– Приношу извинения за неподобающее поведение. Мы не знали, кто перед нами находится.

– А кто мы для вас?

– Друзья.

– Неужели?

– Попрошу покинуть камеру и следовать за мной.

– Если хотите пристрелить, так и скажите!

– С чего вы взяли? – отшатывается «маска».

– Тогда объясните, что происходит.

– Хорошо. Информация, что на территории Антарктического рейха появились подозрительные лица, облетела все базы и контрольные пункты. Вами заинтересовались на высшем уровне. Сам фельдмаршал Хорст попросил перетранслировать изображение ваших лиц.

– Значит, та штука вовсе не фломастер?

– Вы имеете в виду телекамеру?

– Забудь. Продолжай.

– Я не знаю, кто вы, но я сегодня впервые получил приказ от второго по значимости человека в рейхе. Было велено доставить вас лично к нему.

– Как ты сказал зовут фельдмаршала? – спрашивает Лотар.

– Хорст Гопп.

Лотар встречается с Иосифом медленным взглядом, который в данную секунду заменяет им тысячу слов.

Глава 15

Площадь Антарктиды – 14 миллионов квадратных километров. За 225 лет после окончания Второй мировой войны, с момента, когда миру почудилось, будто самая страшная чума человечества уничтожена, нацисты сумели освоить две трети этого пространства, создав могущественную подземную державу. Уровень её конспирации от внешнего мира поражал воображение. В рамках различных научных программ на протяжении многих лет за материком велось космическое наблюдение, работали десятки станций, проводились длительные экспедиции, но никому ничего заподозрить не удалось.

Нацисты много лет назад приняли закон полной радиотишины. Вся внутренняя связь – исключительно проводная, оптоволоконная. Возможность «подъема на свет» (так жители антарктического подледного царства называли билет наружу) имелась у ограниченного числа людей. Не обладающий властью житель об этом не мог даже мечтать. Однако ежегодно, с декабря по февраль, среди рабочего класса, истинных строителей рейха, разыгрывались экскурсии на побережье. В летний период группа из ста счастливчиков отправлялась в самую удивительную, захватывающую и опасную экскурсию своей жизни. Спецслужбы рейха проделывали серьезную работу, обеспечивая скрытность таких гражданских экскурсий.

На Антарктиде имелось множество станций, работники которых ничего не подозревали о существовании под ними целого мира. За 99-ю процентами территории следили из космоса, но за два века практически не случалось инцидентов, ставящих скрытность колониальной цивилизации под угрозу.

Антарктида – империя льда. Антарктические тоннели дышат холодом. Но когда-то на Земле было по-другому. Под лучами высокого солнца здесь цвел обычный теплый материк со своей уникальной экосистемой. Каждый антарктический немец знает, что десятки тысяч лет назад здесь могущественной цивилизацией проживали люди. Уровень их развития технологически был близок к уровню двадцать первого века нашей эры. Правда, о том, что случилось дальше, учебники истории немцев умалчивают. Узкий круг влиятельных людей не хочет давать обществу впечатляющую информацию.

Иосиф устает от однообразных тоннельных стен и отворачивается от бокового окна. За рулем легкового автомобиля водитель в маске. На протяжении тридцатиминутного пути Лотар несколько раз просил опустить лицевую защиту, но боец упорно отказывался, ссылаясь на строгие правила.

– А человек ли ты? – спрашивает Лотар. Он сидит на переднем пассажирском сидении.

– Я такой же, как вы, – отвечает он, помолчав. – Давайте не будем поднимать эту тему. У меня низкие полномочия, боюсь сболтнуть лишнего, за что с меня будет спрос. Скоро я доставлю вас к генерал-фельдмаршалу Хорсту, и он решит, что можно говорить, а что нет.

– Страх перед начальством – вечная проблема подчиненных, – отмахивается Лотар. – Хотя бы скажи, куда именно мы едем?

– В мобильную ставку Верховного Главнокомандования. Сейчас она перемещается вдоль линии нулевого меридиана.

– Я смотрю, у вас со времен войны ничего не изменилось, – говорит Иосиф.

– Почему не изменилось? Изменилось многое. Я бы сказал, всё, – говорит маска и замолкает. Иосиф понимает, что, несмотря на усилия, тщетные попытки вывести человека на беседу таковыми и остаются.

Узкий проход подземного тоннеля с каждой сотней метров становится шире. На потолке больше ламп, по бокам больше всевозможных шлюзов. К полной неожиданности попадается первый встречный автомобиль.

– Что у вас осталось неизменным, так это автомобили, – заявляет Лотар. – Типы кузова как много лет назад.

– Автомобиль в Антарктическом рейхе – штука бесперспективная, – отвечает маска. – С того момента, как здесь был собран последний образец, прошло девяносто лет. С каждым годом белых «Мерседесов» становится меньше. Автопарк колесной техники уходит в прошлое. Если бы не надежность и качество, заложенные производителем, давно не стало бы и этого автомобиля.

– На чем вы будете перемещаться, когда утилизируете все машины? На тех простеньких бесшумных грузовичках на гусеничном ходу?

– В наших городах действует великолепная сеть общественного транспорта. Каждый человек может добраться куда нужно. А что касается личного транспорта, у населения есть небольшие аппараты на мягком гусеничном ходу. И они совсем не похожи на тот грузовичок.

На пути встречается первый перекресток. С правой стороны, сверкая светодиодными габаритными огнями, приближается странная техника. Маска притормаживает, уступая проезд, и говорит:

– А вот как раз одно из них.

Футуристическая овальная капсула в форме горизонтально уложенной капли, наделена двумя параллельными дугами, к которым прикреплены треугольные модули движителей. Смотрится более чем современно.

– От неофициального филиала завода «Мерседес», – замечает маска.

Транспортное средство шелестит мягкими гусеницами, удаляясь в глубину яркого тоннеля.

Маска нажимает педаль, и электродвигатель позволяет автомобилю плавно набрать скорость. Чем дальше едут, тем ярче свет и шире пространство. Обстановка близка к лабораторным условиям: стерильные светлые стены, стеклянный пол с хрустальным отливом, аккуратно приделанные лампы и скрупулезно прорисованные указатели направлений. Чувствуется приближение к чему-то грандиозному.

Интенсивность дорожного движения усиливается. На больших перекрестках уже мерцают светофоры. Заторов нет, но техники много. Как и предвещал человек в маске, транспортные средства представляют собой гусеничные аппараты. Они очень легковесные на вид.

Взгляд Иосифа вгрызается в стекла проезжающих футуристичных кабин, но они непроницаемы. Он поворачивает голову и видит, как параллельным курсом двигаются изящные и современные вагоны электропоезда.

Кто бы мог подумать, что кучка бежавших из Европы немцев сможет так далеко шагнуть в условиях этой ледяной бездны! – размышляет он.

В приборную панель «Мерседеса» встроены часы. Маска опускает глаза и говорит:

– Не пугайтесь, в городе сейчас поздний вечер.

– А есть повод пугаться? – скептически осведомляется Лотар.

Дорога заканчивается створками дверей высотой с пятиэтажный дом.

– Сейчас увидите. А пока прошу повернуться и смотреть в сторону тех маленьких красных лампочек.

Там, за дверью, сотрудник охраны с помощью системы видеонаблюдения распознает номер машины и регистрирует пассажиров. Створки разъезжаются, яркий свет тоннеля тотчас сменяется полутьмой. Машина въезжает в огромный по размеру купол. У Иосифа перехватывает дыхание от странного чувства: он не в состоянии оценить объем. Как на картинке, вдаль рядами уходят великолепные двухэтажные домики в баварском стиле. Их подсвечивают симпатичные уличные фонарики. Прекрасная панорама городского вида тянется далеко вниз. Относительно этой точки, город расположен в низменности. Великолепно просматривается центральная площадь. Люди, словно крошечные точки, сбившись парами, неторопливо расхаживают возле массивного постамента.