Кори подождал, пока трактирщик не выполнил его указания, после чего, положив ногу на скамью, обратился к разбойникам повелительным тоном: "В данный момент каждый из нас руководствуется собственными соображениями; между нами нет ничего общего, кроме готовности делать что угодно за деньги. Таким образом, у нас нет никаких оснований помогать друг другу, кроме стремления к наживе. Это плохо, но этим придется довольствоваться, потому что нас больше ничто не связывает. Важно, однако, чтобы мы действовали сообща. Если в отряде не будет строгой дисциплины, наш проект провалится, и это приведет к катастрофе для каждого".

"В чем заключается проект? — не выдержал Кеган. — Мы должны знать, на что идем!"

"Сейчас не могу посвятить вас во все подробности. Могу сказать только, что задача опасна, носит исключительно подлый характер и выполняется в интересах короля Казмира. Но вам это уже известно, и вы, наверное, догадываетесь, чего от нас хотят. Тем не менее, хотел бы обойтись без точного определения цели до тех пор, пока мы не продвинемся несколько дальше. Если мы добьемся успеха, однако, всех нас ждут большие награды, и нам больше не придется грабить и убивать — если только не захочется этим заниматься для развлечения".

Эсте спросил: "Все это замечательно, но каковы обещанные награды? Еще несколько золотых монет?"

"Нет, это не так. Мне самому обещано восстановление в звании барона Фалонжа. Каждый из вас может рассчитывать на получение рыцарского титула и поместья в любом округе, по вашему выбору. Таково, по меньшей мере, мое понимание ситуации".

"Что дальше?" — поинтересовался Эсте.

"Программа предельно проста — выполняйте мои приказы. Больше от вас ничего не требуется".

"Пожалуй, это даже слишком просто. В конце концов, мы не новички-рекруты".

"Хорошо, разъясню подробнее. Завтра мы направимся в горы — к месту встречи с другим отрядом, подобным нашему. Там мы посоветуемся с людьми, способными уточнить наши дальнейшие планы. Наконец, мы сделаем то, что от нас требуется — и, если это будет сделано правильно и решительно, задача будет выполнена".

"Сущие пустяки, если верить вам на слово", — язвительно заметил Гальгус.

Кори проигнорировал его: "Слушайте внимательно! Я требую немногого. Мне не нужна ваша привязанность, не нужна лесть, не нужны особые услуги и одолжения. Я требую дисциплины и точного выполнения приказов. Не должно быть никаких колебаний, никаких вопросов, возражений, ропота, сомнений. Такая банда последних мерзавцев, как ваша, может только присниться в кошмарном сне — но я подлее и кровожаднее всех вас, вместе взятых, и каждый, кто не выполнит мой приказ, узнает это на свой шкуре. Поэтому возражайте здесь и сейчас! Любой, кто считает, что ему почему-либо не подходят мои условия, может уехать сию минуту, но только сейчас или никогда! Травец, ты принимаешь мои требования?"

"В Карпатах меня прозвали Черным Орлом! Никто мне не хозяин!"

"До окончания нашего предприятия я — твой хозяин. Смирись с этим фактом или ступай прочь".

"Если все остальные согласятся, я последую их примеру".

"Эсте?"

"Я принимаю ваши условия. В конце концов, кто-то должен руководить".

"Именно так. Измаэль?"

"Буду играть по правилам".

"Кеган?"

"Ха! Ну хорошо, поиграем несколько дней в солдатики, хотя у меня в ушах звучат возмущенные вопли моих предков!"

"Гальгус?"

"Я подчиняюсь предводителю отряда".

"Так как же, Валах Травец — ты с нами или без нас?"

"Руководите. С моей стороны возражений нет".

"Это все еще неопределенный ответ. Говори прямо — ты будешь выполнять приказы или нет?"

"Буду", — с каменным лицом глухо сказал Травец.

Через час после рассвета Кори из Фалонжа и его зловещая команда выехали со двора "Пляшущей свиньи". Старший сын трактирщика, Терн, не отказался стать проводником и вел под уздцы пару вьючных лошадей. Он сообщил, что путь займет не больше двух дней, если по дороге ничего не случится и с Атлантики не налетит ураганный ветер.

Отряд двинулся на север по ущелью под Так-Тором, ведущему в долину Эвандера, после чего повернул по тропе в круто поднимавшуюся ложбину. Тропа петляла среди обломков скал и зарослей ольхи, ежевики и чертополоха; рядом непрерывно шумела, перекатываясь по камням, горная речка. После подъема вдоль реки, продолжавшегося примерно милю, тропа стала карабкаться зигзагами в лоб по склону и наконец вывела их на плоскую вершину отвесного уступа.

Там всадники немного передохнули, после чего продолжили путь — перевалив через горб за уступом, они пересекли несколько обширных пустошей, усыпанных щебнем, время от времени спускаясь в долины, затененные кедрами и соснами, или осторожно продвигаясь навстречу сильному ветру по хребтам, окруженным пропастями с обеих сторон, чтобы снова спуститься к основанию огромной массы Тих-так-Тиха и снова карабкаться вверх по извилистым тропам и серпентинам. Наконец они оказались на высокогорных лугах, когда вечернее солнце уже скрывалось за тучами над западным горизонтом. Здесь, укрывшись от ветра за тринадцатью высокими дольменами, всадники устроили ночлег.

Поутру взошло красное солнце; западный ветер гнал над лугами низкие тучи. Рыцари с большой дороги грелись, сгрудившись поближе к костру; каждый сидел, погруженный в свои мысли, пока бекон жарился на шампурах и каша булькала в котелке. Лошадей снова оседлали и навьючили; низко пригибаясь к гривам под холодным ветром, разбойники поехали дальше по горным лугам. Одинокие головокружительные утесы Тих-так-Тиха один за другим растворялись в дымке расстояния. Впереди вырастала гора Собх.

Тропа теперь полностью исчезла. Отряд проехал по открытому лугу, огибая подножье горы, спустился через рощу корявых низкорослых сосен — и перед злодеями открылась внезапная панорама: уходившие волнами к горизонту хребты и склоны, темные долины, опушенные хвойными кронами, как плотной шерстью, луга в предгорьях, а еще дальше — неразборчивая дымка, где глаз уже не мог различить никаких деталей.

Откуда-то снова появилась тропа, полого поднимавшаяся по склону в сосново-кедровый лес.

Что-то белело впереди. Приблизившись, всадники обнаружили олений череп, прибитый гвоздем к стволу сосны. Терн остановил свою лошадь.

Кори подъехал к нему: "Что теперь?"

"Здесь я с вами расстанусь, — объяснил проводник. — За деревом висит бронзовый рог; протрубите в него три раза и ждите".

Кори уплатил сыну трактирщика несколько серебряных монет: "Ты сделал, что обещал. Желаю удачи!"

Терн развернулся и уехал, ведя на поводу вьючных лошадей.

Кори обвел взглядом пятерых разбойников: "Римлянин Эсте! Говорят, ты своего рода музыкант. Найди-ка этот рог и протруби три раза так, чтоб было слышно по всей округе!"

Эсте спешился и подошел к дереву — за ним на сучке висел бронзовый рог, скрученный тремя витками. Приложив мундштук к губам, римлянин произвел три протяжных громких звука, долго отдававшихся отчетливым эхо в горных далях.

Прошло минут десять. Травец сидел на тупорылой кобыле поодаль от других. Он пробормотал: "Фонер! Скель! Вы меня слышите?"

"Конечно, мы тебя слышим, почему бы мы тебя не слышали?"

"Вам известно это место?"

"Здесь остывшая шелуха этого мира вздымается возмущенными складками. Растительный покров местами закрывает небосклон. В скалах прячутся, наблюдая за вами, три негодяя".

"Не сочатся ли зеленые испарения Меля?"

"Ничего существенного, — ответил Фонер. — Из ложбины прямо перед тобой доносится отголосок зеленого смрада, не более того".