В фильме «Зуд на седьмом году», в котором снималась Мэрилин и работа над которым заканчивалась параллельно «налету по ложному адресу», делалась любопытная попытка показать Голливуд без Голливуда: в обычную, сниженную, опрощенную жизненную ситуацию вводилась типичная для классических голливудских драм героиня без биографии — «девушка моей мечты». Биографию, или предысторию, героини привносила в фильм ее исполнительница — Мэрилин Монро. Зритель прекрасно ее знал, и не только по фильмам, но и по их рекламе (а она, как мы уже убедились, далеко не всегда соответствует самим фильмам), по открыткам pin-up, календарям, репортажам в таблоидах и т. д. и т. п. В отличие от нас, сегодняшних, ему была известна ее (легендарная) история, ее мужья, любовники, вздорный характер, безалаберность ее жизни в гостиницах и чужих квартирах, ее веселость, неотразимая гармония улыбки, поразительно чувственная и одновременно поэтичная красота, безупречная — на массовый вкус — фигура. Все это зритель тех лет узнавал из ежедневной прессы, и все это и было ее биографией. Другая, вымышленная, ему была ни к чему Его даже не интересовало, как зовут эту героиню, — потому в фильме ее никак не зовут. Просто Девушка Сверху. Для зрителя она — Мэрилин Монро.

Пожалуй, нет в жизни Мэрилин другого фильма, где бы она с такой степенью очевидности и убедительности играла героиню, известную всему миру как Мэрилин Монро. Единственный созданный ею образ. Женщину, во многом напоминающую реальную Мэрилин, — той же внешности, наделенную ее аурой, но отличающуюся только одним — НЕбиографией. Не просто ее отсутствием — это, извините за каламбур, было бы чересчур просто. Более того, это означало бы, что Девушка Сверху — не оборотная сторона, не экранный вариант самой Мэрилин, а лишь неудачно, без характера выписанная героиня. Нет, у Девушки Сверху именно НЕбиография — отсутствие предыстории не как оплошность сценариста, а как прием, «минус присутствие». Если бы по ходу действия можно было бы проникнуть на экран и попросить у Девушки паспорт, мы бы убедились, что ни одна строка его не заполнена. Что и неудивительно: она — часть Мэрилин, одна из створок многостворчатого зеркала, где она отразилась, точно Пола в ее роскошном платье, решающая проблему, «как выйти замуж за миллионера». Она — тот самый миф, что, сложившись с жизнью реальной девушки, которую звали когда-то Нормой Джин, вдохнул жизнь в национальную героиню Америки, прозванную Мэрилин Монро.

Немного о сюжете. Он по-водевильному прост и лукав. Некто, вполне обычный человек средних лет — у нас его назвали бы Иван-Ванычем, здесь его зовут Ричардом Шерманом, — семь лет как женатый, неожиданно становится «соломенным вдовцом»: жена с ребенком уезжает на лето отдыхать, и Шерман остается предоставленным самому себе. Седьмой год считается кризисным для семейных отношений, и хотя никакого кризиса у него в семье нет, Шерман решает проэкспериментировать. Пусть он не красавец — он видит себя покорителем женщин. Судьба предоставляет ему паузу в бытовой текучке, и паузу эту он тут же заполняет видениями и фантазиями. Допустим, у него нет жены либо она ему не верна, — ничего, эту «нишу» займет другая женщина. Какой ей быть? Непременно красивой. Блондинкой. И жить она должна где-нибудь неподалеку, пусть даже этажом выше (чтобы, так сказать, была всегда под рукой). Сказано — сделано. В один прекрасный день некая девушка звонит к нему в квартиру. Она, видите ли, забыла ключ от входной двери, а живет она на втором этаже, прямо над Шерманом, что для него, уже давно здесь живущего, как выясняется, сюрприз. Так завязывается это знакомство — флирт с «девушкой его мечты». Как у всякого заядлого фантазера и сновидца, каждая греза Шермана должна быть мотивирована. Раз у него появилась женщина, причиной тому — неверность жены, у которой якобы роман с их знакомым, Томом Мак-Кензи. Тома он откровенно не любит и, застукав его с женой (во сне, естественно), крепко избивает. Все эти фантазии завершаются в конце концов вполне здравой идеей отправиться туда, где отдыхают жена с сыном, что Шерман и делает, но, последовательный фантазер, он «прокручивает» до конца свою интригу с «девушкой мечты»: уезжая, он оставляет ей ключ от своей квартиры, которой она может пользоваться во время его отсутствия. Девушка благодарна ему и в знак признательности целует постепенно приходящего в себя мечтателя. Потрясенный, он, подхватив чемоданы, бросается прочь из дома, но она окликает его — оказывается, он ушел в одних носках. Она бросает ему вслед башмаки, и совершенно ясно, что, вернувшись, он не застанет здесь никого. То был сон. Впрочем, недурной.

Лукавство сюжета заключается именно в его простоте. Вообще простота, на мой взгляд, основной признак этого фильма. Тут просто все: герой, драматургия (все то же единство места и времени[50]), выразительные средства (сны и грезы вводятся примитивной двойной экспозицией). Лукав расчет. Я уже как-то упоминал фильм того же Уайлдера «Бульвар Заходящего солнца», где сюжетные отношения персонажей совпадали с личными перипетиями в жизни исполнителей (Глории Свенсон и Эриха фон Штрогейма). Этот же прием, но более тонко, без внешних и драматургических ухищрений, применен Уайлдером и здесь. В основе его в данном случае — голливудская публичность личной жизни и фантастически короткие сроки, в какие на голливудских студиях пеклись фильмы. Так, «Зуд на седьмом году» был снят чуть ли не за два месяца, причем именно в то время, когда в отношениях Мэрилин и Ди Маджо развернулись наиболее драматические события: ссоры, даже и с рукоприкладством, скандал на съемках в Нью-Йорке, объявление о разводе 3 октября и вакханалия репортеров на лужайке перед домом «звезд», уже упоминавшийся «налет по ложному адресу», потрясший поклонников обоих, и, наконец, развод 27 октября. А спустя неделю с небольшим после развода закончились и съемки фильма. Так что явление мифической Девушки Сверху шло по горячим следам реальной жизни Мэрилин, придавая сновидениям и фантазиям «соломенного вдовца» как бы двойное измерение.

Расчет строился на том, что, зная почти все о бурных событиях заэкранной жизни Мэрилин, любопытный зритель примется жадно искать малейшие их следы на лице ли, в поведении ли Девушки Сверху. Искать и не находить. Между тем, казалось, основания найти эти следы переживаний олень даже были — ведь Мэрилин не актриса, способная спрятаться за чужое лицо (если не личность), а лишь медиум себя же самой. Да и героиня ее здесь фактически ничем от нее не отличалась. Единственная привнесенная (авторами) характеристика пространственна — Девушка Сверху, что вполне естественно, ибо откуда же еще спускаются к смертным боги и богини? Других посторонних качеств у нее нет. Остальные — «собственность» самой Мэрилин. В тексте, который произносит героиня фантазий Шермана, сценаристы (сам Уайлдер и автор одноименной бродвейской пьесы Джордж Экселрод) фактически синтезировали многочисленные интервью Мэрилин, учли ее манеру говорить — типично разговорные, даже слэнговые обороты, плоский ассоциативный ряд, темпераментную, точно захлебывающуюся фразу. Например, в эпизоде, где она поясняет простаку Шерману, что у него еще не все потеряно, что ей милы именно такие, как он: «Представьте, приходит девушка на вечеринку, а там… парень какой-нибудь — мощный такой, балбес из балбесов и в полосатом жилете, и расхаживает вокруг тебя, будто тигр какой, и глазеет на тебя, мол, так я хорош — тебе не устоять. Ну что делать? Шляпой от него закрыться, и только… Но есть там, в комнате, еще один… он в углу… он и нервничает, и тушуется, и даже слегка вспотел… но ты чувствуешь, как он нежен, добр… Вот он-то и волнует!» Это, конечно, не скопированная речь Мэрилин, но именно синтезированная — слитые, сплавленные, сжатые в единый сгусток все ее речевые оттенки, акценты, энергия фразы. Так говорила Мэрилин, героиня шоу-бизнеса, ведь ее Девушка Сверху тоже работает в шоу-бизнесе, рекламируя зубную пасту (пародийная ухмылка Уайлдера: любому зрителю был отлично знаком публичный имидж всегда улыбающейся белозубой Мэрилин). Более того — она даже позировала для «художественного фото»! Не обнаженной ли? Как и Мэрилин, Девушка обожает драму и хочет стать Сарой Бернар. Правда, Мэрилин хотела быть Элеонорой Дузе, но шансов у нее, понятно, не многим больше, чем у ее alter ego с рекламой зубной пасты. Хотя Девушка Сверху и сообщает Шерману массу сведений о своих симпатиях и антипатиях, надо думать, приятных и понятных именно ему (предпочитает женатых мужчин, ибо «они куда спокойнее», не любит брака, так как это «еще хуже, чем жить в клубе», и т. п.), она, опять-таки как и Мэрилин, совершенно одинока. На свой день рождения она купила шампанское, но, если бы случайно не познакомилась с Шерманом, выпила бы его одна. А на тот случай, если бы кто-нибудь из зрителей и усомнился, действительно ли Девушка Сверху — это Мэрилин, в фильм введен диалог Шермана с его нелюбимым приятелем Мак-Кензи. «Шерман. Я готов объяснить все. Лестницу. Гренки с корицей. Блондинку на кухне. Мак-Кензи. Стоп-стоп, Дикки. Подожди. Давай-ка разберемся. Что за блондинка на кухне? Шерман. Да тебе-то что до того? Допустим, это Мэрилин Монро. Мак-Кензи. Так… Значит, пьян. В стельку пьян, а времени — полдевятого утра».