Свеча, которую Лайла поставила на единственный здесь предмет мебели – небольшой деревянный столик, наполняет пространство теплым золотистым светом. Три стены с окнами, помимо той, где ствол дерева, прикрыты деревянными ставнями. Лайла их распахивает. На полу постелены толстые полосатые одеяла. Вокруг витают запахи кедра и шерсти.

– Вау, – произносит Трипп.

– Я знала миссис Виктор, женщину, что жила здесь...

– ...В домике на дереве?

Лайла улыбается.

– В доме, который дом. Но она умерла, а дети ее выросли, и они никак не решат, продать дом или сохранить. Раз в месяц сюда приходит садовник, но в доме никого. Мое тайное убежище. – Она берет гитару и наигрывает аккорд. – И никто про него не знает.

Звуки гитары заполняют дом на дереве. Луна в окне выглядит как картина в рамке. Триппу кажется, что они словно попали в другое время.

– Думаю, миссис Виктор обрадовалась бы, что мы здесь, – говорит он. – Просто преступление пустовать такому дому.

Лайла улыбается.

– Я подумала оставить гитару здесь, чтобы мы оба могли приходить сюда когда угодно и играть. Мы накроем ее одеялами, так что по ночам она не замерзнет.

– Но это означает, что ты не сможешь играть на ней в школе.

– Знаю. – Пожимает она плечами. – Но тебе вообще нельзя заходить в студию, так что тебе она нужнее.

– Но и тебе она нужна.

– Она нам обоим нужна, так что, полагаю, мы можем вдвоем играть на ней здесь.

Трипп кивает.

– Спасибо.

– Не за что. Ладно. Давай поработаем над нашим вальсом, – говорит Лайла и достает свой блокнот.

– Я дописала текст. О, и угадай, что еще я принесла?

– Даже представить не могу.

Она засовывает руку в карман и достает небольшой цифровой диктофон.

– Папа дал мне его, чтобы записывать занятия с доктором Превски. Мы можем записывать наши песни и публиковать на сайте.

– Ты гений, – говорит он кивая.

Они работают над песней, а спустя несколько минут звонит телефон Лайлы.

– Я не отвечу, – говорит она.

Они пробуют другие гармонии, пока песня не приобретает свою форму.

– Готов записать ее? – спрашивает Лайла.

Трипп кивает, и она нажимает на кнопку.

Он играет проигрыш, и они начинают петь:

Мне нравится слушать, как звучит твое имя,

Я хотел бы услышать, что ты можешь сказать,

Хотел бы много внимания тебе уделять,

Вместо того,

Чтобы делать, что должен. О...

Что-то внутри уже на грани,

Что-то внутри уже на грани,

Что-то внутри уже на грани, о,

И это я...

Мне нравится с тобой пересекаться.

Хочу, чтоб каждый день можно было встречаться,

Наши слова прорастут как семена, не надо спешить,

Давай не спешить. О...

Что-то внутри уже на грани,

Что-то внутри уже на грани,

Что-то внутри уже на грани, о,

И это я...

Мне нравится твой склад ума.

Преимущества, каких мне не хватает,

А если тебе кажется, что мир вокруг рушится – я напишу,

И ты будешь знать, что я рядом. О...

Они в последний раз поют припев и, допев последнюю ноту, с улыбками смотрят друг на друга.

– Неплохо! – говорит Трипп.

– О-о, за время нашей передышки я придумала кое-что. Может, это станет нашей новой песней, – восклицает Лайла и забирает гитару. – Дай попробуй с твоим медиатором.

Он колеблется.

– Всего на минуту, – говорит она.

Он передает ей медиатор. Она проводит им по струнам, но так как держит его не крепко, он выскальзывает из ее руки.

– Прости, – говорит она, ее голос полон смущения. Она, ползая на коленях, ищет его. – Если не найдем, я куплю тебе другой.

Трипп осматривается вокруг и, не говоря ни слова, спускается вниз. Он ищет в темноте, на покрытой листьями земле.

– Прости! – повторяет Лайла. – Это же не конец света? У тебя же есть другой медиатор? – звонит ее телефон. Она не отвечает. – Посвети телефоном, вместо фонарика, – предлагает она.

Достав телефон, он наклоняется и светит на листья рядом с его ногами.

– Трипп, я куплю тебе другой медиатор, – произносит она.

И снова молчание... слышно только как он шелестит листьями.

– Я вернусь завтра, когда будет светло и поищу, – предлагает она.

Он продолжает поиски.

– Ты злишься на меня? – спрашивает она.

Он ничего ей не отвечает.

– Но это же смешно, – говорит она. – Это же просто медиатор.

– Это не просто медиатор. – Трипп пинает ногами листву и продолжает искать.

– Отлично, – говорит она.

Он слышит, как она одеялами накрывает гитару, как закрывает ставни. Когда она спускается по лестнице, он отходит в сторону, пропуская ее. Она достает телефон, чтобы присоединиться к его поискам. Но ее телефон опять звонит.

– Снова папа.

– Все нормально. Я сам поищу, – говорит он.

Она отвечает на звонок.

– Привет, пап, я как раз... – она слушает. – Нет!.. я возвращаюсь домой! – произносит она напряженно и быстро. – Нет!.. Через пять минут. Пап! Я буду дома через пять минут. – Она убирает телефон. – Это плохо. Надо было сразу же ответить на его звонок. Когда я не ответила, он позвонил Энни. – Она ходит из стороны в сторону. – Это очень плохо. Я ему сказала, что ушла к Энни, а Энни сказала ему, что понятия не имеет, где я могу быть. И теперь они оба знают, что я врала.

Трипп все еще продолжает поиски и она взрывается.

– Прости, но просто, чтоб ты знал, мне кажется, что ты не очень красиво реагируешь. Кто-то мне однажды сказал «Не стоит заводиться из-за чего-то незначительного в нашей жизни», то есть, это же просто кусочек пластмассы. Сколько он стоит, центов 75? Сравни с тем, что я притащила сюда гитару. И теперь у меня неприятности.

Трипп ничего не отвечает.

Лайла убегает.

ДОМ ЛАЙЛЫ; 20:08.

Когда Лайла добегает до дома она видит, что папа ждет ее у двери.

– Мне совсем не нравится, что ты обманываешь. Где ты была?

Лайла заходит в дом и ставит на пол футляр.

– Пожалуйста, не раздувай из мухи слона. Я собиралась зайти к Энни, но передумала, потому что в последнее время мы не очень-то и ладим. Мне следовало позвонить и предупредить тебя. Я просто не подумала.

– Так, где же ты была?

– Просто прогулялась.

– С виолончелью?

– Я зашла в парк на Волнат и немного там посидела, – говорит она.

– Немного там посидела? И что делала?

– Просто думала. А что, нельзя сидеть в парке и думать?

– Мне не нравится твой тон, Лайла.

– Прости. Серьезно, пап. Мне жаль.

– Это совсем на тебя не похоже. Почему не отвечала на звонки?

– Отключила звук. Прости, пап. Я не знаю, что еще тебе сказать.

– Что ж, не выключай звук, Лайла. Телефон тебе нужен для того, чтоб я всегда мог с тобой связаться.

– Хорошо. Мне жаль.

– А почему ты принесла виолончель домой? Доктор Превски говорила, чтобы ты репетировала на виолончели своей матери.

– Знаю. Мистер Якоби просил всех забрать инструменты на выходные, потому что в школе будут разбирать кладовые помещения.

Он качает головой.

– Я в замешательстве. И Энни была какой-то грустной.

– Папа, Энни всегда грустная.

Кто-то звонит в дверь. Попрошайки сладостей.

– Я сама, – говорит Лайла, поднимая чашу с конфетами. – Позанимаюсь здесь, так что могу сама открывать дверь.

Звонит домашний телефон, и, к счастью, он идет к нему.

Она раздает конфеты на Хеллоуин и затем спешит отнести пустой футляр для виолончели в спальню и там достать мамину виолончель. В гостиной она ставит стул и пюпитр и только собирается начать играть, как сигналит телефон.

Трипп/ нашел медиатор.

Лайла/ очень за тебя рада.