Видя, что связи на этом бараке теперь не будет долго, пока все не уляжется, как минимум, – я решил после обеда дойти до 7–го, сказать “телефонисту”, что прошу его зайти, по возможности срочно. Но он поступил неожиданно: уговорил СДиПовца открыть “локалку” и зазвал меня к себе в гости, пить кофе. Дал позвонить матери, продиктовал еще один свой телефон и – я транслировал матери его слова – пообещал, что если что, если будут со связью перебои – да–да, связь можно держать через него, он будет заходить, конечно–конечно. Связь нужна вот уже сейчас: с того разговора с матерью прошли сутки. Посмотрим, как он зайдет, если мать ему позвонит и попросит...
Сидел у него, как на иголках, нервничая, не выкинули бы куда вещи, матрас и пр. из секции, если там одни СДиПовцы. Как оказалось, нервничал не зря: матрас не тронули, но из 2–х тумбочек, одна на другой стоящих, утащили верхнюю, где были мои вещи, жратва, чайник (главное!) и пр. Их много таких “двойных” стояло по секции, и теперь для СДиПовцев их расставляли по одной в каждый проходняк.
На мое недоумение (близкое уже к отчаянию) подошел кто–то из “общественников” и сказал, что вот ему отдали 2 пакета – “пищеблок”, т.е. жратву. И точно, это были мои пакеты! Но где же чайник?! Пропал?! Сперли???!!! Уже в состоянии начинающегося отчаяния я вдруг, проходя по секции, заметил знакомый пакет с чайником и еще какое–то барахло на шконке в соседнем со мной проходняке, – туда мою тумбочку и поставили, как оказалось. А бутылку со средством для мытья посуды и еще какие–то мелочи они так прямо в ней и оставили.
Я лежал на шконке и наблюдал за процессом подготовки к вселению СДиПовцев и пр. Их перевели к нам, по сведениям блатных по дороге на обед – 59 человек, по сведениям же завхоза (более точным, разумеется) – 69, от нас же – 39 человек.
Да, еще забыл про проверку: долго, нудно, мучительно дважды пересчитывали всех по карточкам, по бригадам (всех новоприбывших записали в целиком ликвидированную с уходом от нас 39 человек 113–ю; я в 114–й, как и был; где еще 112 предыдущих – неизвестно). Теперь проверки станут долгими надолго...
Заносили в секцию тюками казенные простыни (очень дрянного качества), одеяла (тоненькие, “летние”, хотя дело к зиме. Пока стояли утром, слушали список переводимых, – шел очень мелкий, почти незаметный, первый в этом году снежок...) и подушки (плоские, как блин, – наволочка наполнена процентов на 40 дай бог). Завхоз наказывал “козлам” бдительно следить, чтобы никто из переведенных на другие бараки не забирал, приходя сюда, свои матрасы, подушки и пр. А желающие были: один парень, “поднявшийся” на 11–й уже при мне, а сейчас переведенный на 8–й, все порывался очень настойчиво унести свой матрас, здесь выданный; а потом вдруг пришел с 5–го мой бывший идиот–сосед сверху, и очень недоумевал, что матрас не отдают. Он, сволочь, унес и данную мной почитать книжку – том из собрания сочинений Гюстава Эмара, что дал мне еще летом какой–то незнакомый блатной с 6–го и может потребовать назад. Но когда этот дебил вчера приходил за матрасом, про книжку я не вспомнил, а идти искать его на 5–й нет никакого желания.
Ближе к вечеру начали прибывать переведенные со 2–го. Не только СДиП, но и СОПиТ там оказался, – секция, оказывается, “охраны питания и труда”, как мне сказал мой бывший сосед–алкаш с 13–го, тоже вчера вечером зашедший. Много знакомых лиц – и СДиПовцы с постов, и СОПиТовцы из столовки, ларька и пр.
В мой проходняк, на соседнюю шконку, 2 человека пришло уже только около 9–ти вечера, когда я пил чай, и стали тереться жопами перед моим лицом, заправляя свои простыни и пр. хрень. Это бы еще ничего, я привык; но тут вышла и небольшая стычка с завхозом. Я как раз поел, мою миску – и вижу, что в каптерке горит лампочка, – значит, каптерка открыта, ура! (Она находится в деревянной пристройке к торцу барака, в ней есть окошко, и это окошко, и лампочку за ним отлично видно через торцевое окно барака в “фойе”, около туалета.) Долго я откладывал, думал, что еще ничего, можно в драных летних “тапочках” еще походить, даже зашил их недавно в трех местах, – но вчера в обед одно зашитое место продралось опять. Значит, все, пора выкидывать, а из каптерки брать прошлогодние “летние” казенные ботинки, раз других нет, и одевать. Да и телогрейку зимнюю. Короче, помыл миску, отнес – и ломанулся в каптерку.
Жирный, омерзительно наглый, с лоснящейся щекастой харей блатной, один из заправил на этом бараке (обычно ключ у него и находится) как раз хотел запирать ее, я успел вовремя. Долго не мог найти свой голубой баул с завязанными ручками, думал уж – пропал?! Но потом нашел все в целости и сохранности и засунул до завтра (сегодня) под соседнюю шконку в проходняке.
Из–за этого задержался с чаем. Очень торопился, чтобы успеть ко “Времени” в 9 вечера, а оказалось – там смотрят опять DVD. Тьфу ты, пропасть!.. Пошел и лег на шконку.
Еще раньше, до ужина, я слышал, как завхоз говорил СДиПовцам, что, мол, особого “режима” наводить им не будет, но с понедельника (вчера была среда) будет заправка шконок “по–белому” (?!).Тогда же возникла мысль, не коснулось бы это и нас – тех, кто от старого состава остался в секции, в основном старики, да один полублатной даже из той секции переехал сюда, поселился напротив меня под окном. А уборщику, я слышал, он говорил: без 15–ти 9 выгоняй всех на улицу, – ну да, как было на 5–м в 2007, и вообще, самый “режим”! Ради уборки –полчаса, а то и 45, а то и 50 минут в любой холод, дождь и пр. труситься на улице. Ага, как же, сейчас!..
И вот я лежу, время 22–20. Уборка уже прошла, это чмо завхоз все ходит, ищет места СДиПовцам, кому не хватило мест, – в общем, весь в заботах. Но нам, в том числе и мне, говорит: почему, мол, лежите, давайте выходите на проверку. А до нее еще 10 минут. Лично мне: у тебя постельный? – Я: нет. – А почему не выходишь? Я: еще 10 минут до проверки, я успею выйти. Это чмо начинает мне внушать: мол, по “правилам внутреннего распорядка” ты должен в 21 час (или еще раньше? Не уловил точно...) быть на улице... И тут я смачно, от всей души ему говорю: “Чихал я на “правила внутреннего распорядка”!”. Какое удовольствие – сказать это вслух, твердо и прямо в лицо – если уж не “мусору” на сей раз, то хотя бы этой наглой мрази, их подручному. Он: “Почему?” – Я: “Потому что.” – “Почему?” – “Потому что!” И так раза 3. Он к физической расправе (на которую весьма скор и ретив) прибегнуть не пытался (да и не здоровее он меня, разве что выше ростом; сдачи получил бы обязательно), но сказал: “Тогда я напишу на тебя докладную” – “Пиши”.
Не особо верилось, что он напишет, и до сих пор нет никаких признаков этого. Старый знакомый, еще с 5–го, за подкормку чаем–куревом–сладким все набивающийся ко мне в друзья (а осталось ему всего 5 недель) на мой приватный вопрос после проверки, на улице, во дворе барака тоже сказал: не напишет, ему на все по...ю.
Очень хорошо стало спать зато в секции ночью: свет гасят быстро после отбоя, никакой музыки, нет ночника в том конце, никаких иных источников света, никакой ходьбы, трепа по телефонам и пр. возни, все спят. Но зато – увы, стрем теперь сюда не “пробивает”,и о том, что идут “мусора”, можно узнать, только прислушиваясь, ЧТО они кричат в “фойе” и в ту секцию.
Сегодня событий было меньше. Очень удачно опять сходил в баню прямо из столовки, с завтрака, – слава богу, дрова были! Еще задолго до 8 утра, до включения всех кранов, вместе с одним всего человеком (СОПиТовцем, теперь у нас) помылся под “блатной” “лейкой”. Стекла в окна бани эти суки начальство так и не вставили до сих пор, хотя уже холодина, октябрь; лишь дальнее из окон снизу заставлено какими–то фанерками, даже не прибитыми; да в раздевалке тоже нет форточки в одном из окон.
Пока одевался, какие–то парни, тоже одевавшиеся, говорили, что процентов 80, что сегодня будет общелагерный шмон. Я занервничал, конечно, сразу, – во–первых, дневники (но они–то хоть не запрет, если не лезть их читать), а во–вторых – теперь некуда прятать обе “заточки”! Провались ты со своим шмоном!.. Со взвинченными нервами пришел в барак, живо убрал тетради в баул, позавтракал и занялся разбором баула, забранного вчера из каптерки. Ботинок казенный на правую ногу, на толстый шерстяной носок наделся еле–еле – думал, совсем не натяну, но потом пошло легче. Достал большую зимнюю “телагу”, пришил к ней бирку (оказалось – чересчур низко, после проверки пришлось перешивать), убрал маленькую “демисезонную” под матрас, распихал сигареты, сумки и пр. барахло между торцом шконки и стеной, как у меня было на 13–м (только тут щель значительно Уже, а шконка – я пробовал – не отодвигается), и т.д. Закончил около 11–ти – шмона нет. Ну, слава богу.