Все это было в высшей степени неприятно, нежелательно, но неотвратимо. Чувство собственного бессилия вызывало раздражение и возмущение, которое капитан не мог себе позволить выразить открыто. Они наслаивались на воспоминания о недавних неудачах матримониального и парламентского плана, В июне 1784 г. «Бореас» достиг берегов острова Барбадос. На станции находилось всего полдюжины кораблей, и Нельсон после адмирала Хьюза был старшим в чине. Адмирал Нельсону не понравился. Он жил на берегу, а не на корабле,— «не так, как подобает британскому адмиралу», старался сглаживать острые углы. Скоро Нельсон пришел к выводу, что «адмирал и все его окружение — набитые дураки» (73). Адмирал в свою очередь пришел к выводу, что старший капитан явится источником всяческого беспокойства.
Его предчувствие оправдалось в полной мере. До прибытия Нельсона адмирал Хьюз установил распределение обязанностей и порядок подчинения как командиров кораблей, так и чиновников адмиралтейства. Нельсон обнаружил, что один такой чиновник — береговой моряк — поставлен выше его, а это, строго говоря, противоречило инструкциям адмиралтейства. Возник конфликт из-за старшинства. Нельсон дважды писал адмиралу Хьюзу и, не получив удовлетворительного ответа, обратился в Лондон к секретарю адмиралтейства. Пришлось и адмиралу писать в Лондон. Адмиралтейство, естественно, стало на сторону адмирала и предложило Нельсону впредь решать такие вопросы с командующим станцией. Молодому капитану сделали выговор, хотя и вежливый. Формально Нельсон был прав, но доказывал свою правоту так, что испортил отношения со многими на станции. Да и в Лондоне его поведение произвело не лучшее впечатление. Невыполнение приказов вышестоящего начальника расценивалось, как одно из самых тяжких и опасных проступков на флоте.
Похоже, что Нельсон не испытывал почтения ни к чинам, ни к возрасту начальника. Он не скрывал своего резко отрицательного мнения об адмирале Хьюзе. Когда один из губернаторов островов заметил ему, что «старые генералы не имеют привычки принимать советы молодых джентльменов», молодой капитан резко парировал: «Я имею честь, сэр, быть того же возраста, что и премьер-министр Англии, и чувствую себя в состоянии так же командовать одним из кораблей его величества, как этот министр управляет страной» (74).
Вскоре Нельсон втянулся в конфликт не только со своим командиром, но и с администрацией и плантаторами принадлежавших здесь Англии островов. Поведение Нельсона в данном случае подчеркнуло важную черту его характера. Если он был убежден в своей правоте, то отстаивал ее, не оглядываясь на возможные неприятные последствия. Очень ценное и далеко не всегда встречающееся качество.
Конфликт возник из-за отношения к Навигационным актам. Эти законы ввел еще Кромвель, и они действовали в XVIII в. Законы предусматривали, что торговля с английскими колониями должна вестись только на судах, построенных в Англии или ее владениях, причем экипажи таких судов должны состоять на три четверти из британских подданных. Преследовались две цели: во-первых, обеспечить английским купцам и судовладельцам монополию на торговлю с колониями, и, во-вторых, поддержать английский торговый флот как поставщика кадров для военного флота на случай войны.
До завоевания Соединенными Штатами независимости торговля между английскими колониями на островах Вест-Индии и английскими владениями в Северной Америке процветала, чему способствовали принадлежность обоих партнеров Англии, близость их друг к другу и удобство сообщения по морю, наконец, структура торговли — острова поставляли материку то, в чем он нуждался, и наоборот. За многие годы связи приобрели прочность, установились традиции, а предприимчивые люди сумели сколотить большие состояния. Поэтому во время Войны за независимость США некоторые на островах симпатизировали американцам.
После завоевания независимости Соединенные Штаты превратились в иностранную державу, и их торговля автоматически подпала под действие Навигационных актов. Прежние связи следовало обрубить, а вместо них установить новые. Однако жажда наживы побудила плантаторов и колониальных чиновников сохранить все по-старому: американские суда приходили на острова, доставляли сюда товары, как будто Навигационные акты не существовали. Наживались на незаконной торговле все. Неспроста и командование военных кораблей смотрело на нее сквозь пальцы: их связи с местной администрацией были весьма тесными.
Нельсон сразу же понял незаконность происходящего и заявил об этом адмиралу Хьюзу. Адмирал не нашел ничего более умного, как сослаться на незнание им Навигационных актов. Хьюзу показали тексты документов, и адмирал распорядился, чтобы подчиненные следили за исполнением законов.
Однако те, кто получал прибыли на незаконных визитах американских судов в английские колонии, начали кампанию за возвращение к старым порядкам. На адмирала оказали нажим, и 11 января 1785г. он отдал приказ передать решение всех связанных с торговлей вопросов местной колониальной администрации на островах. Капитаны военных кораблей отстранялись от проведения законов в жизнь (75). Плантаторам только этого и было нужно. Все пошло по-старому.
Нельсон возмутился. Он немедленно отправил адмиралу длинное письмо, в котором привел факты, свидетельствующие о том, что губернаторы и другие колониальные чиновники действуют незаконно и что командиры военных кораблей должны обеспечивать исполнение законов. Письмо заканчивалось так: «Пока я имею честь командовать английским военным кораблем, я никогда не позволю себе раболепствовать перед каким-либо губернатором или сотрудничать с ним в совершении незаконных актов» (76).
Нельсон зашел очень далеко. Настаивая на необходимости соблюдения закона, он сам совершил незаконный поступок — отказался подчиниться приказу прямого начальника. Своему другу Локеру Нельсон писал: «Сэр Ричард Хьюз — тонкая штучка. Я должен или не выполнить данные мне приказы или нарушить акты парламента, которые адмирал нарушает. Я принял решение сделать первое, полагаясь на правоту моих намерений. Короче говоря, я написал адмиралу, что не выполню его приказы...» (77)
Совершенно естественно, что адмиралу пришла мысль отдать Нельсона под суд за неповиновение. Таков был порядок на флоте. Но он этого не сделал. То ли у него не хватило характера, то ли он побоялся, что военный суд, состоящий из капитанов кораблей, оправдает Нельсона. Из всех капитанов, находившихся на станции, лишь один Коллингвуд открыто выступил на стороне Нельсона. Однако Хьюз знал, что другие капитаны, хотя и выполняют его приказы, в душе симпатизируют Нельсону. Неизвестно, как они повели бы себя во время суда над Нельсоном. В конце концов никаких административных мер против строптивого капитана адмирал не принял.
Когда в мае 1785 г. Нельсон захватил у острова Невис четыре американских судна, возникли новые неприятности. Плантаторы и чиновники острова возбудили против него судебный иск в 4000 ф. ст. якобы за причиненный ущерб. Это грозило Нельсону полным разорением. Адмирал Хьюз занял позицию нейтралитета. Чтобы не угодить под арест, Нельсон семь недель отсиживался на корабле, не рискуя сойти на берег.
Теперь он осознал, как велика угрожавшая ему опасность. Он обратился в Лондон — в адмиралтейство, в министерство иностранных дел и в другие инстанции. Наконец, от апеллировал к королю. Нельсон был убежден, что поскольку борется за интересы страны, за соблюдение ее законов, его должны защитить.
В Лондоне поняли, что речь идет о важнейшем принципе торговой и колониальной политики и что нарушение Навигационных актов причинит большой ущерб интересам правящих кругов. В сентябре Нельсон получил ответ на свое обращение к королю: ему обещали защиту в суде за счет короля. Это означало одобрение его позиции. В ноябре по каналам адмиралтейства пришло письмо министра финансов, в котором говорилось: правительство «считает, что главнокомандующий станцией Подветренных островов и подчиненные ему офицеры проявили весьма похвальное усердие, стремясь прекратить незаконную практику, имевшую место на островах и представлявшую собой открытое нарушение закона, следствием чего был большой ущерб судоходству и торговле во владениях его величества» (78).