«…Может, нелепо начинать первые строки, сидя на унитазе (зачеркнуто). Поздняя ночь. Серо-голубой глаз луны смотрит в корабельные окна. На закате, после того, как наш корабль миновал устье Эльбы, я наблюдал, как горизонт забирает от меня мою родину. Корабль уходил все дальше и внутри у меня текли слезы. Хотя внешне я казался непоколебимым. Мы стояли на палубе, и я целовал Гретту. Мою нежную Маргаритку. Я, наверное, прыгнул бы в воду и поплыл обратно, если бы оставил её там.

Наш корабль идет с внушительным сопровождением. После ужина я поднялся наверх и оглянулся по сторонам – я родился далеко от моря и никогда не видел такого скопления кораблей. Гретта в хорошем настроении. Мой начальник по-прежнему немногословен – думает о прошедших днях. Раньше он таким не был. Я его понимаю, ему выпало тяжелое испытание – иметь штуку, способную перемещать во времени, и не иметь возможности навестить любимого человека. Он нечасто рассказывал мне о ней и о том, как всё случилось. С момента той ночной аварии каждый день, приходя на службу, я читал в его глазах грусть одинокого человека. Еще и дети, которые остались в Германии…

Сам я полон духа, во мне бушует азарт. Я не знаю, что ждет нас на том ледяном материке. Я толком ничего не знаю и о самом материке. Льды, айсберги, сухие ветра и круглый год минусовая температура. Это все, что я успел почерпнуть из справочника. Но уверен: какая бы миссия ни выпала мне – я выстою! Со мной Гретта, я люблю её, хотя редко ей об этом напоминаю. Всему виной мое косноязычие.

Тех проклятых существ… тех высокорослых созданий я почти забыл. Они для меня страшный сон. Но, черт возьми… их глаза… они вселили в меня ужас (старательно зачеркнуто). Не знаю, кем они были. Не знаю, зачем приходили. Зачем им нужен был именно я. Ответов нет. Плевать. Иду спать».

– Дружище, на этот раз везение от нас отвернулось, – шепчет Иосиф.

Он вытягивается рядом с телом Лотара. Он разговаривает с трупом, потому что так хоть на секунду да забывает о страхе. Не дрожат зубы, и ужасающие крики животных с побережья кажутся чуть дальше, чем они есть.

– Изначально вина за то, что с нами случилось, лежит на мне, – Иосиф продолжает монолог. – Проклятое любопытство! А как красиво мог сложиться мой отпуск! Я бы гнал «Мерседес» навстречу ветру, меня дожидались бы километры дорог, города, новые знакомства! Ты закончил бы патрулировать местность и вернулся к семье. Жизнь шла, пускай не так ярко, но шла. А теперь мы валяемся на туманном берегу, где-то у воды, рядом проходят брачные игры каких-то рептилий. Ты умер. Над головой светит звезда, ядовито-синий свет которой, кажется, проникает в мозги.

Иосиф закрывает глаза.

– Прости, друг. Не нужно было мне мчаться на ту электростанцию. Не нужно было вообще помогать этому… как ты любил его называть?.. придурку Лабберту. Доброта вышла мне боком. И клятву я выполнить уже не смогу…

Организм Иосифа истощен, вымотан. Он вырубается. Снится сон. Холодный липкий сон. Образов как таковых нет, но есть концентрация ужаса. Снится, как что-то черное давит на него, сжимает грудь, делая вздох невозможным. Это одеяло, которое нельзя скинуть. Оно душит…

Иосиф подскакивает на ноги. Какой-то сверхмощный испуг заставляет его это сделать.

– Это еще что такое? – Зрение фокусируется на ярко-оранжевой кромке Луны. Он понимает: сейчас это всего лишь верхушка, но то, что возникнет, когда спутник Земли взойдет полностью, будет гигантским!

Туман опускается всё ниже. Иосиф кашляет от этой вязкой влажности. Лицо Лотара осунулось, как будто с момента смерти прошло много времени.

– Тебя нужно похоронить. Завтра найду в себе силы и вырою где-нибудь поблизости яму. Я не позволю, чтобы тебя сожрали какие-нибудь твари. Кукиш!

Иосиф оглядывается. Он что-то почувствовал. Но позади спокойствие. Лишь возвышается каменная глыба, добраться до которой не хватило сил.

В небесах взблескивает секундная вспышка. Иосиф задирает голову. Это отнюдь не очередная сверхновая. Всполохнуло где-то относительно близко, в атмосфере. Так взрываются шаровые молнии. Но молнии в условиях чистого неба в природе случаются раз в тысячу лет. Иначе говоря – никогда.

По небу движется маленькая точка. Изначально ее можно принять за спутник, летящий по орбите, но какие могут быть спутники миллионы лет назад? Неопознанный летающий объект пропорционально сбрасывает скорость и… снижается!

– Это еще что? – задает Иосиф вопрос небесам. Он, скорее, рад, чем огорчен. В минуты безысходности всегда лучше, когда происходит хоть что-то.

Судя по всему, данному объекту ничто не мешает передвигаться в воздушном пространстве. Светящаяся точка мягко снижается по безупречной спиральной траектории.

– Вот те на! – реагирует Иосиф, когда очертания объекта становятся различимыми.

Это тарелка! Точно такая, какая обычно представляется, когда речь заходит об НЛО.

Ею управляют. Это становится очевидным, когда за несколько метров от земли она сбавляет скорость интенсивного снижения практически до нуля.

Корпус светится голубым: по-видимому, наэлектризован. Иосиф встает на ноги. Он, невзирая ни на что, до последнего был уверен, что Лабберт вернется. Лабберт со своим дизельным генератором, а не тарелка! Такого развития событий он предвидеть не мог.

– Ну, и что мне делать? – он разводит руками, как бы задавая вопрос зависшему объекту.

Аппарель опускается. Внутреннее пространство объекта изливает наружу тот же голубоватый свет, только на несколько тонов белее. Подобные явления Иосиф видел в бесчисленных голливудских фильмах. В глубине души он даже разочарован, ведь «небесные посланники» не представили ничего нового.

– Тоже мне, пришельцы, – шепчет он. – Небось, до вашей планеты недавно дошли трансляции наших фантастических кинолент из восьмидесятых? Насмотрелись голливудщины, теперь рады стараться.

В ярком свете появляются двое. Иосиф тотчас отмечает их высокорослость и утонченность.

Расстояние от тарелки до Иосифа никто не измерял, но на глаз там около семидесяти метров. Поднявшийся на ноги человек, рядом с которым лежит тело его друга, не знает, как поступить. Шагнуть навстречу, остаться на месте или уносить ноги? Наряду с этим, Иосиф изумлен самому себе: страха он не испытывает. Напротив, горячий интерес.

Памятуя о голливудских шаблонах, он ожидал увидеть на них скафандры. На худой конец, маски-респираторы. Но существа в простых комбинезонах с неприкрытыми головами.

Через мгновение они ступают на землю. Но тут что-то происходит: пришельцы останавливаются и чрезвычайно быстро поворачивают головы на девяносто градусов. Затем стремительно разбегаются: один возвращается на аппарель, второй опускается на колено.

Почти взошедшая гигантская Луна и свет яркой звезды делают пространство прекрасно освещенным. Но Иосиф не может понять, почему после приземления тарелки его глаза перестали видеть то, что еще несколькими минутами ранее было доступно? Причина в том, что его ослепило.

В руках одного из пришельцев загорается красный луч. Затем лазер включается и у его напарника.

Иосиф наблюдает.

– О, мой Бог! – вскрикивает он. Лучи утыкаются в тело динозавра. Только теперь он видит гигантский силуэт приготовившегося к нападению хищника.

Потрескивание, запах паленой плоти – это результат действия красных лучей. Вначале животное грозно рычит, затем истошно кричит, чуть ли не стонет, через секунду разворачивается и убегает. Свирепый хищник хотел напасть, но получил непреодолимый отпор. Пришельцы перестраиваются, оглядываются по сторонам и вновь следуют прямиком к Иосифу.

Когда они подходят на расстояние голосового контакта, у него холодеет душа. Мгновение назад Иосиф готов был причислить этих существ к кому угодно: пришельцам, гуманоидам, марсианам, чужим. Но теперь применить эти обозначения у него не повернется язык. Ибо это – Люди! Их лица – шедевры! Пропорции тела – золотой стандарт! Всё вместе – верх эстетики и красоты. Даже это блекло-красно-голубое освещение не умаляет их исключительности.