Мы условились, что если в ближайшее воскресенье дедушка еще будет возле нашего бугра, я смогу, конечно, в выходной, повидаться с ним.

Дедушка Камал встретил меня подозрительным взглядом. Когда я стал расспрашивать его о баранах, о скотоводстве, он перебил меня и спросил без обиняков:

– Ты ходишь все вокруг да около. Говори, зачем пришел? Никаких государственных секретов я тебе не выдам!

Я рассмеялся:

– Дедушка Камал, причем здесь государственные тайны! После некоторых событий, произошедших недавно невдалеке, я заинтересовался Тюра-Тамом и его окрестностями, то есть той обширной почти пустыней, где мы сейчас находимся. Мое любопытство разыгралось после того, как увидел надгробия на горе Прен. Неужели там действительно было кладбище?

– Это на картах гора называется Прен. Мои предки назвали ту возвышенность «кладбище Ана-Бейит».

– Что оно означает?

– Материнское упокоение. С ним связана легенда. Она передается в нашем роду от поколения к поколению. Хочешь все узнать об этой легенде, прочитай книгу нашего советского писателя Чингиза Айтматова «Буранный полустанок». За этот роман ему была присуждена Государственная премия СССР. Роман о наших предках, о моих родственниках, живших на железнодорожном разъезде Байхожа. Прообразом одного из героев книги Абуталипа Куттыбаева – был мой родственник Даулет. Все, что произошло в 1953 году на разъезде Байхожа, описано в книге без искажений. Только вместо названия Байхожа Чингиз взял другое – Боранлы, то есть Буранный. Из книги ты узнаешь историю нашего рода, о нас, о том, кто мы такие и почему обосновались в этом далеко не гостеприимном месте.

– Дедушка Камал, вы меня так заинтриговали, что не могу не спросить вас: кто вы такой? Конечно, не простой пастух, так кто же вы?

– Родился в двухстах километрах отсюда, в Кызыл-Орде. Там же закончил школу. Воевал под Ленинградом, в Белоруссии, брал Берлин, после войны закончил Ленинградский университет. По распределению преподавал физику в школах родной Кызыл-Орды, получил звание Заслуженного учителя Казахстана. Летний отпуск провожу в крае моих предков, не забываю наше древнее ремесло – скотоводство. Когда вручали мне в Алма-Ате свидетельство о присвоении звания, познакомился с писателем Чингизом Айтматовым. Рассказал ему о полустанке Байхожа. Книга есть в научно-технической библиотеке. А где библиотека, сам знаешь. В сорока километрах отсюда. В городке за семью печатями.…Читай! Очень интересный и загадочный наш Сары-Озекский край.

Конечно, после общения с таким интереснейшим человеком, я, как только представилась возможность, помчался на «десятку», то есть в Звездоград – Ленинск. Библиотекарша, услышав о «Буранном полустанке», задумалась, как выйти из положения, ведь спрашивает книгу не местный житель, а командированный. Пригласила свою напарницу, та сообщила:

– У «Буранного полустанка» есть и другое название – «И дольше века длится день». Впервые интересующий вас роман была напечатана в журнале «Новый мир» в 1980 году под названием «И дольше века длится день», затем в «Роман-газете» под названием «Буранный полустанок». Почему «Буранный…»? Наверное потому, что у нас все время то зимой снежно-пыльные бураны, то летом жаркие песчаные бури. Циклоны следуют один за одним, но без влаги. Они ее теряют в западной части Великой Степи. Десяток экземпляров романа Чингиза Айтматова был и в нашей библиотеке. Сами знаете, как у нас относятся к интересным романам. Жаль возвращать, если полюбился. Одни экземпляры журнала и «Роман-газеты» зачитали до дыр, другие исчезли. Мы заказали еще несколько экземпляров. Прежде, чем мы их получим, советую поискать роман в киосках «Союзпечати», там он продавался открыто. Может, где-то и сохранился экземпляр. Но не в нашем городе. Здесь он давно уже исчез из киосков. Стоил он всего один рубль сорок шесть копеек.

Разговорчивой оказалась библиотекарша!

В Днепропетровске мне пришлось изрядно постараться, прежде чем он оказалась в моих руках. Итак, углубимся в повествование Чингиза Айтматова.

Пустыня Кызыл-Кум, Сары-Озекский край. Здесь схлестнулись средневековье и наше время. Необычное время, ведь традиции прошлого ныне тесно соприкасаются с космической деятельностью на космодроме, расположившемся на древней земле. Чингиз Айтматов назвал его «Сарыозеком-1». Конечно, так писатель зашифровал Байконур.

В середине ХХ века на железнодорожном разъезде Боранлы – Буранном были лишь восемь домиков, один барак и убогое строение станции. Здесь не останавливались пассажирские поезда, только грузовые, пережидавшие из-за одноколейной «железки» встречные составы. Жили здесь путевые и станционные рабочие да начальник станции – люди, заброшенные сюда горемычной судьбой. Одни не могли найти другого пристанища из-за, по мнению НКВД, опороченной войной их биографии, другие – из-за военных ран, не залечивавшихся в других местах, третьи здесь родились. Они усердно трудились: растили детей, ремонтировали станционное и путевое хозяйство, занимались огородами, пасли скот, разводили верблюдов. Основным преимуществом в здешней «буранной» жизни был целебный воздух пустыни, возвращавший им их утраченное во время войны здоровье и восстанавливавший их покалеченную в других местах психику. А по ночам они становились свидетелями запусков космических ракет и, видя их, размышляли о своих судьбах и о судьбах человечества.

Когда один из старейших жителей Буранного скончался, встал перед немногочисленными его обитателями и приехавшими на похороны родственниками вопрос – где похоронить старика? Его друг (тоже ветеран войны и Буранного) заявил, что надо его похоронить с почетом на древнем, легендарном казахском кладбище Ана-Бейит. Там в старину казахи хоронили только уважаемых, любимых родственников и вождей племени. Что-то подобие пантеону в европейских столицах или нынешнему Новодевичьему кладбищу в Москве. Но почему сегодня надо покойного обязательно везти по пустыне километров за сорок, туда, где давно уже никто не бывал и неизвестно, что там происходит нынче из-за космодрома?

– Потому что тем самым мы отдадим должное нашим предкам и усопшему, – настоял старейшина Буранного Едигей.

Возникновению кладбища предшествовала ужасная история. Когда-то в этих местах обитали кочевые народы. Они враждовали из-за пастбищ, колодцев, скота, но вражда не перерастала в убийственные войны. Но когда в Сары-Озекский край вторглось племя жуаньжуанов, их зверствам не было предела.

Историк Лев Гумилев в своей книге «Тысячелетие вокруг Каспия» (издательство «АСТ МОСКВА», 2008 год) так описал их нашествие: «Жуаньжуани, разросшаяся банда степных разбойников, с 360 года терроризовала всех соседей… Жуаньжуаны были проклятием кочевой Азии и всех соседних государств. Но и этому осколку эпохи надлома должен был наступить конец… Соседние этносы сохранили о жуаньжуанях недобрую память.

Чингиз Айтматов передает о них жуткую легенду… Угнетение жуаньжуанями окрестных этносов вызывало восстания. Последнее из которых – тюркютское – закончилось разгромом жуаньжуанив в 552–555 годах и уничтожением всех взрослых пленников; детей и невольников тюркюты пощадили. Даты существования жестокой социальной системы жуаньжуаньского ханства – 360–555 годы».

Захваченным в плен молодым парням жуаньжуани сбривали на головах волосы, а затем натягивали на оголенные головы кожу вымени только что убитого верблюда. Высыхая, вымя стискивало голову, сжимало ее, сдавливало мозги, нарушало их мыслительные процессы и уничтожало память. Молодые люди, испытывая адские головные боли, или умирали, или превращались в жалких, послушных рабов – манкуртов. Они не помнили своего прошлого, своих родителей. Как роботы, они выполняли приказы только хозяина. Но даже самые близкие люди не стремились их спасти или выкупить, ибо это означало вернуть себе всего лишь чучело прежнего человека. И лишь одна сарозекская мать не примирилась со страшной участью сына. Легенда сохранила ее имя – Найман-Ана.

Жуаньжуани напали на кочевье и захватили в плен сына Найман-Аны. Случайно мать узнала о том, что ее сын не убит, не умер, а превращен в манкурта. Объехав на верблюде окрестности, она разыскала своего сыночка в том урочище, где нынче находятся наши днепропетровские площадки для испытания ракет. Но тот не отреагировал на ее появление. Она попыталась пробудить в нем остатки памяти, повторяла ему его настоящее имя: «Сыночек Жоламан! Ты мой сыночек, мой сыночек! Твое имя Жоламан!» Он только неотрывно следил за скотом. Пела ему песни, что пела над его колыбелью. Только они стали пробуждать в манкурте проблески сознания. Но появился его хозяин – жуаньжуан и сыночек упал перед его ногами в знак покорности. Найман-Ана успела скрыться, но из укрытия услышала, как жуаньжуан – хозяин отлупил ее сыночка и приказал ему избегать ее, потому что она хочет снять с его головы верблюжье вымя. От этих слов сын обезумел, ведь даже от одного прикосновения к его несчастной голове он испытывал нестерпимые головные боли. Ночью Найман-Ана решила выкрасть сына из стойбища жуаньжуанов и увезти в свое стойбище несмотря на то, что ее дитя превратилось из человека в безумное существо. Ведь это ее сын и она должна сделать все, чтобы облегчить его судьбу.