Мей вздохнула и откинула со лба прядь волос.

– Вы не собираетесь рассказать Тибики-сану? Наверняка он бы вам помог…

– Ага, я тоже считаю, что надо бы. Но Тэсигавара… не знаю. Он сейчас в режиме поиска приключений. Говорит, что мы все должны сделать сами, и вряд ли его можно переубедить.

– А… – уронила Мей и замолчала. Не может же быть, что ей это неинтересно… С этой мыслью я спросил:

– Ну так что, хочешь пойти?

– Искать в старом корпусе? – на губах Мей появилась тень улыбки. – Оставлю это мальчишкам. Все равно в этом деле должно быть немного участников.

– Тебе неинтересно? Даже не любопытно, что спрятано в том кабинете?

– Мне интересно, – тут же ответила Мей. – Если что-нибудь найдете, дай мне знать.

– Ну ладно…

– Все равно я с завтрашнего дня уеду на какое-то время.

– Уедешь?

– Отец вернулся, – по лицу Мей прошла тень. – И собирается всей семьей провести время на даче. Я от этого не в особом восторге, но так бывает каждый раз, и я не могу отказаться.

– У вас есть дача? Где?

– На море. Отсюда три часа на машине.

– Не в Йомияме?

– Ну да. Или ты видел в Йомияме море?

– Значит, на время каникул уезжаешь?

Мей решительно покачала головой.

– Я вернусь через неделю.

– Тогда…

– Я никому из моих не рассказывала о «катастрофах». И я собираюсь поехать в лагерь, когда вернусь.

– …А.

После этого я еще немного порассказывал о своих делах. Мей в основном слушала молча, лишь иногда ее правый глаз спокойно улыбался.

– Ты опять пытался понять, можешь или нет сам оказаться «мертвым»? – первое, что спросила Мей, когда я замолчал. – Насколько серьезно ты все продумывал?

– …Достаточно серьезно. Стоит только начать об этом думать, и уже не остановишься.

– Но ты уже разобрался со своими сомнениями?

– Мм, более-менее, – я неопределенно кивнул.

Мей неспешно развернулась и без единого слова исчезла за черным гробом.

Что она делает? Я поспешил следом за ней. Она что, хочет подняться на лифте, который тут установлен?

Едва я обогнул гроб, у меня вырвалось «ай!». До этого момента я не замечал, что тут кое-что изменилось.

Раньше темно-красная портьера висела прямо за гробом, но теперь гроб был выдвинут вперед. А в пространстве между ним и портьерой –

Стоял второй гроб.

Такой же формы, такого же размера… Отличался только цвет: этот гроб был красным. Стоял он «спина к спине» с черным.

Я услышал голос Мей:

– Она работает наверху над новой куклой. Думаю, она собирается поместить ее в этот.

Голос, похоже, доносился из «этого», как выразилась Мей.

Между красным гробом и колышущейся из-за кондиционера портьерой оставалось немного места. Я медленно двинулся вперед. Отодвинув правым плечом портьеру, я заглянул в новый гроб.

Мей была там.

В такой же позе, как кукла в черном гробу. Ей было тесновато, но она чуть подогнула колени и съежила плечи.

– …Ты не «мертвый».

Когда я заглянул в гроб, ее лицо оказалось в считанных сантиметрах от моего. Она сняла повязку с левого глаза – непонятно, когда успела. «Глаз куклы», пустой и синий, смотрел прямо на меня.

– Расслабься.

Она говорила шепотом, но при этом с неким напором. Не очень в своем стиле.

– Это не ты, Сакакибара-кун.

– Т-ты… ээ…

Она была чересчур близко. Я попытался отодвинуться, слишком резко отшатнулся и потерял равновесие. Моя спина тут же стукнулась обо что-то твердое – о дверь лифта, спрятанную за портьерой.

– А что с фотографией твоей мамы? – спросила Мей, по-прежнему оставаясь в гробу. – С той групповой фотографией в день выпуска? Ты говорил, что она может быть в доме твоих бабушки и дедушки. Ты ее нашел?

– Нет, пока нет…

Я уже спросил бабушку, и она сказала, что поищет.

– Когда найдешь, дашь посмотреть?

– Конечно, не вопрос.

– Тогда…

Мей наконец выбралась из гроба и снова пошла в середину комнаты. И опять мне оставалось лишь неуверенно двинуться за ней.

– Вот, – Мей развернулась и протянула мне что-то. – Если что-то случится, позвони по этому номеру.

Это была карточка, похожая на визитку, с контактной информацией выставки. Номер, о котором сказала Мей, был написан на обороте карандашом.

– Это… – я взял карточку и посмотрел на цифры на обороте. – Телефонный номер? От мобильника?

– Да.

– От твоего мобильника?

– Да.

– У тебя он есть? Я думал, ты их считаешь ужасными машинками?

– Это и есть ужасные машинки, – правая бровь Мей дернулась от отвращения. – Когда ты двадцать четыре часа в день связан со всем миром по радио – это гадость. Хотела бы я, чтобы у меня этой штуки не было.

Я пристально смотрел ей в лицо.

– Хотела бы я, чтобы у меня ее не было, но… – повторила Мей, потом уныло продолжила: – …Но она заставляет меня ее таскать.

– В смысле… Кирика-сан?

– Иногда она вдруг начинает безумно беспокоиться… так что она единственная, с кем я по этому телефону говорю. Никогда еще ни с кем другим по нему не говорила.

– Хм.

Я снова взглянул на телефонный номер, написанный на карточке; меня не покидало ощущение нереалистичности. Мей вновь скрыла «глаз куклы» под повязкой и тихонько вздохнула.

– Если найдешь фотографию или что-нибудь в классе, позвони. Прямо на этот номер.

6

Еще до поступления в начальную школу – мало что помню из того времени – я смотрел фильм под названием «Дракула». Это был один из самых известных фильмов британской киностудии Hammer Film Productions, снятый задолго до моего рождения. Первый на моей памяти фильм ужасов. После этого я все время смотрел – вынужденно – многочисленные фильмы про Дракулу, которые мой отец обожал и потому коллекционировал.

Несмотря на юный возраст, у меня уже тогда появились вопросы.

Почему солнце садится сразу же, как только главный герой попадает в замок Дракулы?

Дракула – ужасный монстр, но у него столько слабых мест. Главное из них – уязвимость к солнечному свету. Средь бела дня с ним вообще бы не было проблем. И вот главный герой собирается сражаться с Дракулой – почему же он так выбирает время для похода в замок, что оказывается на месте прямо перед закатом?

Сейчас я отлично понимаю, почему. Ответ – «для продвижения сюжета», естественно. Но тем не менее.

Звучит странно, но, когда мы с Тэсигаварой и Мотидзуки составляли план проникновения на второй этаж нулевого корпуса, это мне вспомнилось в первую очередь.

Нарочно ждать ночи, прежде чем туда идти, – сумасшествие какое-то. Мы, конечно, шли не с вампирами воевать, но все равно – пока мы будем там, наверху, солнце должно оставаться на небе. В этом я был совершенно убежден.

Тэсигавару невозможно было уговорить идти в середине дня. И рано утром туда проникать «тоже как-то не так», по его заявлению.

Впрочем, вопрос был не только в том, что ему нравилось больше. Следовало выбрать правильное время, чтобы трое третьеклассников, шляющихся возле школы во время летних каникул, не очень привлекали внимание. Это тоже следовало держать в уме. Короче, в конце концов –

Сложив вместе наши распорядки дня, мнения и все такое прочее, мы пришли к компромиссу: отправимся 30 июля в три часа дня. Закат будет незадолго до семи, так что, скорей всего, мы успеем обыскать кабинет еще засветло.

В итоге мы так и не посвятили Тибики-сана в наш план. И, конечно, ни бабушке, ни Рейко-сан я тоже рассказывать не стал. Может, это влияние Тэсигавары, но меня тоже охватил дух «тайного приключения на каникулах».

В день Х мы собрались в кабинете рисовального кружка на первом этаже нулевого корпуса, в западной части. Мотидзуки заранее отпер дверь – он же был членом кружка.

Мы не хотели выделяться, поэтому все трое надели форму. Мы решили, что если наткнемся на учителя, то выкрутимся, сказав, что у нас собрание кружка.

Дождавшись трех часов…

…мы, согласно плану, двинулись на второй этаж.