14–37

Все хуже и хуже, так что нет уже сил дышать... Как петля сжимается на горле... Туалет они ломают до сих пор, а зато – взялись вдруг делать свет в секции!.. Вчера – на дворе, где тоже почему–то не работают старые, с того года, фонари, а сегодня – я так и думал – здесь, в секции!.. И жди – час, полтора, два – пока выключат на ночь. Суки...

3.8.10. 8–12

Мерзкие эти и совершенно бессмысленные построения в колонну по три во дворе столовки – иначе не выпускают! – стали за последнее время еще бессмысленнее. Правда, сейчас чаще стало и так, что выходишь из столовки – ворота настежь, “мусоров” нет вообще. Но зато и строят же! – теперь частенько двое (м.б., и больше) становятся с 2–х сторон воротины – и отсекают, закрывая ее, когда им кажется, что один отряд уже прошел и за ним идет другой. То просто строили по 2, по 3 отряда большой колонной на весь двор; теперь же (сегодня после завтрака) – приказывают строиться по отрядам, отсекая один от другого резким закрытием ворот и началом нового долгого, нудного, рабского построения. Кто где – определяют, и порой из идущей толпы вылавливают, хватая за одежду, – на основании бирок, которые теперь белые и печатные – хорошо видно, кто откуда. Но переведенным с одного отряда на другой и сохранившим старые бирки (пока там не выдадут новые) – не верят, не пускают. И – излишне говорить, что все равно, как ни старайся, ни следи, – половина, допустим, 11–го отряда все равно просочится в ворота вместе с 3–м или 4–м, затесавшись в середину его рядов. Не получается это обычно у меня, – знают все “мусора” в лицо, да и с палкой я слишком приметен даже в толпе, и уже сколько раз здоровенная воротина столовской “локалки” захлопывалась прямо перед моим носом – “Строимся, 11–й!”...

Туалет эти мрази вчера разломали, а свет, наоборот, починили, – как въехали в эту секцию 19 июня, он не работал до вчерашнего дня. Сбылось мое тогда шуточное, и думать не думал, что будет всерьез, пожелание: хоть бы этот свет до августа не сделали! :) Так и вышло, однако. Полтора месяца... А туалет в том году – месяц, и это он еще не весь был сломан, как сейчас. Боюсь, что сбудется и по этому поводу моя вчерашняя шутка, только грустная: сделают не раньше Нового года...

Вчера решил–таки одну, еще недавно казавшуюся самой острой, проблему: пошел к 18–00 в ларек – и купил там себе 2 бутылки минералки. Ура, бутылки есть! – под водопроводную воду, взамен выброшенной во время недавней свиданки. Невероятно повезло, а то бы едва ли попал в ларек не в “свой” день: там теперь “на ключе” от ворот, оказалось, работает тот самый шнырь, друг любителя моих сигарет, с которым мы столько ругались когда–то. Правда, сказал, что устроился сюда, в ларек, временно, – а жаль!..

Двое блатных – с подъема уже пьяные, орали и колобродили на зарядке...

4.8.10. 15–17

Кошмар какой–то... Была страшная, тяжелейшая зима – теперь такое же лето... А ведь предстоит еще одна зима – последняя...

Туалет так никто и не делает, хотя разговоры об этом среди “козлов” иногда возникают – но только разговоры. Делают тем временем – вот сейчас во дворе – что–то другое, какие–то короба из досок сколачивают, – для проводов, видимо, и устанавливают на верхотуру, на водопроводную трубу, идущую по воздуху вдоль “продола”, выше забора бараков. А быдло – как всегда, безропотно смирилось с тем, что вот раздолбали за несколько часов туалет ломом – и теперь надо ходить на другие бараки, в лучшем случае – во двор спускаться. Поначалу только, в 1–й день, были еще удивленные вопросы – когда только увидели. Но ни тогда, ни сейчас – ни грана протеста, возмущения, негодования – ни тем, что сломали, ни тем, что не торопятся восстанавливать. Ничего – быдло в основном молодое, спортивное, неунывающее, оно может и на 1–й барак в окно лазить, не то что ходить на 6–й. И ему даже не приходит в голову, что эта спортивная жизнерадостность – лишь оборотная сторона их рабской, тупой покорности, генетической – от крепостных прапрадедов еще – и средство, эту покорность лучше всего обеспечивающее...

Пока писал это, про их покорность – вдруг забежал “телефонист”, про которого эти дни я почти уже и забыл, и не ходил, – и этак резко, отрывисто, как будто шнырю своему: “После ужина зайди!”. Похоже, мать была права, мы этой твари еще понадобимся :) ; но как же мерзко, господи, опять видеть эту харю!.. Ладно, зайду, куда ж деваться...

Мало того, что ходить на 6–й, так еще – только через “дорогу”, т.к. эти суки таки повадились закрывать калитку “локалки” не только на ночь, но уже и днем! Не только здесь, – 9–й, я видел, после отбоя тоже запирается; Но 6–й, наши соседи, так и стоит открытым всю ночь. Днем же они открыты все, весь “продол” – кроме 11–го! Рехнуться можно. Любитель моих сигарет говорит, правда, что закрывают не только 1–й, 2–й и 11–й, но и 3–й (тоже на этом “продоле”), – типа, они режимные, полукрасные (почему “полу–”?), там все работают (ну да, все! – особенно на 3–м!.. :) – и вот потому их запирают. Будка на “продоле” пока пустует, а ключ от калитки 11–го, видимо, решили давать кому–то из "красной” швали (вчера один, сегодня уже другой), чтобы он с этим ключом торчал прямо у калитки вот дворе, – ну да, если кто придет, особенно “мусора” – кто их иначе впустит? Но это, между прочим, еще абсолютно не значит, что они тебя ВЫПУСТЯТ, куда и когда тебе надо, без подробного отчета, без доноса начальству (завхозу? “козлам”?) и запрашивания разрешения от него и т.д., а также – впустят, если ты все же несанкционированно сумеешь куда–нибудь ускользнуть (из столовки, например). ГОВОРИТСЯ, что это такая, мол, чисто декоративная мера – мол, если вдруг “Макар” пойдет на “продол” или на “кечь”, то чтобы он видел, что калитка заперта, а на впуск–выпуск это никак не влияет. Но нужно было бы родиться и всю жизнь прожить в какой–нибудь другой стране, не в этой, чтобы поверить, что ключ от замка и возможность впускать/не впускать и выпускать/не выпускать тут не превратится моментально, автоматически просто, в грозное оружие – дисциплинарное, административное и можно даже сказать – политическое. В средство контроля не только за телами (их перемещением по обе стороны калитки), но и за душами...

Жара по–прежнему чудовищная, мучительная, изнуряющая. Не столько жара, точнее, сколько духота. На утренней проверке даже в тени барака стоять сегодня было невыносимо, пот по лицу ручьями из–под проклятой шапки, которой я и утирался поминутно. На входе и выходе из столовки – обязательное ритуальное умывание, но вода там не ледяная, а комнатной температуры. Все вокруг – дальние деревья на горизонте, целый лес за “запреткой” с одной стороны, да и самое небо – в тонкой, прозрачной, еле заметной серой дымке; этакое марево. Это – дым от горящих где–то неподалеку лесов; запах дыма, правда, я почти не чувствую, очень слабо и изредка – не как было 8 лет назад, в августе–сентябре 2002 г., в Москве... С утра иной раз еще бывает вроде как пасмурно, небо – не в облаках, а вот в этой серой дымке, только более густой, и странно видеть – солнце просвечивает порой сквозь это небо этакой красно–багровой луной, без лучей, совсем не слепящей глаза – просто небольшой красный, как из меди, диск, на который можно спокойно смотреть простым глазом. Неужели это столько дыма в воздухе? Никогда ничего подобного я не видел ни в Москве, да и нигде, до этого проклятого Буреполома. Если с утра пасмурно – ветра нет, но все же как–то попрохладней, поспокойней; и то – стоит чуть подвигаться, все равно, пишешь ли ты дневник или достаешь баул из–под шконки, – моментально уже весь мокрый! Но и эта пасмурность после обеда обязательно развеивается, начинается обычный зной; а сегодня, например, он начался прямо с утра, утро было ясное и солнечное (через дымку тоже, правда). Вставая в 5 часов, я надеваю футболку – и каждое утро она еще влажная от пота, не успевает просохнуть с вечера; а вечером она мокрая настолько, что можно выжимать...

Уходит по УДО несколько человек “козлов”, прошедших суд в те дни, что я был на свиданке. Остались им считанные дни. Среди них – эта гнида, глумливая мразь – долговязая ехидна, бывшая одно время, зимой, здесь предСДиПом, а недавно, по слухам, ушедшая работать опять в посылочную – как и осенью 2009–го, когда 2–й барак перевели на 11–й. Вся секция не зашкерена, видимость сквозная – и это чмо, сидящее с другими такими же на шконке и видящее издали меня, тут же непроизвольно начинает следить и глумливо меня обсуждать (на что я, разумеется, никак не реагирую). Сегодня перед утренней проверкой услышал такое, что чуть не умер со смеху: эта ехидна говорила кому–то, что про нее и ее “семейника” (такое же глумливое мерзкое чмо, только на 10 лет моложе; уходит по концу срока ровно через месяц) у меня, небось, уже целые тетради исписаны. :) И дальше – полет тщеславной фантазии (близко к тексту): а что, вот он (я) освободится – и это все где–нибудь в интернете всплывет. Будем знаменитыми! Еще гонорары будем благодаря ему (мне) получать, вынуждены будем ему “спасибо” сказать... :))) Тупое, полуграмотное быдло, воображающее, что гонорар за публикацию получает не автор публикации, а его персонажи... :)) 2 этих ублюдка уйдут – и останется только 2 по–настоящему злобных “козла” из всей этой братии...