Когда спета последняя нота, наступает такая праведная тишина. Он смотрит на Лайлу. Ее глаза сияют, она таинственно улыбается ему в ответ. У них получилось.

– А сейчас я объявляю вас мужем и женой! – восклицает священник.

Поцеловав Руби, Ромео берет свой аккордеон и играет. Сын Руби и еще несколько мужчин прыгают на сцену и, подняв на руки стулья с Руби и Ромео, носят их по залу, пока остальные пританцовывают и хлопают вокруг них.

Лайла подбегает и, схватив Триппа за руку, тянет его к остальным. Лайла выглядит так, словно еще более счастливой быть нереально, и Трипп смеется от ее вида.

– Что смешного? – она пытается перекричать шум.

Он ухмыляется и качает головой, не в состоянии объяснить это.

Вся процессия высыпает из амбара, и когда заканчивается песня, Руби предлагает всем пройти в дом и приступить к еде, вернуться в амбар и потанцевать или поплавать на лодке.

– Давай, пока не приехало такси, поплаваем на лодке, – предлагает Трипп.

Лайла берет гитару, и они идут к причалу.

Позади сосен расположено озеро, небольшая бухта которого окружена болотной травой. Трипп гребет веслами, а Лайла сидит напротив с гитарой на коленях. Они плывут, вслушиваясь к всплескам воды от весел и поскрипыванию лодки. Она начинает играть. Когда они доплывают до середины озера, тучи заслоняют половину солнца, создавая луч, освещающий путь на воде. Она перестает играть и передает гитару Триппу. Он повторяет сыгранные ею аккорды, но вдруг срывается на ритм, который прежде не играл.

Она наклоняется вперед.

– Мне нравится. Сыграй еще раз.

Он повторяет.

– Надо написать еще одну песню, – говорит она.

– О чем?

Она переводит взгляд на воду и говорит:

– Об этом.

– Озере?

Она улыбается.

– Этом чувстве. Этот день был таким чудесным. Мне так повезло. – Лодка мягко покачивается.

Он перестает играть.

– Ты никогда не думала, что было бы, если бы мне вместо студии Б выпала А, и тебе бы не попался на глаза мусор или гитара, и мы не начали бы обмениваться записками, и не оказались бы сейчас здесь?

Она кивает.

– Именно это я и имела в виду. Мне повезло.

– Мусор – какая удача, – он поет и наигрывает мелодию.

Она смеется.

– Я хочу, чтобы это была песня про мление... Когда мы там пели…

Он поднимает голову.

– …Было ощущение, что наши души млеют на одной частоте. – Ее глаза сияют. – Твоя. Моя. Руби. Ромео. Всех.

Он знает, что она тоже это ощутила. Он вновь играет последовательность аккордов и поет:

– Повезло, повезло мне.

– Мне нравится! – говорит она. – Надо использовать в припеве. Надо записать, пока не забыли. – Она лезет в карман пальто, достает диктофон и улыбается. – Я как девочка-скаут. Всегда готова. – Она записывает, как они еще раз поют эту строчку.

– Давай куплет сделаем таким: сперва грустный, а чем ближе к припеву – тем он радостнее.

– Грустный я могу. – Он наигрывает и поет, – Раньше, мои дни были унылы. Я был заперт в кладовке…

– …с шампунем и швабрами… – смеется Лайла.

– ...и кенгуру, – продолжает он, – и вонючими ботинками…

Они придумывают разные строчки, когда слышат голос:

– Лайла!

Шок накрывает их одновременно. Они оглядываются на причал, и там, под сводом темнеющего неба, стоит папа Лайлы.

– О, это совсем не хорошо, – говорит Лайла.

– Как он нас нашел?

– Лайла! – снова кричит ее папа.

– Что будем делать? – спрашивает Трипп

– Ты о чем? Разве есть выбор? Надо плыть обратно. – Лайла забирает у него гитару.

Трипп берется за весла и начинает разворачивать лодку, когда Лайла достает телефон из кармана. 15 сообщений.

– Наверно, он узнал, что я не была в школе, – говорит Лайла.

– Что ты ему скажешь?

– Что была где-то с кружком по французскому. Я должна была знать, что ничего не выйдет.

– Но как он узнал, где мы?

– Должно быть, прочитал нашу переписку у меня в компьютере.

– Он знает твой пароль?

Она кивает.

– Это его правило, он решил, что должен его знать, но я и не думала, что он будет следить.

Они замолкают и плывут в сторону причала. Ее отец начинает кричать, когда они подплывают ближе:

– Это самый безответственный поступок…

Трипп вздрагивает и продолжает грести.

– Мы как раз собирались возвращаться. Клянусь тебе, – говорит Лайла, ее голос глухой и тревожный. – Мы распланировали все так, чтобы вернуться вовремя…

– Я звонил тебе 15 раз.

Она держит телефон.

– Я как раз собиралась тебе позвонить, пап. Пожалуйста, не перегибай палку…

Трипп слишком быстро греб; он погружает весло в воду, чтобы развернуть лодку, но нос ее врезается в причал.

Мистер Маркс наклоняется. Одной рукой ухватившись за подпорку, он набрасывает веревку на нос лодки.

– Мне известно все, – говорит он. – Вся ложь… тайные встречи… кража школьной гитары и денег, предназначенных на частные уроки… – он с отвращением смотрит на Триппа. – Пора заканчивать со всей этой гадостью, сейчас же.

Трипп вздрагивает.

– Это не…

– Ты не имеешь никакого права и слово произносить, – говорит мистер Маркс. – С вашей дружбой покончено. И меры уже предприняты… – Одной рукой потянув за веревку так, что лодка скользит по воде к причалу, другой он не дает лодке раскачаться. – Идем, Лайла. Мы уезжаем. – Он оглядывается на Триппа. – Кстати, твоей маме тоже все известно.

Лайла передает гитару Триппу. Качка лодки от ее шагов разбивает ему сердце. Скажи ему, Лайла. Скажи ему, что все, что было, не гадко.

Мистер Маркс берет Лайлу за руку и уводит ее. Лайла оборачивается и смотрит на Триппа, ее глаза полны слез. Трипп садится в лодку, и с каждым их шагом все хорошее внутри него тонет.

Он достает свой телефон, набирает ей сообщение и нажимает ОТПРАВИТЬ, но оно не отправляется. Ошибка доставки. Он пытается снова и снова. Мог ли мистер Маркс заблокировать его номер в ее телефоне? Вот что означала фраза «меры предприняты»?

Диктофон Лайлы остался на сиденье. Только он его поднимает и убирает в карман, как звонит его телефон. Мама. Без всякого на то желания он отвечает.

– Да?

Она громко вздыхает.

– Ну, наконец. Мне позвонил некто, представившийся отцом Лайлы, и, если кратко, рассказал мне какой ужасный ты человек.

– Это не то, о чем ты думаешь…

– Я не знаю, что происходит. Это было унизительно, Трипп. Я уже еду…стою на светофоре. Когда я доеду, мы обязательно…

– Тебе не обязательно ехать. Такси уже…

– Такси?

– На нем мы сюда и приехали. И уже оплатили обратную дорогу. Оно подъедет через…

– Ты поедешь не на такси. Я буду через полчаса.

– Мам…

– Загорелся зеленый сигнал. Мне пора. Я отключаюсь.

Трипп закрывает телефон. В течение долгой минуты сидит и просто смотрит на воду. Неохотно он встает. По пути к дому его останавливает сын Руби и протягивает конверт с оплатой, говоря, как всем понравилось их выступление. С гитарой в руках он выходит к дороге и садится на пенек. Он набирает Аамоду, который уже едет, и отменяет заказ.

– Деньги не возвращаются, – говорит Аамод.

– Да, я знаю. – Отвечает Трипп.

Капля дождя падает ему на руку, и он поднимает взгляд на облака.

МАШИНА МАРКСОВ; 15:14.

Мистер Маркс на пределе.

– Все получится. Твои виолончель и платье на заднем сиденье. Поедем прямо туда, и у тебя останется добрых 40 минут на переодевания и чтобы согреться. – Он наклоняется и вытирает выступивший конденсат с лобового стекла.

Лайла смотрит на капли дождя на стекле. Красота свадебной церемонии, их музыки, прогулки на лодке с Триппом – сейчас все это кажется сценой из какой-то пьесы. Она не заступилась за Триппа. Даже не попрощалась с ним. Наверное, он решил, что она трусиха.

– Лайла? – голос ее отца срывается. Руками он сжимает руль, в его глазах застыли слезы. – Лайла, я не понимаю, как ты могла сделать такое сегодня? Ты хоть представляешь, как я волновался?