— Что ж у вас там, одна раса на всю планету? Других не было?

— Странно, что вас это интересует, — заметил он. — Да, конечно, были и другие.

— И что с ними стало?

— Вымерли.

— Почему?

У пожилого ангела был озадаченный вид.

— Вымерли — то есть были нежизнеспособны, — объяснил он.

— Может быть… неполноценны? — сразу подобравшись, спросил я.

— Да, благодарю вас, — вежливо отозвался он. — Неполноценны.

…Правильно я их понял. Ещё тогда, в сквере. Как только в первый раз личики их ангельские увидел!

— А у нас вам какого чёрта надо?

— Но ведь я уже объяснил вам. Мы имеем целью…

— Да не сейчас! Раньше! Что здесь делали ваши наблюдатели? Почему вы их вдруг отозвали? Из каких таких этических соображений?

Он ответил не сразу. Верно, выбирал, с какого вопроса начать. Ангелочек стоял у стенки чуть ли не по стойке «смирно», и лицо у него было не выразительнее пульта.

— Два года назад, — заговорил наконец пожилой, — когда все сведения, полученные от наших наблюдателей, были обработаны и выяснилось, что, атаковав Землю, мы неминуемо теряем…

Мне показалось, что я глохну. Ровный тусклый голос пожилого ангела уплыл куда-то, стал еле слышен. Остались звучать всего два слова. Два простых оглушительных слова. Атаковав Землю.

— Повтори! — хрипло потребовал я.

Он повторил и встал. Меня подняло с кресла, и ангелы отшатнулись. Вот так, наверно, и мы втроём вжимались в глинистую стену пещерки, когда на нас надвигалось жужжание их ангельского локатора…

— Когда?..

— Простите?..

— Когда вы собирались?..

— Сроки так и не были назначены, — торопливо ответил он. Скажи он мне что-нибудь другое — клянусь, придушил бы обоих голыми руками… Опомнясь, я вернулся к креслу и сел — рука на кнопке.

— Почему?

— Но ведь я уже объяснил вам! Уровень развития вашей техники оказался слишком высок. Мы бы потеряли здесь почти все боевые машины и даже часть космического флота. Это имело бы для нас необратимые последствия. Руководство было раздражено до такой степени, что обвинило наблюдателей в умышленной дезинформации. Все они были отозваны без замены.

Он умолк, ожидая нового вопроса. Но я ещё не совсем опомнился. Я сидел оглушённый и видел подкрадывающиеся к Земле армады космических кораблей, ракетные и лазерные установки, бог знает подо что замаскированные «приёмники», готовые выплеснуть на нас людей и технику… Вот тебе и ангелы, Гриша! Вот тебе и ангелы!.. Но я-то, я-то, дурак!.. В себя стрелял, коллектор наизнанку выворачивал… Думал бой выиграть. А тут не бой — тут война…

— Как видите, мы уже не угрожаем вашей безопасности, — снова заговорил пожилой. Он смотрел на меня с какой-то странной надеждой. — Попробуйте теперь понять, что от возвращения бежавшего преступника зависит судьба значительной группы лиц…

Я заставил себя очнуться.

— Группа лиц? Какая группа лиц?

— Видите ли, — сказал он, — внутри Дома Стражи имеются две группы лиц, к первой из которых принадлежу я. Полгода назад второй группой лиц был совершён ряд противозаконных действий, направленных против первой…

Я сразу же запутался в этих его группах лиц, и ему пришлось растолковать мне всё на пальцах.

— …для своих целей вторая группа лиц после долгого и тщательного отбора остановилась на некоем преступнике, способном при определённых обстоятельствах…

И тут я наконец понял!

— Подстроили побег?!

— Да, — сказал он. — С целью доказать профессиональную несостоятельность первой группы лиц. Той группы лиц, к которой принадлежу я. Они начали с того, что применили высшую меру исправления к невинному человеку. Я имею в виду женщину, с которой был близок преступник.

— Рыжая?..

И я вдруг увидел Люську. Зеленоглазую язву Люську с потухшим взглядом и неподвижным лицом. Ах, Гришка, Гришка… И ты спорил со мной, ты их выгораживал!..

— Твари! — сказал я, как сплюнул. — Её-то за что?

— Они имели целью довести преступника до отчаяния. В противном случае он бы просто не решился на побег. Даже при наличии задания.

— Задание? Они дали задание? Гришке?

Я бы всё равно не поверил ему, скажи он «да»!

— Видимо, я неточно выразился, — после короткой заминки сказал пожилой. — Задание было внушено гипнотически. Сам преступник был убеждён, что действует самостоятельно.

Всё сходилось. И то, что Гриша не заплутался в этих коридорах, и то, что сам пришёл к нужной двери, и кресло, и железяка, и механизм ликвидации…

— …оказавшись на вашей планете, немедленно уничтожить устройство, — говорил тем временем ангел. — Все его действия в Доме Стражи были якобы случайно зафиксированы и представлены как доказательство нашей преступной небрежности. Что будет с беглецом дальше — их не интересовало, и это была их единственная ошибка. Поймите, это очень расчётливая и ни перед чем не останавливающаяся группа лиц!

Он умолк, и в рубке стало очень тихо. Бесконечно повторяющийся мушиный звон аварийного сигнала, казалось, отсчитывает время. Пожилой ангел смотрел на меня то ли с надеждой, то ли с отчаянием.

— Так… — сипло сказал я. — Понятно… Сожрали вас, короче. Скушали… Ну а теперь-то вы что суетитесь? Поздно уже!

— Нет, — сказал он. — Не поздно. Если бы нам удалось вернуть преступника, разблокировать ему память и доказать, что имело место задание…

— То тогда бы уже накрылись не вы, а они, — не удержавшись от злобного смешка, закончил я. — Весело… А что это за спектакль вы в прошлый раз устроили у завода? Что за поддавки?

— Простите?..

Я объяснил.

— Видите ли, — сказал он, — дело в том, что в прошлый раз один из экипажа оказался ставленником второй группы лиц. Мало того — он руководил операцией и сделал всё, чтобы сорвать её. Он с умыслом неудачно расставил людей, а в самом крайнем случае — уничтожил бы преступника. Но, видя, что в дело вмешался ваш человек, он как бы выступил на его стороне, обезвреживая своих подчинённых одного за другим…

Я сидел как примороженный. Вот она, та серая спина, по-крысиному мелькнувшая на аллее… Значит, он щёлкал их с тыла… Всё. Последняя подробность встала на своё место. Ангел говорил правду.

Я снял руку с чёрной кнопки и медленно поднялся из кресла.

— Спички верни.

— Простите?..

— Ну, спички, спички! То, что я вам днём отправил! Такая коробочка с палочками…

Он поспешно сунул левую руку за спину и достал откуда-то мой коробок. Вопросительно поглядел на меня. Я забрал у него спички и осмотрелся. Помигивали огонёчки на пультах, блестела какая-то клавиатура…

— Где выход из корабля?

— Вы уходите? — Ангел обмяк. — Подождите! А как же?..

Интересно, на что он рассчитывал? Что я проникнусь жалостью к группе лиц и отдам им Гришу? Не знаю…

Я взял с пульта свой пистолет. Пыль с него куда-то делась, и теперь он снова был яркий, блестящий, новенький. Я взвесил его в последний раз на руке и бросил обратно. Очень мне не хотелось его оставлять, но должен же я был как-то показать, что ничего нам здесь от них не надо.

— Я прошу вас не уничтожать корабль при старте, — торопливо сказал ангел. — Это наше единственное условие.

Неужели он и вправду поверил, что я представлял государство?

— Уничтожать? — медленно проговорил я. — Да на кой чёрт вас уничтожать? Сами друг другу глотки поперервёте… Где выход из корабля?

Пожилой что-то квакнул по-своему. Ангелочек сорвался с места, стена перед ним раскрылась, и он показал мне, куда идти.

Выходя, я оглянулся. Пожилой ангел с мёртвым лицом, сгорбясь над пультом, одну за другой нажимал чёрные кнопки. Давал отмену…

Последнюю дверь ангелочек открыл — вернее, отвалил — вручную. Лицо тронул зябкий ночной ветерок.

Меня уже мутило на этом их корабле. Я хотел побыстрее пройти мимо ангелочка, но взглянул случайно ему в лицо и остановился, поражённый.

Передо мной стоял Гриша Прахов. В его широко раскрытых глазах я увидел удивление и ужас. Мир рушился, понимаете? В их чистенький сволочной рай ворвался грязный, оборванный Минька Бударин, и все ангельские планы полетели к чёртовой матери!.