— Пойдемте, — сказал Хар вставая. — Я хочу посмотреть.

Официант молча поклонился.

Зал на втором этаже был немного меньше, чем на первом, но очень уютным. Здесь действительно было тихо. Народу в зале пока было немного, вечер еще не наступил. Правда за некоторыми столиками уже сидела представительная публика, другие столы были пусты. Хар выбрал себе место у широкого окна, сел и осмотрелся. От зала его почти полностью отделяли зеленые растения, в изобилии расставленные вокруг, а в открытое окно негромко шумело море.

— Прекрасно, — сказал Хар. — Я беру этот столик. Какой у вас минимальный срок?

— Полгода.

Хар протянул свою карточку.

— Оформляйте. И принесите мне, пожалуйста, минеральной воды.

На следующий вечер Хар занял свое законное место, познакомился с официантом — того звали Карл Логерфельд и заказал себе легкий ужин. А потом стал наблюдать. Люди раскланивались друг с другом, чинно рассаживались, иногда произнося при этом пару слов. Никто друг другу не надоедал. В основном в зале были пары, хотя несколько столиков оказались заняты одинокими мужчинами.

Все явно знали друг друга, что было понятно — островок был не большим. На новичка поглядывали со скрытым любопытством.

За два столика от него расположился пожилой господин, с приятным умным лицом. Он также сидел один. Когда подошел официант, Хар поинтересовался, кто это. Наш доктор, ответил Карл. Известный врач, руководил клиникой, сейчас на отдыхе. Интересный мужчина, но вам лучше расспросить его самого. Как бы это сделать, не навязываясь, спросил Хар. Я поинтересуюсь, ответил Карл. Вы ведь тоже пользуетесь определенным успехом, не заметили? И отходя, слегка улыбнулся.

Через несколько минут Хар увидел, как официант, поклонившись, что-то сказал доктору. Доктор вытер салфеткой рот и степенно поднялся. Когда он был в паре метров от столика, Хар поднялся навстречу, коротко поклонился и представился: Джон Хартли. Доктор Гарольд Стенфорд, ответил господин. Рад знакомству.

Они пожали друг другу руки. Хар придвинул стул, доктор степенно сел.

— Карл, — Хар сделал знак официанту, — принесите, пожалуйста, второй бокал.

— Вы здесь надолго? — спросил доктор через некоторое время.

— Думаю, да, — ответил Хар. — Приобрел дом, теперь потихоньку обустраиваюсь.

— Решили пожить на острове?

Хар улыбнулся.

— Не совсем так. В общем, это немного смешная история.

Доктор посмотрел на него. Хар взял ложку и положил себе немного салата.

— Я работаю в крупной кампании, занимаюсь тонкой наладкой Больших нейросетей.

— Серьезное занятие, — доктор уважительно посмотрел на Хара.

— Каждая командировка занимает полтора-два месяца, после чего предоставляется небольшой отпуск. Недавно меня вызвал шеф. Он у нас большой оригинал, любитель старинных пословиц и поговорок. До меня дошли сведения, сказал он, строго глядя на меня, что вы обитаете в отеле. Я не стал отрицать. Это неприемлемо, сказал шеф. Мои работники — не перелетные птицы. У человека должен быть свой дом.

— Но меня вполне устраивает мой номер, — пытался возразить я. — И очень удобно, ничего не нужно делать самому.

— Вот это и скверно, — отрубил шеф. — Под лежачий камень вода не течет. Если в течении недели у вас не будет собственного жилья, я вами лично займусь. Можете идти. Вот я и пошел.

— Я вам сочувствую, — рассмеялся доктор. Он взял бокал и немного отпил. — Но может быть, ваш шеф не так уж неправ?

— Вероятно, — Хар тоже взял бокал. — Иначе бы я так быстро не смирился. Видимо пришло время вить гнездо.

Они немного помолчали.

— И где вы выбрали пристанище? — поинтересовался доктор.

— Я плохо знаю город. Могу дать ориентир. Дом рядом обрабатывался карантинной службой.

— Понятно… — доктор немного помолчал. — Кстати, видите вон того господина?

Хар посмотрел в ту сторону, куда ненавязчиво показывал доктор. Мужчина в летах, с некрасивым волевым лицом.

— Прадо Джудкович. Очень состоятельный человек, летом всегда живет здесь.

Мужчина вежливо поднялся, приветствуя подошедшую девушку. Девушка была очень красива, но Хару бросилось в глаза не это. Лицо, на котором светилось странное выражение: огромная усталость и одновременно несгибаемое упорство. Такие люди идут до конца. Она что-то ответила мужчине и опустилась на стул. К их столику сразу подошел официант.

— Интересная девушка, — сказал Хар. — Но лицо…

— Рони Халкана, — ответил доктор и вздохнул. — Ваша соседка. Из того самого дома.

Графа Дэвид увидел, когда его кровать вплыла в палату. Генри лежал на второй койке и приветственно махал рукой.

— Прекрасно. Я попросил доктора, чтобы нас положили вместе, — сказал он. — Он согласился, что так будет проще.

— Что проще? — не понял Дэвид.

— Сторожить одну палату проще, чем две. Дэйв, мы же с тобой здоровы. Просто Командующий приказал никого к нам не допускать. Пока не рассосется.

— А… — Дэвид свободной рукой почесал голову. — А где же наш супер-пилот?

Генри качнул головой.

— Понятия не имею. Думаю, что тоже под арестом. Но отдельно.

— Как думаешь, сильно ему влетит? Бароги ведь напали первыми.

— Думаю, не очень. Командующий суров, но справедлив.

— Ну и ладно, — согласился Дэвид. — Значит, дня два поваляемся. Вряд ли такая лафа продлится дольше.

— Думаю, да. Будем скучать вместе?

— Почему скучать? За тобой осталась неоконченная история.

— Я тебе ни в чем не могу отказать, — вздохнул Генри. Он поерзал, устраиваясь поудобнее и спросил: — На чем я тогда остановился?

— Ты начал рассказывать о натянутых отношениях с бабкой, — бодро ответил Дэвид. Он ничего не забыл.

— Да, отношения у нас были разнообразные. Но я, наверное, все же несколько преувеличил. Бабка меня по-своему тоже любила.

— Да я и не принял твои россказни слишком всерьез, — утешил его Дэвид.

— Так вот, когда пришло время и я наконец закончил колледж, то получил

очередное напоминание-поздравление от своих родителей. Поэтому я пошел прямо к деду, чтобы посоветоваться о выборе дальнейшего жизненного пути.

— А родители тебе ничего не посоветовали? — осторожно спросил Дэвид.

— Отец у меня профессиональный дипломат, он работает в МИДе, в Отделе Внешних Сношений. Мать — тоже дипломат, она сотрудница очень уважаемого учреждения, из трех больших букв. Подумай сам, что хорошего они могли мне посоветовать?

Дэвид в этом вопросе был не совсем согласен с Генри, но решил промолчать.

— Дед подошел к вопросу серьезно. Он сразу открыл бутылку рома и начал осторожно выспрашивать меня о моих пристрастиях. Через некоторое время, когда рому значительно поубавилось, выяснилось, что мои пристрастия вращаются в основном вокруг противоположного пола.

— Ничего удивительного, — решил его немного утешить Дэвид. — В таком возрасте они у всех там вращаются.

Генри покачал головой.

— Меня это здорово удивило. Конечно, чего скрывать, иногда я думал о девушках. Даже довольно часто, если честно. Но не до такой же степени. Дед тоже был несколько озадачен. Тебе нужна дисциплина, парень, сказал он, разливая остатки. И крепкая мужская рука, которая направит тебя на правильную дорогу. Подумав, он предложил мне на выбор несколько элитных армейских заведений.

— И что же ты выбрал? — с интересом спросил Дэвид.

— В принципе, я одобрил эту идею, — сказал Генри. — Что-то говорило мне, что дед прав. Но все эти заведения, откровенно говоря, меня совсем не заинтересовали. Дед, сказал я ему напрямик, немного разгоряченный ромом, зачем ты предлагаешь мне, наследнику знаменитого рода, какую-то ерунду? Неужели нет на примете чего-то особенного, чего-то из ряда вон выходящего? Отчего забьется и застучит мое молодое сердце.

— И он назвал тебе наше Училище, — догадался Дэвид.

— Назвал, но не сразу. Дед некоторое время смотрел на меня, а потом сказал: Конечно есть, парень. Есть одно такое заведение. Но тебе, мой юный друг, туда никогда не попасть. Потому что это одно из тех немногих заведений, где не подействуют ни мои связи, ни древность нашего рода. А самому тебе туда не поступить ни при каких обстоятельствах. Скажи хоть, как оно называется, вопросил я, резко вскочив и внезапно обнаружив, что вокруг меня все как-то странно покачивается. Высшее десантное, ответил дед, провожая меня по лестнице и укладывая на диван.