— Кандино нет, кого теперь бояться?

Мало ли кому захочется собирать дань?! И при жизни Кандино, — такова была его известность, — появлялись лже-Кандино, которые вымогали деньги. Но Кандино обыкновенно их сам ловил и наказывал жестоко.

На писания какого-то Варсалона никто не обратил серьёзного внимания. Над титулом «короля гор» посмеялись.

Наступили сроки обычных платежей. Никто не заплатил ничего.

Через несколько дней здесь вспыхнула ферма, там перерезали стадо, там в одну ночь уничтожили виноградники, там порезали фруктовые деревья.

И имя Варсалона, с добавлением титула «короля гор», пошло гудеть по провинции Палермо.

Бросились к властям.

Карабинеры, тесно прижавшись плечо к плечу, в своих фраках и великолепных треуголках, пошли отрядами в горы.

Ответом на это было несколько убийств.

Тогда в ужасе начали спрашивать:

— Да кто же такой этот Варсалона?

И припомнили об ужасах, которые творил год тому назад Варсалона в Кастроново.

Вспомнили всю кровавую легенду, окружавшую это имя, и плата была внесена.

Варсалона взимает с помещиков и арендаторов от 500 до 2000 лир в год, глядя по имению.

И за это гарантирует, что больше никто не тронет его данников и провинции Палермо, которую он называет не иначе, как «своею».

Как вносятся эти деньги?

На этот вопрос никогда никто ни от кого не получит ответа.

Когда, несомненно, уплачивающему дань сицилианцу задают такой вопрос, он говорит:

— Довольно, не будем об этом.

И с улыбкой добавляет:

— При таком вопросе я чувствую, как будто меня щекочут чем-то острым между лопатками.

Этою уплатою дани Варсалона был, так сказать, безмолвно признан владельцем провинции Палермо и утверждён в титуле «короля гор».

Иначе его не называют. Иначе он не называет сам себя.

Это похоже на какую-то сказку.

Крутом только и слышишь, что имя Варсалоны.

Огромные плакаты на стенах извещают о выходе новой книги:

«Storia di Varsalona, il brigante di Castronovo.»

Во всяком киоске продаются жизнеописания Варсалона. Какую газету ни возьмите, вы непременно наталкиваетесь на известие о Варсалона. Не только сицилийские газеты, но газеты всей южной Италии редкий день не печатают телеграмм о новых подвигах Варсалона.

Вы нанимаете извозчика, хотите сделать прогулку в горы.

Извозчик только смеётся на такое предложение.

— Не едете?

— Там Варсалона.

Словно какой-то легендарный дракон, которые селились у городских ворот, и жители в ужасе не смели выйти, отдавая ежедневно на съедение чудовищу по одному человеку.

Десять лет Варсалона «владеет» провинцией Палермо. Собирает дань, учиняет расправы с непокорными.

Десять лет его ловят и не могут поймать. Ищут и не могут найти.

А между тем, казалось бы, это вовсе нетрудно.

Варсалона очень любит свою родную деревню Кастроново.

Только и слышишь, только и читаешь:

— Варсалона в Кастроново сделал то-то. Варсалона в Кастроново сделал то-то.

Там главным образом все его любовные похождения. Варсалона большой Дон-Жуан. Очевидно, у Варсалона это в крови. Недаром его брат был убит из-за женщины.

Последнее преступление Варсалона в Кастроново совершено тоже на романической почве.

В Палермо говорят, смеясь:

— Варсалона женат на всех женщинах Кастроново.

Поиски Варсалона происходят при странных, каких-то таинственных условиях.

Когда Варсалона совершит что-нибудь уж особо чрезвычайное, у властей просыпается энергия. Отряды карабинеров идут в горы. Мало этого. Выписываются карабинеры из Калабрии, как самые опытные в охоте за бандитами. Три-четыре месяца идёт погоня. Газеты полны известиями:

— Напали на след Варсалона… Варсалона окружён…

Затем когда общественное мнение успокоится:

— Власти бдят!

Поиски за безуспешностью прекращаются.

Можно даже наблюдать известную периодичность в этих поисках. Самые энергичные поиски предпринимаются к тому времени, когда в Риме расписываются награды служащим. Самые энергичные поиски прекращаются ко времени выборов.

Варсалона, — это факт, — имеет огромное влияние на выборы. Во время выборов он может делать, что ему угодно. Его не беспокоят.

Это объясняется влиянием всесильной «мафии». Варсалона состоит в сношениях с «мафией». Мафия через него наказывает непокорных её велениям.

Как относятся к Варсалона те, кого он облагает данью, владельцы земель и крупные арендаторы?

Люди, знающие Палермо и стоящие в курсе дел, отвечали мне:

— Относятся хорошо. Они очень довольны Варсалона.

— Довольны тем, что он их грабит?!

— Арендная плата в Сицилии страшно высока. Земля очень плодородна. Варсалона берёт от 500 до 2,000 лир в год. Для тех, кто платит высокую аренду, это — прибавка не так уж велика. Для тех, кто получает огромные деньги с поместий, жертва не особенно тягостна. Зато Варсалона гарантирует спокойствие.

— Бандит и спокойствие?!

— Не Варсалона, — будут другие. Разбои в Сицилии, это — даже не в нравах жителей, это «в нравах их карманов». Нужна перемена всего экономического состояния населения, — карабинерами тут ничего не поделаешь. Бандиты в Сицилии всегда были, всегда будут. Варсалона берёт дань, но он и охраняет провинцию от всяких других бандитов. Он считает область Палермо «своею». Здесь никто не имеет права разбойничать, кроме него. И если бы появился другой бандит, — Варсалона посмотрел бы на это, как на нарушение своих прав, и убил бы его, чтоб не делал конкуренции. Он жесток и безжалостен, и никто не смеет сунуться в «его» область.

— Так что, быть может, укрывают Варсалона владельцы имений и арендаторы сами!

— Кто знает! Но они довольны Варсалона. Варсалона — «честный бандит». От добра добра не ищут.

Неуловимость Варсалона зависит ещё и от того, что он коренным образом реформировал «бандитское дело».

Прежние бандиты, как Кандино из Монтемаджиоре, имели огромные шайки, вели целые войны с карабинерами.

Шайка — грузная вещь. Она оставляла следы, она требовала продовольствия, чуть не обоза. Шайки бандитов передвигались медленно, чуть не в боевом построении.

Варсалона — один.

У Варсалона нет шайки. Но шайкой Варсалона покрыта вся область.

Вместо того, чтоб набирать шайку, Варсалона развратил всё население области.

В каждой деревне у него есть сообщники, с которыми он делится, которые состоят у него на жалованье. Они исполняют приказания Варсалона.

И вот где-нибудь происходит злодеяние. Карабинеры бросаются туда:

— Варсалона, значит, там.

В это время другое злодеяние Варсалона происходит в совершенно противоположной части провинции.

Когда преследования карабинеров становятся особенно сильными, Варсалона наказывает всю область и «показывает своё могущество».

Пожары вспыхивают повсеместно. Горит там, здесь, тут. Там, там, там совершены убийства. Оттуда, отсюда приходят известия:

— Перерезан скот.

— Погублены виноградники, сады!

Варсалона — везде. Варсалона вездесущ. Охваченное чуть не мистическим ужасом, население само молит власти:

— Прекратите эту охоту за Варсалона. Поймать, всё равно не поймаете. А он разорит область!

Вся область, все деревни полны помощниками и сообщниками Варсалона. При таких условиях поймать Варсалона, конечно, невозможно.

О каждом движении карабинеров его предупреждают.

— Но среди этих пособников разве нельзя найти такого, который бы предал Варсалона?

— Какой же расчёт? — только пожимают плечами сицилианцы. — Такого человека не минует нож: сколько народу он оставит без куска хлеба?! Когда кругом сообщники, — да чтоб не узнали, кто предал?! За какие же деньги человек пойдёт на верную смерть и обречёт на смерть всех своих: семью, родственников, друзей?! А затем они как нельзя более довольны Варсалона. Он им платит за услуги. Сообщник Варсалона может жить спокойно: его никто не посмеет тронуть. Объявляли награды за голову Варсалона, но кто же посмеет идти против целой области?! После этого вам не покажется бредом безумного, страдающего манией преследования, письмо, с которым обратился недавно Варсалона к своим данникам.