства. Начальственных жён определили за столы во втором ряду, позади мужей. В одиночестве дамы приуныли, их дорогие кимоно и вечерние платья, лишённые тёмного обрамления мужских костюмов, поблекли и слились в одно тоскливое пятно. Следующий ряд спонсор заполнил почётными приглашёнными, выделив среди них серенькую даму — племянницу начальника богатой американской фирмы. Наконец, решив, что остальная публика интереса не представляет, спонсор махнул рукой и уселся на припасённое для себя место в первом ряду. Нерассаженные восприняли отмашку спонсора, как сигнал, и начали устраиваться по своему разумению, но не ближе четвёртого ряда. Свободный стул для неё нашёлся в пятом ряду за одним столом с пятью японскими сэнсэями, молчавшими дружно, плотно.

Пока официанты во европейских фраках разносили японскую еду, спонсор, поднявшись на сцену, открыл банкет торжественной речью, посвященной достижениям фирмы Ниппон Стил. Уходя, он пригласил на сцену немецкого профессора. Старичок привычно придвинул микрофон и стал рассказывать неприличный анекдот времён своей юности, нащадно путаясь, он уже и анекдоты стал забывать. Поднимаясь к себе в номер после банкета, она увидела в зеркалах лифта роскошную фигуру спонсора. Рядом с ним улыбался немецкий профессор, раскрасневшийся от съеденного и выпитого.

— Мы идем в мой номер пить сакэ, — объяснил спонсор. — У меня есть хорошее сакэ, на банкете такого не подавали. Пойдёмте с нами!

Он не был ни груб, ни нагл. Он был элегантен, как всегда. Вежливо пожелав спонсору спокойной ночи, она вышла из лифта вместе в двумя японками, не доехав семь этажей до своего пятнадцатого.

— Куда же Вы? — нёсся ей вслед изумлённый вопль старенького профессора.

За завтраком ей попался на глаза Хидэо. Только утром они и виделись, потом он целый день где-то пропадал. Не замечая великолепия шведского стола, Хидэо проглотил какой-то бутерброд, залпом выпил чай.

— У меня столько работы! Я не выхожу из отеля. Мне поручено сделать заключительный доклад оргкомитета!

Намико тоже была ужасно занята.

— Как жена члена оргкомитета я устраиваю развлекательную программу для дам.

Доклад оргкомитета, произнесённый Хидэо, занял пять минут — столько-то участников из таких-то стран, такие-то темы…

— Он готовил доклад всю ночь, — шепнула ей на ухо Намико.

По случаю своего выступления муж позволил жене присутствовать на заседании. Счастливый и гордый Хидэо спускался с трибуны, Намико устало улыбалась.