Чуть позднее, когда она забирается в машину к Энни, миссис Вин, нервно улыбаясь, поздравляет ее, а Энни не произносит ни слова. Когда они подъезжают к школе и вылезают из машины, Энни прорывает:

– Почему ты не рассказала, что прошла? Должно быть, ты играла идеально. Идеально?

Лайла ничего не отвечает.

Энни заходит в школьные двери.

– Я играла лучше, чем придурок до меня.

– У скрипачей больше конкурс.

– Да молчи уж.

– Но это так, Энни.

– Знаю я, как все будет.

– О чем ты?

– Я в Коулс не поступлю, а ты поступишь.

– Прекрати.

– Ненавижу тебя. Прекрати проходить все прослушивания.

– Пожалуйста, не говори так, Энни.

Энни уносится от нее.

Кеннет Чан кричит Лайле:

– Эй, видел тебя в газете!

Лайле очень хочется вернуться домой.

Все утро Энни избегает ее. Наконец наступает обеденный перерыв, в тот момент, когда Лайла подходит к студии, ее всю трясет. Закрыв дверь, она садится и прикрывает лицо руками.

Через несколько минут, она вынимает бумагу и ручку и пишет:

Уважаемый мистер Нечет,

Я солгала. Ты выбил меня из колеи, спросив счастлива ли я, когда играю на виолончели. Меня о таком никогда не спрашивали, это очень глубокий вопрос, я не ответила, потому что, по правде, не особо.

Играя на виолончели перед всей школой, я ощущала себя роботом. Я попала во все ноты и весь оставшийся день все говорили, как великолепно это было. Но что-то все же было не так, и даже себе я боялась в этом признаться. А потом твоя записка.

Мление. Вот, что интересно. Не думаю, что я часто млею. Так хочу отдохнуть от виолончели, но такие мысли вызывают чувство вины.

– Мисс Чет.

Она не уверена, лучше ли ей от того, что она об этом пишет. Она откладывает ручку и бумагу и на гитаре играет гаммы, пока не выходит ее время в студии. Затем она выскакивает оттуда и засовывает записку Триппу в шкафчик, пока не прошел запал.

УРОК АНГЛИЙСКОГО; 12:57.

Уважаемая мисс Чет,

У меня английский. После обеда я подошел к шкафчику и увидел твою записку. После урока эту я положу в твой. Думаю, тебе захочется узнать мой ответ до понедельника.

Вчера я был в магазине, была когда-нибудь в «Ковры и Паласы Броуди»? Это наш магазин. Вчера после школы мне пришлось туда зайти, так там была мама с детсадовцем, которые выбирали коврик в детскую. Малыш выбрал гранатового цвета ковер и начал носиться по нему, называя ковер «улетным», а мама оттащила его к коричневому и сказала: «Он подходит к твоему покрывалу, Генри». Моя мама уверяла, что коричневый хорош тем, что на нем не видно грязи. А Генри все время возвращался к «улетному» ковру и пальцем прослеживал каждую линию, при этом издавая различные звуки, словно так для него звучал сам ковер. И потом его мама у него за спиной купила коричневый и сказала: «Да ладно, Генри. Он тебе понравится».

Уверен, тебе это покажется патологией, но мне представилось, что Генри умер, а его маму в наказание за то, что не купила ему улетный ковер, заживо сожрали. А потом я испытал за это вину, что представил себе, что мальчик умер. Знаю. Я ненормальный какой-то. Ненормальные и матери, считающие, что знают, как лучше для их детей. Может, улетный ковер для него стал бы идеальным ковром, волшебным. Может он сидел бы на нем, когда грустил, и ему становилось бы легче. Почему же матери, улыбаясь, обманывают и говорят, что знают, как будет лучше?

Скажи родителям, что тебе нужен отдых от виолончели. Скажи им, что решила играть на гитаре. И никакой вины.

– Мистер Нечет.

P.S. Кстати, гаммы хороши, но, может, ты возьмешь гитару и сыграешь экспромтом? Сыграй одну ноту, а дальше пальцы сами выберут дорогу; если мелодия тебе понравится – повторяй, пока она сама не решит измениться, следуй ей, даже если она начнет блуждать. Это сообщение будет доставлено тебе Национальным Обществом Блуждателей.

КОРИДОР ШКОЛЫ РОКЛЭНД; 15:16.

Лайла у своего шкафчика читает записку Триппа, когда появляется Энни. Неохотно она кладет записку в рюкзак и перевешивает его на другое плечо.

– Я решила забыть про все, связанное с Центром Кеннеди, – говорит Энни. – Думаю, нам надо сосредоточиться на номере для шоу талантов. Слышала, Бриттани и еще три девушки, прозвавшие себя «Песенный Квартет», записались на слот в 17:30.

Лайла пытается сосредоточиться на сказанном Энни, но ей так хочется остаться наедине с письмом и перечитать его, чтоб никто не мешал.

– Ты слышала? – спрашивает Энни. – Я говорила о прослушивании на шоу талантов. У нас слот на 15:30, и мне это не нравится. К моменту окончания прослушивания Якоби забудет, насколько хорошо мы выступили. Идем, посмотрим, можно ли поменять время.

– Не зацикливайся на этом. Оставь как есть.

Энни хмурится.

– Я не зациклена. Я выстраиваю тактику. Ладно. Идем ко мне, сперва отрепетируем, а затем надо будет испечь банановый хлеб на продажу. Напиши отцу. Мама уже едет.

– Хватит указывать мне, что делать! – выпаливает Лайла.

Энни морщится.

– Да что с тобой?

– Ничего.

– Ты такая врунья.

– Я... Мне сегодня нехорошо.

Энни моргает.

– Из-за статьи?

– Ты о чем?

– Статья в газете. Ты теперь знаменитость и не хочешь выступать дуэтом на шоу талантов, так?

– Нет! Все совсем не так. Мне нехорошо, – говорит Лайла. – Мне надо в туалет. Уезжай с мамой. Я наберу тебе попозже.

– Тебе не может быть плохо, – кричит ей Энни. – Я пытаюсь пережить провал в Центре Кеннеди, Лайла. Самое малое, что ты можешь сделать, – это помочь мне. Ты остаешься сегодня у меня.

Лайла кусает внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать.

– Я наберу тебе, – говорит она, не глядя. Она идет в женский туалет и трижды перечитывает письмо Триппа.

КОРИДОР ШКОЛЫ РОКЛЭНД; 15:19.

Трипп идет по коридору и ищет вокруг силуэт Лайлы, хоть и не знает, что скажет, если увидит ее. Он не может дождаться понедельника, чтобы сыграть в маленькой студии, и надеется найти от нее еще одну записку.

Звонит его телефон. Сообщение с неизвестного номера.

Это Бенджамин Фик. Я твой репетитор. Встречаемся по понедельникам и средам в 11:30. В классе для допов. До пн.

Трипп смотрит на экран своего мобильного. Это Термитша. Она записала его в эту программу и оставила номер телефона. Ему так и хочется увидеть объявление: ВАША МАМА ТЕРМИТША? ЗВОНИТЕ ПО НОМЕРУ 1–800–555–5555 И МЫ ИЗБАВИМ ВАШУ ЖИЗНЬ ОТ НЕЕ!

КОМНАТА ЛАЙЛЫ; 17:00.

Как только Лайла оказывается дома, ложится в кровать. Она говорит папе, что заболела, и пишет сообщение Энни, что не приедет.

– Голова или живот? – спрашивает папа, прикоснувшись ко лбу.

– Голова. Болит, но это не простуда.

– Хорошо, надеюсь, до завтра ты поправишься и не пропустишь репетицию Молодежного Оркестра Меца. – Он гладит ей ногу. – Принесу тебе клубничный смузи. Как на это смотришь?

Она кивает, он уходит.

Звенит ее телефон. Сообщение от Энни.

Энни/ Скорее поправляйся. Репетируем завтра после репетиции МОМ. Никаких отказов.

Лайла/ Конечно. До завтра.

Лайла откладывает телефон. Завтра утром она проснется и сперва пойдет на репетицию МОМ, а потом репетировать с Энни перед шоу талантов. И ей уже страшно.

ТРИНАДЦАТОЕ ОКТЯБРЯ. ПОНЕДЕЛЬНИК.

КОРИДОР ШКОЛЫ РОКЛЭНД; 11:21.

После звонка, освободившего Триппа от испанского, его телефон запищал.