Интуитивно выскочил, значит так надо. Потому как чувствую, мог бы не доехать. Приспичило. После пива. Я с работы до метро обычно через скверик хожу. Иногда позволяю себе в этом скверике присесть, пивка выпить бутылочку. От работы отойти, в небо синее поглядеть. Где еще в городе поглядишь вверх на небо? Ну вот, и в этот раз присел я в том скверике. Тем более, зарплату получил. Да на Луну залюбовался: еще светло было, а Луна уже выкатилась, такая нереально огромная да бледнолицая, как ком снежный. Любуясь на нее, и вторую бутылочку опорожнил. Под Луну уж больно хорошо пошло.

Короче…Решил я, чтобы время до следующего поезда зря не терять, в лесок выскочить — отлить. Ну и выскочил. А уже и сумерки подкрались. Только вижу невдалеке возня какая-то. Пригляделся: двое третьего трясут, типа грабят. Терпящий ограбление с поднятыми руками стоит, а грабитель у него карманы один за другим проверяет. Другой грабитель рядом стоит и что-то похожее на пистолет держит.

Ну, у меня сразу кровь и взыграла. Вообще-то, я заводным всегда был. И до сих пор еще…Хотя уже и годы…

Не стал я, как добропорядочный гражданин делать вид, что не мое это дело. Не стал кричать вроде того: «Ах вы, подонки, что вы делаете?» — Или: «Караул, милиция!» А просто, делая вид, что прохожу мимо этой живописной группы, вспомнил, как учил когда-то меня тренер: «Избегай уличных драк. Ну, а уж если влип, то бей одним ударом — на поражение. Для того и существуют точки, которые я тебе показывал».

Ну вот. Тому, что стоял с пистолетом, я аккурат «в точку» и вложил. Он ни «мама», ни «мяу» — просто брякнулся и затих. А тот, что карманы проверял, замер, как истукан, и только рот разевает. Видно, сказать что-то хочет. В свое оправдание. Но язык заклинило. Я ему: «Верни, что взял на место, быстро»! — Затем ему тоже — в точку. Повернулся и пошел, не торопясь, в сторону платформы. А пальцы правой руки приятно зачесались — вспомнили, как когда-то бывало… Мастером спорта я был по боксу. Призером Союза. Когда же это было? Да, почти двадцать лет прошло. А тело помнит!

Слышу шаги сзади. Догоняет спасенный парень, благодарит:

— Спасибо, если б не Вы…

— Да ладно, чего уж там. — Присмотрелся к нему. Чем-то он мне сразу не понравился. Чернявый — то ли кавказец, то ли татарин. Одет стандартно — джинсы, куртка. Но что-то выдает приезжего, что — сразу не понять. В общем, не стал я с ним разговоры вести и направился к метро.

Однако, снова догоняет и начинает меня доставать — в том духе, что должен меня отблагодарить. Готов денег дать, или еще как. Надоел он мне, хотел, было, уже послать. Тогда он с другой стороны заходит:

— Пойдем, хоть я угощу выпить. Здесь недалеко ресторан — я плачу. — Снова меня какой-то черт дернул. Ладно, думаю, парень вроде искренне приглашает. Неудобно отказывать, не по-мужски будет. Выпить не помешает. Хоть бой для меня был не сложный, но по нервам хлестануло — руки до сих пор дрожжат.

Короче, завалились в ресторан. Марат, так парень представился, делает царский заказ: виски, балык, икра и прочее. Я еще подумал: не из бедных. Бутылку уже допивали, когда Марат вдруг шустро так вскочил и со словами «я сейчас» рванул в сторону кухни. А в это время ко мне подруливают два «мента» вместе с нокаутированными «грабителями». После короткого обмена мнениями:

— Он?

— Он! — моим рукам предлагаются наручники, а я сам получаю безальтернативное предложение последовать в отделение. Естественно, перед этим я оплачиваю счет по царскому заказу (треть моей зарплаты!). По пути мне разъясняют ситуацию: сбежавший Марат (или как его там?) — вор-карманник, который в метро вытащил у одного из «грабителей» бумажник с хорошей суммой денег. Ребята почти сразу засекли вора, успели за ним выскочить и догнать в рощице. Все бы хорошо было, да вот тут появился этот тип — показывают на меня. То ли сообщник, то ли чрезмерно бдительный гражданин? А может бандюга какой? Вон кулачищи какие!

Тут уж мне пришлось доказывать, что не бандит я никакой:

— У вас же пистолет был!

— Пистолета не было — тебе показалось.

Как закрыл вопрос? По справедливости: ментам отдал остатки зарплаты. Перед дважды пострадавшими извинился и дал расписку вернуть украденные «Маратом» деньги. Ну, а если этого «Марата» поймают, тогда, может быть, и я с него свои денежки получу. Вот такой у меня безрадостный день зарплаты получился. Совершенно неожиданно. Все-таки в метро лучше не дремать!

Сиртаки на мысе Посейдона

Сеня рос очень любознательным мальчиком. Рано научился читать. И вместо того, чтобы, как все нормальные дети, играть в стрелялки на компьютере, он читал. Ходил в библиотеку. Книжки для чтения выбирал странные — не фэнтэзи, не ужастики. Даже Гарри Потер его не тронул. Читал про путешествия, про дальние, а еще больше — древние страны. Когда же ему попали в руки «Легенды и мифы древней Греции», он до мозга своих костей был покорен Античным миром, Олимпом с его богами, мифическими героями. Историю странствий Одиссея знал наизусть.

После окончания школы поступил на исторический факультет пединститута. Бюджетное отделение соответствовало их возможностям — они с матерью жили скромно.

С каждым годом учебы Сеня все глубже проникал в тайны греческой истории, постигал глубокий смысл мифологии.

В истории древней Греции Сеню поражало многое. И то, что греки не стремились завоевывать другие страны (по крайней мере, до Александра Македонского). И то, что их приоритетные области интересов — философия, искусство, архитектура, спорт носили сугубо созидательный характер, направленный на познание мира и развитие человека, как уникального явления природы. Произношение имен завораживало, как церковная музыка: Зевс, Посейдон, Геркулес Аполлон… А богини? Вслушайтесь: Афродита, Гера, Афина. Обитатели Олимпа не только олицетворяли земные и небесные стихии, но также страсти и чувства земных людей. И в этом Сеня находил глубокий философский принцип единства мира — небесного и земного, человеческого.

Изучая олимпийскую мифологию, Сеня пытался ее спроецировать на психологический образ современного человека. Это была неблагодарная задача. Парадокс состоял в том, что внутренне (генетически) человек и его чувственная сфера с античных времен практически не изменились. А вот его поведение, его стимулы и приоритеты — все то, что связано с общественными установками (гласными и негласными) стали другими.

Возможно ли через познание мифической жизни обитателей Олимпа проникнуть в тайны истории и философии развития жизни на Земле? В тайну миссии Человека — носителя высшей формы жизни? И в какой степени современный человек имеет право олицетворять собой носителя Высшего разума?

Институт Сеня окончил с глубокими и нестандартными знаниями в части методологии взаимосвязи античной мифологии и поведенческой модели современного человека. Настолько глубокими и нестандартными, что они, эти знания, привели к проблемам в его трудоустройстве. В ходе собеседования с директрисой школы на ее вопрос, какую бы он предложил «национальную идею» для современной России, Сеня буквально выдал следующее:

— Великий Фалес говорил, что давать советы другим — легче всего. А вот познать самого себя — труднее всего. Следуя Фалесу, Россия не должна искать советов у других, а должна, наконец, познать себя!

Сеня сам не ожидал, что ему удастся такая элегантная формулировка и с гордым победным видом уставился на директрису. Директриса же, при дважды упомянутом слове «Фалес», впала в легкий транс. Она никоим образом не могла сопоставить услышанное слово с именем древнегреческого философа, поскольку никогда о нем не слышала. Зато это слово в ее мозгу отождествилось с более знакомым, употребляемым в почти интеллигентных кругах для замены совсем уж неприличного слова на букву Х.

Сеня был крайне удивлен, когда директриса, вместо проявления восторга в отношении его глубоких познаний, густо покраснела, резко встала и, вытянув руку в сторону двери, вдруг завопила сочным баритоном: