Только успели вчера в эту баню сходить – и нА тебе! Что теперь делать? Мрази, ублюдки, – и начальство это зоновское, и государство: держат в неволе, и даже нормальных человеческих условий содержания обеспечить не могут...
А в баню меня вчера выпустили из “локалки” (в среду, идя на свиданку, я просил об этом одного, давно меня знающего СДиПовца, но выпустил другой – тот самый, что не выпускал последний раз, 3 недели назад, кажись).Так не хотели пропускать на “нулевом посту”, где уж точно всегда я проходил без проблем! Там, видимо, посадили какого–то нового хмыря, который меня не знает, и он опять стал требовать бумажку на право прохода, которая якобы должна быть у меня с собой. Еле–еле я прошел. А Демин, начальник санчасти, с которым после свиданки 29.4. познакомилась мать (вместе ждали Милютина, что ли, но тот не пришел, скотина!) и который ей обещал меня завтра же, 30–го, вызвать и выписать этот “свободный ход” – конечно же, и не подумал этого сделать. Теперь опять вылавливать его (как?) после праздников. Хотя... Если бани долго не будет, – куда и ходить? Разве что в ларек...
16–06
Веселый выдался денек, уф–ф... Оказывается, полном порядке, никаких следов пожара, даже труба дымит. Стал спрашивать у тех, кто так уверенно говорил, что горит баня, – они говорят, что, оказывается, это горела баня в поселке, что ли?..
Но целехонькую баню я увидел только в обед. А еще до обеда опять вызвали в “маленькую секцию”. Я думал, что звонит мать, а это оказалось... Короче, один из этих полублатных, молодой и типа косящий под интеллигента (учился вроде бы в институте, потом сел по 159–й) стал из меня вытрясать: 7 числа у их “подложенца”, видите ли, день рождения, они хотят ему подарок сделать, или уж там не знаю, что – но нужны деньги! Конечно же, им с меня всегда нужны деньги!.. Рублей 500, а лучше – 1000. Очень въедливо и дотошно этот “интеллигент” выпытывал у меня, а хочу ли я сам, даже при наличии денег, потратить их на такое дело? Что тут скажешь? И мерзко, и противно, но откровенничать с ними – себе дороже. Они говорят, что ларек открывается только 6 мая, – странно, должен был бы раньше; боюсь, опять придется отдать деньги этим мразям, – да еще на такую тварь. Как тут рассказал один мне сочувствующий, “подложенец” якобы уже отдал приказ меня убить. (Тогда непонятно, правда, почему ж он до сих пор не выполнен... :) Мерзко, гнусно. Отвратно на душе.
19–30
Из длинного приватного разговора с “телефонистом” сейчас подтвердилось, что их “подложенец” действительно отдавал приказ меня если и не убить, то избить уж точно. Тот “наезд” блатных 27–го апреля – был по его приказу, теперь это ясно. “Телефонист”, конечно, хвалился, что это он за меня “потянул мазу”, сказал “подложенцу”, что “этого человека трогать не нужно”, они со мной поговорили – и все разрешилось. Но я только сегодня, спустя 5 дней, узнал, как на самом деле велика и серьезна была опасность. Я, значит, “держался героически” (выражение матери) перед этими ублюдками, еще просто не зная, ЧТО они мне на самом деле готовят...
3.5.09. 8–44
Я думал об этом весь вечер и ночью, просыпаясь (уже ближе к утру) и почти сразу вспоминая. А утром, перед подъемом, решение пришло само собой, – спокойное, зрелое и обдуманное: не давать ни за что этим мразям никаких денег на их поганые “днюхи”, на их мерзкого “подложенца”, “мусорскую” подстилку. Для меня это, как я вчера и сказал телефонисту, неприемлемо по морально–этическим соображениям, – формулировка, пожалуй, исчерпывающая в данном случае. Тем более, что на вечерней проверке тот же “телефонист” сообщил и еще интересную информацию: оказывается, после дневного разговора на тему этих денег в “маленькой секции” блатная шваль уже распространяет информацию, будто бы я УЖЕ обещал дать на это дело “пятихатку”. Подлецы!.. Хотя я специально, и в присутствии минимум одного свидетеля, несколько раз настойчиво подчеркнул, что ничего не обещаю, потом будет видно...
Весь вопрос теперь, хватит ли у меня твердости характера выполнить в среду, 6–го мая, это принятое решение.
5.5.09. 17–30
Наступило настоящее лето. Тепло; на солнце жарко; блатная сволочь целый день загорает во дворе, в спортгородке (и на других бараках тоже).
Никаких особенных новостей нет. Вчера полдня сварщики под наблюдением “мусора” наваривали в нашей “локалке” дополнительные изогнутые держатели с глухой стороны забора, сверху, а потом натягивали на них, поверх забора, ржавую сетку–рабицу. Я прикалывался про себя, не по просьбам ли местных футболистов это сделано, у которых мяч то и дело улетает за этот забор, в глухую полосу “запретки”, и они по 3 раза за матч достают его оттуда при помощи длинных досок, палок и т.п.. Палки наварили по всей длине забора, а сетку натянули только до половины; остальная часть ее валяется под СДиПовской будкой, но сегодня почему–то натягивание ее не продолжилось.
Отрядник все дни, кроме пятницы и субботы, аккуратно приходит по вечерам – к ужину или часам к семи (а иногда и утром). Сейчас тоже сидит уже здесь, приперся, когда шли на ужин, так что до его ухода (да и вообще до завтра) поговорить с матерью мне вряд ли удастся. (А до его прихода опять, видимо, не пропускали.) Вчера вручил мне сразу 2 письма – от Мани Питерской и от Маглеванной (которая таки взяла на себя инициативу написать мне первой после того, как переписка прервалась еще прошлой осенью). Ответы им я писал сегодня полдня, с 9 утра часов до 4–х дня, с перерывами только на проверку и обед.
Люстра надо мной так и не работает до сих пор, никто ее не чинит, никому это на фиг не надо. Шпана в соседнем проходняке включает иногда напрямую от проводов лампочку в самодельном патроне. Хорошо еще, что дни сейчас увеличиваются, до времени моего ужина (20–00) в солнечные дни солнце уже не садится, свету достаточно. В пасмурные дни ситуация бывает намного хуже.
6.5.09. 18–24
Эти подонки из администрации врыли 2 столба, намотали на них колючую проволоку и перегородили таким образом широченную тропу через газон, наискосок, мимо осветительной мачты с прожекторами. Как сошел снег и земля подсохла, по этой тропе зэки целыми отрядами стали ходить в столовую, т.к. она срезает путь и по ней ближе, чем по асфальту (хотя и не намного ближе, конечно). Хорошо, что, идя сегодня на ужин, я заметил, как впереди меня какие–то двое сворачивают и идут в обход, наткнувшись на эту “колючку”. Тропа была всегда, вот уже 3–е лето, что я здесь, но перегораживают ее, да еще столь варварским способом, впервые на моей памяти. Ну да, уж чего–чего, а “колючки” у них хватает, можно ею хоть в 10 слоев всю зону опутать.
Атаку этих тварей я выдержал! Как же, завтра же ведь 7–е мая, день рождения “подложенца” (что–то, кстати, стал я сомневаться, правда ли это). Атака была жестокой, один за другим приходили аж трое и уж как только ни пытались меня взять штурмом, каких только доводов ни выдумывали!.. “Телефонист” врал, что просит одолжить эту “пятихатку” лично ему, т.к. он обещал от себя, но у него нету, а “затянуть” до завтра он не успеет. Тот тип, который первым сообщил мне о близящейся “днюхе” (как они выражаются) и затем распустил слух, что я уже якобы обещал 500 рублей (хотя я несколько раз четко сказал ему: “Я ничего не обещаю!”), больше всех недоумевал, возмущался и требовал от меня объяснить причину отказа. Сидеть ему тут до 2013 года; что ж, в марте 2011, перед освобождением, я ему объясню... Мне показалось надежнее даже не ходить в ларек совсем, и я не пошел, оставшись на сегодня и завтра без сока (больше мне ничего не было особо нужно. Дай бог, чтобы он работал 8–го, – нужен будет хлеб на выходные.). Странно, но пока что никаких видимых последствий, скандала и пр. мой отказ не повлек (потому–то я и усомнился – правда ли этот д/р) и даже вечером еще раз затащить в ларек никто не пыта лся. Единственное, что они реально могут сделать – это обрезать мне связь; перед самым этим тяжелым разговором с трубы “телефониста” (по его предложению) я звонил матери, но она почему–то не взяла трубку. После разговора, когда уже собирались на обед, он подошел и сказал, что мать перезванивала, – но в этот момент на 12–м был Степышев, так что говорить было опасно, и он, видимо, сказал матери перезвонить потом. И вот – до сих пор по обоим номерам она не дозвонилась (а по этому “телефонист” еще и при отряднике не дает мне говорить, а отрядник сейчас как раз недавно приперся). Они реально могут обрезать связь, и мысль эта очень неприятна; но – в любом случае в 2010 году связи, скорее всего, не будет, ибо в январе уходят оба блатных, которых я мог об этом попросить. Что ж, в этом смысле 2010 год может начаться для меня досрочно, вот прямо сейчас, в мае 2009 г., – только и всего. Смертельно ли это? Нет, не смертельно, хотя и очень неприятно.