– Если мы отступим и уйдем вглубь континента, они начнут высадку и внедрение в наши коммуникации. Антарктида – это сеть скрытых, связанных между собой коридоров. Если мы потеряем эти коридоры – нам конец. Они могут пойти на крайние меры и пустить в ход химическое оружие. Мы вообще не хотели этой войны. Но кто-то из наших агентов сдал информацию об Антарктиде.

– Вы, вероятно, мечтали вернуться на опустевшую землю после Большого Отбытия? – прищуривается Лотар.

– Ну, разумеется. Люди, родившиеся здесь, не знающие, что такое настоящее солнце, еще могут спокойно переносить ледяное заточение, но мы, старая гвардия, родившаяся под теплыми лучами германского неба, терпеть не можем Антарктиду! Ждать осталось недолго: скоро мы вернемся на свою родину. Боже, вы видели, во что они превратили Германию?! Эти огромные здания придется сносить. Мы вернем ей первозданный вид и начнем создавать города по макетам фюрера.

– Жаль только, сам фюрер этого не увидит, – с напускной грустью произносит Лотар.

Хорст бросает на него хитрый взгляд, который на мгновенье омолаживает его лицо.

– Неужели?!.. – застывает в вопросе лицо Лотара.

– Здесь я вам ничего сказать не могу.

– Он до сих пор жив?

– Поторапливайтесь, – Хорст резко уходит от ответа. – Я распоряжусь, чтобы вас вернули обратно. Как поступите дальше – дело ваше. Вас послали убить меня, но я великодушно вас отпускаю. Моя смерть не даст их армии никакого преимущества. Всё, я вас предупредил, а значит, совесть моя чиста. Прощайте.

В дверях Хорст останавливает их:

– Кстати, насчет концлагерей. У нас их нет, зато есть у них. – Хорст кивает в сторону мониторов. – Люди, которые отказались от Большого Отбытия, содержатся в специальных зонах для дальнейшего уничтожения. Их там десятки миллионов. Это так, для общего развития. Чтобы мир будущего не казался вам сказкой.

Они минуют приемную, возвращаясь обратно к кораблю, который вывезет их из этой гигантской мобильной ставки.

– Ну, как ты? – интересуется Иосиф у Лотара. Их снова сопровождает офицер в маске.

– Да черт знает! Я в замешательстве. Кажется, он говорил правду. А если так, то я глубоко разочарован в наших высокорослых друзьях из будущего. Это не значит, что я теперь за нацистов, к ним у меня особое отношение. Хотя вижу, что время их сильно изменило. Вот скажи мне, маска, – внезапно обращается Лотар к впереди идущему человеку, – как тебе здесь живется?

– И мне, как военному, и многим моим друзьям разных профессий живется прекрасно. Все, что нужно, у нас есть. А чего нет, то заменяет вера, что это будет. Но самое главное, у нас есть любовь, дружба и взаимопонимание. А это как раз то, чего не хватало многим народам.

– И возразить нечего, – тихо произносит Лотар.

По коридору навстречу бежит взвод солдат. Все при полном снаряжении, с оружием. На периферийных ответвлениях переходов тоже воцаряется движение.

– Мне кажется или что-то случилось? – спрашивает Иосиф.

Ответ поступить не успевает: помещение сотрясает удар. На секунду пропадает освещение.

– Эй, маска, что стряслось?!

– Красный уровень тревоги.

– Что это значит?

– На командный пункт совершено нападение.

– Чудно! И что теперь делать?

Стены сотрясаются снова. Удар более сильный. Все трое моментально оказываются на полу.

– Похоже, что-то серьезное, – бормочет маска. – Поднимаемся и бежим! Мне приказано доставить вас обратно любой ценой.

– Ты что же, собираешься опять посадить нас на тот летающий драндулет? Но как только мы выйдем на нем за пределы этого центра, сразу подставимся под удар!

– Ничего другого я предложить не могу. Повторяю, у меня приказ. Вы должны быть доставлены в то место, где высадились.

– Тогда не будем терять времени.

«Оборона прибрежной зоны Новой Швабии провалилась». «Мобильный штаб главнокомандования немецких антарктических войск уничтожен». «Войска Свобод и Порядка вышли на оперативный простор». Эти и другие послания спешат по сверхсекретной линии связи в глубину антарктического холода. Адресатами этих посланий становятся те, чей образ скрыт для многих людей на планете Земля. Аналогичные сообщения расходятся и по всей планете, к радости торжествующего народа, готовящегося к Большому Отбытию.

Глава 16

– Какая участь ждет теперь твоего напарника? – интересуется Иосиф у Фича.

– Как и всех предателей военного времени – казнь! Сейчас выясняется, сколько времени он работал на врагов, и как переданная информация влияла на боевые действия.

Фич выглядит потрепанным. В то время, пока Иосиф с Лотаром находились в гостях у антарктических немцев, его напарник Лу, оставшийся с Фичем на корабле, попытался захватить судно. Однако боевой опыт Фича позволил этого не допустить. Предатель был нейтрализован и доставлен на базу.

Внешняя потрепанность Фича – ничто в сравнении с его моральной подавленностью: он провалил операцию, его напарник оказался шпионом, на вылете из Антарктиды корабль подвергся нападению и чудом долетел до Африканского континента, и вдобавок к этому Иосиф попеременно с Лотаром одолевают вопросами.

– Но ведь войска прорвались на континент, – говорит Иосиф. – Их главный командный пункт сгорел. Что еще нужно? Считаю, операция удалась.

– Прорваться на континент – еще ничего не значит, – заявляет Фич. – Наши беспилотники в тот же час сошлись в ужасающем по масштабу бою с тысячами летающих тарелок. А что касается командного пункта – да, сгорел, но так ли это важно, когда само командование уцелело? В общем, неизвестно, сколько это будет продолжаться, а времени у нас все меньше, ведь… – Этой фразой Фич совершает серьезную осечку. Все это время он уходил от ответа по вопросу Большого Отбытия, но теперь, ему придется отвечать.

– Ведь что? – быстро подхватывает Иосиф. – Вам нужно убраться с планеты, не оставив после себя никакой жизни?

– Не оставив человеческой жизни, – поправляет Фич. – Вас хорошо проинформировали.

– Я не могу понять, зачем вам уничтожать самих себя? Проблемы были всегда, во все времена, но это не повод уничтожать цивилизацию. Или я чего-то не понимаю?

Со стороны океана доносится свежесть. Лотар сидит возле открытого окна штабного здания и упоительно дышит. Беседа двух людей за спиной не то чтобы его не волнует, просто он устал искать правду и пробиваться к истине. Он как умиротворенный Будда смотрит на океан. Где-то там, за горизонтами веков, осталось самое главное в его жизни: жена и сын.

– Почему ты молчишь, Фич? – требует ответа Иосиф. – Кажется, я задал вопрос.

– Что я могу ответить?

– Ответь, правда ли тех, кто откажется принимать Большое Отбытие, ждет уничтожение?

Фич кивает.

– Правда ли, что эти люди уже сейчас содержатся в концентрационных лагерях и что их миллионы?

– Шестьсот сорок три миллиона восемьсот тысяч.

Иосиф недоумевает, когда сопоставляет это число с двукратным размером населения США в его времени.

– У вас же гуманистические ценности, как вы до такого докатились? Уничтожить более полумиллиарда человек! Кто вам дал такое право?!

– Человечество зашло в тупик, – настаивает Фич.

– И что?! Нет, я не понимаю!

Глаза Иосифа становятся красными от нарастающей злости. Здесь неподалёку находится один из сотни таких концлагерей. Сегодня ранним утром они забросили туда разоблаченного напарника. Иосиф видел, в каких условиях содержатся люди. Сотни палаток под восходящим африканским солнцем, окруженные высоким забором с автоматической системой охраны, состоящей из пулеметов под управлением искусственного интеллекта. Эти штуки готовы беспринципно стрелять в любого, кто попытается шагнуть за периметр.

– Я не понимаю! – повторяет Иосиф. – Объясни, почему вы, будучи такими умными и технически развитыми, не в состоянии решать житейские проблемы?