Йомияму уже бог знает сколько лет называют «Гора Ёми», и там на склоне есть древний храм. Классный сказал, что, если все посетят храм Йомиямы, «проклятье» точно спадет… По сути, мы собирались молиться богам, чтобы они нас спасли.

Насколько я слышал, Кога-сан думал о проблеме долго и упорно и даже советовался с экстрасенсом. И некоторые говорят, что от экстрасенса он этот совет и получил. Но я понятия не имею, так это или нет.

Так или иначе, я тоже поехал в этот лагерь.

Всего участвовало двадцать человек, включая меня. Ребята сомневались, что это что-то изменит, но на второй день, девятого августа… Да, годовщина сброса бомбы на Нагасаки, да? Ну, правда, к моей истории это никакого отношения не имеет… В общем, на второй день лагеря классный потащил нас на гору, чтобы мы посетили храм.

Храм этот был чертовски запущенный.

Он называется так же, как город, а выглядит, как будто за ним вообще никто не смотрит. Как будто о нем весь мир забыл.

Поэтому, пока мы были в храме, мы там заодно прибрались. Тогда мы все, ну не знаю… в общем, мы все были уверены, что это нам действительно поможет снять проклятье. Кога-сан был так уверен, он даже сказал: «Ну, теперь все будет хорошо». Но потом…

…Это все не сработало.

Проклятье оказалось не таким хлипким, чтобы одна такая простая штука его сняла.

Мы ушли из храма и пошли обратно. И тут же началось. Погода все утро была отличная, а тут вдруг набежали тучи и внезапно полило. Это была просто кошмарная гроза. Кога-сан и все наши перепугались и побежали вниз, как будто хотели сбежать, только это была плохая идея, по-моему. Нет, сейчас-то я могу сказать, что это была абсолютно бесполезная идея. Абсолютно бесполезная.

Первым умер парень по фамилии Хамагути.

В него попала молния. Он вообще был идиот. Так подготовился ко всему, даже зонт с собой взял. И вот он этот зонт открыл. Хотя мы были на горе и все время били молнии…

…Она угодила точно в него.

Я шел перед ним, поэтому самого удара не видел, но грохот был ужасный. Никогда раньше молния не попадала так близко от меня.

Хамагути… думаю, он умер мгновенно. Он превратился в головешку, от него только дымок поднимался. И вот тогда началась настоящая паника.

Кога-сан пытался всех успокоить, но это было без шансов. Мы бросили Хамагути, и большинство просто побежало, чтобы спастись… Я тоже поддался, у меня в голове было только одно: «Надо убираться с этой горы»… и я побежал со всех ног. И вот тогда… погибла еще одна из наших.

Ее звали Хосикава.

В нее не молния попала. Она просто бежала в панике и сорвалась с обрыва…

В том месте было очень круто и высоко. Можно было бы попытаться ее спасти, но мы были не в том состоянии, и никто даже не попытался ей помочь… Думаю, мы тогда вообще ничего не могли, кроме как спуститься и уже внизу позвать на помощь.

Короче, ни Хамагути, и Хосикава не выжили. Они стали «жертвами августа». И наше посещение храма не помогло вообще никак…

…

…

…

…А потом.

Потом произошло самое главное.

Сразу после того, как мы спустились с горы.

Дело в том, что… что я…

Глава 14. Август I

1

– Давайте все снимемся, – немного смущенно предложил Мотидзуки. Он достал из бокового кармана рюкзака компактный фотик. – На память. Это наше последнее лето в средней школе, так что… как вам?

– Давайте я вас сниму? – предложила Миками-сэнсэй, повернувшись к Мотидзуки.

– Ээ, нет. Вы должны быть на фотографии, – помотал головой Мотидзуки с еще более смущенным видом. – Все вот здесь встаньте. Вот так. Сэнсэй, вы тоже в кадр, пожалуйста.

Подчиняясь его указаниям, мы выстроились возле ворот гостиницы по обе стороны от потемневшего каменного столбика с бронзовой табличкой «Мемориал Сакитани».

– Так, снимаю! – заявил Мотидзуки, наводя фотоаппарат. – Может, сумки лучше отложить в сторону? Сакакибара-кун, Мисаки-сан, встаньте поближе. Сэнсэй, тоже чуть поближе… Да, вот так. Всем внимание…

Раздался щелчок затвора.

«Все» – это пятеро. Мы с Мей, Миками-сэнсэй и нелепая парочка – Кадзами и Тэсигавара.

Ученики приехали сюда в летней форме – парни в белых рубашках с коротким рукавом, девчонки в белых блузках, тоже с коротким рукавом. Поскольку мы были не в школе, бейджики с именами никто не носил. Миками-сэнсэй, как и ее ученицы, надела белую блузку, но поверх нее – еще и светло-коричневый жакет.

Пение цикад лилось из леса, окружающего гостиницу со всех сторон. Правда, скрипучих голосов черной и большой коричневой цикад слышно не было. Зато до нас доносилось мягкое пение сумеречной цикады, которое в городе доводилось слышать очень редко. Я рос в Токио и потому, когда много лет назад впервые услышал это пение, принял его за птичье.

– Ладно, Мотидзуки, теперь ты давай сюда, – скомандовал Тэсигавара. – А я сниму.

– Аа, но…

– Давай, не стесняйся. Вставай рядом с Миками-сэнсэй.

– Эмм, ладно…

Мотидзуки передал фотик Тэсигаваре, потом поспешил к нам и занял его место. Тэсигавара тыльной стороной ладони вытер пот со лба, потом поднял фотик и воскликнул:

– Поехали!

Поднял руку – и тут же раздался звук затвора.

– Хммм… давайте еще разок. Эй, Мотидзуки! Ты слишком далеко от Миками-сэнсэй! Давай пододвигайся. Сакаки, ты тоже ближе к Мисаки! Кадзами, ты стой, где стоишь… Окей, вот так хорошо.

На что вообще он намекает? …Впрочем, плевать.

– Поехали! «Сыыыыр»!

«Сыр» – люди уже сто лет с помощью этого слова получают на фотографиях улыбки… впрочем, тоже плевать. Почему-то сейчас это наплевательское отношение ко всему казалось странно приятным.

Был субботний вечер 8 августа; я поддался этому чувству безразличия, и оно принесло мне в душу мир и покой…

Мы все вместе сели на рейсовый автобус, который шел на северную окраину города. Конечная остановка была недалеко от подножия горы Йомияма; мы сошли, потом еще двадцать минут топали по холмам. И все это время больше половины учеников вело себя более-менее так же…

Видимость мира и покоя.

Я знал, что все это понимают.

На самом деле в глубине души все до единого ощущали жуткую тревогу и страх. Мы понимали чувства друг друга, но без слов договорились, что не будем их выказывать.

Нельзя трепать об этом просто так. Если произнесешь вслух – предмет тревоги и страха тут же обратится в реальность. В таком вот душевном состоянии мы все находились… вполне логично для нашей ситуации. И еще…

Думаю, все прекрасно понимали, что эта «видимость мира и покоя» долго не продлится. Никак.

2

«Мемориал Сакитани» располагался в лесу у подножия горы. Это было здание в европейском стиле, от которого слегка веяло классикой – вопреки смутным ожиданиям, которые у меня были до поездки.

Как-его-там Сакитани был выпускником Северного Ёми и местной знаменитостью. Изначально он построил это здание для нужд своей компании, а потом, несколько десятилетий назад, подарил его школе. Гостиницу назвали в его честь – отсюда «Мемориал Сакитани».

«Честно говоря, школа не может решить, что делать с этим зданием, – походя сказал мне Тибики-сан, когда делился какой-то другой информацией. – На его ремонт и поддержание уходят колоссальные деньги, а пользуются им с каждым годом все меньше. И тем не менее продать его не могут».

Сперва участвовать в лагере согласилось очень мало народу. Вполне объяснимо, на мой взгляд.

Да, Миками-сэнсэй сказала, что это «важный ритуал», но какой-то конкретной цели озвучено не было – естественно, большинство не пожелало тратить время. Даже если вариант «уехать из города» недоступен, запереться в доме и не высовываться, конечно же, гораздо безопаснее, чем разъезжать по летним лагерям. Такого мнения придерживались очень многие.

Но в конце прошлого месяца хикикомори Ацуси Огура взял и умер прямо у себя дома.