Метаморфозы в моей душе до сих пор происходили. Осознание магической силы не говорило о том, что я умею применять все то, что дает мне Динео. Янро обещал, что научит меня всему, что знает сам, или, по крайней мере, попытается это сделать. Но его обещание не избавляло меня от массы вопросов, которые буквально щекотали язык любопытством. Дракон как будто бросил кость голодному псу, но не дал мяса, так что насытиться его туманными ответами я так и не сумела. Сейчас меня рвали на части моя магия и преданность моему Королевству. Я не в силах пренебречь или тем, или другим. Военное положение в Дейстроу ничуть не улучшало моего положения.

 Ночью принц многое успел мне рассказать.

 Знать в замке была встревожена не на шутку, каждый из герцогов прислал эмиссара, что бы те по возможности оповещали их о происходящем в Дейсте. Король бездействовал. Это все понимали, и это был уже не слух, а прочная уверенность в том, что Энтраст Справедливый утратил свою справедливость. Теперь все надеялись только на меня и Силенса. Но опять-таки мое таинственное исчезновение всех взбудоражило. Ленс сказал, что Дейст был похож на потревоженный медведем муравейник. И пусть каждый герцог по собственной инициативе выслал за мной следопытов, ни один человек не смог меня отыскать. Я была удивлена этому так же, как и мой муж. Ведь я следовала торговым путям или заброшенным дорогам, но никогда не пряталась, чувствуя себя в безопасности в компании двух волков. Силенсу пришлось нелегко, ведь он врал своим людям, а этого он делать никогда не любил. Наверное, только Бииблэк сумел разделить с ним это время.

 Еще одним важным событием стало то, что в королевскую резиденцию прибыл посланник от Красной страны. Это был Гром, правая рука Правителя Красной страны. Он управлял армией и руководил каждым набегом, что совершался на Королевство Дейстроу. Силенс признался, что едва сдержался, мечтая свернуть его толстую засаленную шею. Гром не был дипломатом, он был солдатом. Хорошим, но безмозглым, который выполняет приказы, не думая и не волнуясь о последствиях. Вести с ним переговоры было равносильно тому, если бы овцы решили заключить сделку с волками. Они сошлись на том, что Красная страна прекратит наступление и оставит в покое земли Дейстроу, взамен получив обещание, что мы не предпримем попытку сделать вылазку на их территорию. Как теперь стало ясно, этот акт был лишь отвлекающим маневром, чтобы ослабить бдительность военных гарнизонов.

 Силенс поверил своим врагам и скрепил договор своей подписью и рукопожатием. А в это время Красная страна начала поставку оружия для Ейса, из Санракса в Коптор, опорный пункт Ейса на границе с Рийвэром, отбыли военноначальники, которые впоследствии руководили отрядами, взявшими Вотэрплэйс. Не знаю точно, у кого возникла такая идея. «Красные» воины слишком глупы, чтобы придумать такой план, они тупое орудие в руках жестокого предводителя, но даже он не смог бы пойти на такую уступку, как заключить договор с извечным врагом. Но Гром был убедителен, так что мы с Силенсом допустили, что он не был в курсе планов правительства своей страны.

 Теперь Королевство Дейстроу оказалась между двух огней, с союзниками нас разделяло море и Ейс с Красной страной. Даже если бы мы могли просить помощи, нам бы вряд ли помогли. Наши бы враги убедились в том, что подкрепление не перешло их границы и никоим образом не оказали нам помощи. Думаю, даже почтовый голубь не долетел бы до получателя нашего послания. Но несмотря на все это, Силенс должен был что-то предпринять, хотя сейчас связал его по рукам и ногам, намереваясь перебить всех пленников, если принц пошлет хотя бы гарнизон к Вотэрплэйсу. Каким бы не был соблазн захватить противника на своей территории, будущий король просто не мог позволить тысяче человек умереть просто так. Он не смог бы жить с этой виной на душе и с этой кровью на своих руках. Поэтому мы ждали новых требований Ейса. Хотя представить, что они могут попросить, мы так и не сумели.

 Все-таки Силенс мобилизовал армию. Почти все гарнизоны по истечению трех дней стекутся в Дейст. Город будет задыхаться от переизбытка солдат, но при удобном случае мы можем нанести удар по врагу, который не будет ожидать полной готовности. Силенс и сейчас мечтал войти на вражескую территорию и, как нож, вспороть свиное брюхо Красной страны. Его сдерживало только отсутствие прямых доказательств причастности наших липовых союзников к нападению Ейса. У нас были лишь догадки, но голые факты важнее.

 Эмиссаров унесло из замка, как семена одуванчика. Не осталось сомнений, что вскоре в замке появятся все пять герцогов, чтобы получить подробности о Рийвэре и получить указания от принца. Ведь Силенс оставил остальные герцогства практически обнаженными и беззащитными, оставив на защиту крепостей Йелоусанда, Вондэра, Маунти и Фунтай только личные гвардии герцогов. Его решение было правильным. Только на территории Вондэра осталось достаточное количество солдат, ведь герцогство, как и Рийвэр, имело прямую границу с землями Ейса и Красной страны. Остальные же части Королевства Дейстроу находились внутри страны. Все равно такое решение вызвало брожение среди мелкой знати и более значительных аристократов. Народ роптал, но понимал, что движет Силенсом в данной ситуации.

 Но больше всего людей возмутило снятие гарнизона Коктона с опорного пункта. Гвардия была только восстановлена, как численно, так и материально. Молодой капитан едва почувствовал себя вновь капитаном сильного отряда, а не горстки израненных людей. Жены боялись отпускать солдат из гарнизона Коктона, ведь не для кого не было секретом, что этот гарнизон всегда был неким «бараном» для пробития бреши в стене противника. Коктон вел своих ребят в первую очередь, они получали самое большое количество возможностей умереть на поле битвы. Но сам капитан категорически отказался писать принцу Силенсу вежливое письмо с извинениями, подняв своих солдат немедля. Это был верный и преданный человек, именно поэтому он и руководил Западным Гарнизоном.

  Силенс был также вынужден поднять выплаты по налогам и назначил фермерам обязанность делиться зерном, мясом и другими продуктами. Рыбаки тоже получили эмбарго не торговать своим морским товаром, пока королевский казначей не получит треть улова. Это возмущало некоторые слои населения, но почти все понимали столь острую необходимость в средствах и провизии для армии, которая огромным потоком подкатывалась к Дейсту. Таверны поспешно поднимали цены за простой, ведь солдаты будут жить там бесплатно, и каждому трактирщику хотелось выручить как можно больше и как можно быстрее. Солдаты заполонят весь портовый город. Сомневаюсь, что всех таверн и трактиров хватит для того, чтобы вместить эту огромную армию. Только Западный Гарнизон Коктона и Северное подразделение Сатры будут иметь право проживать в казармах замка Дейст. Стража короля и принца поспешно мобилизовалась, чтобы дать возможность разместиться своим собратьям с максимально возможным удобством.

 Военное положение породило слухи среди солдат и жителей замка. Для меня формировалась стража, пока без особого указания короля или принца, но волнения заставляли солдат чувствовать ответственность за свою будущую королеву. Я считала, что подобное событие будет излишним. Мне вполне хватит защиты волков и дракона.

 Я отвлеклась от своих мыслей и, быстро одевшись и освежив лицо холодной ароматизированной водой, отправилась в небольшую комнату, названную Приемной Принцессы, где я впервые принимала герцогов Йелоусанда и Фунтай. Едва ли я смогла бы вспомнить дорогу, но мои ноги сами дошли до нужной двери. С некоторой опаской и волчьей настороженностью я открыла дверь и вошла внутрь.

 Комната едва ли изменилась. Все было на тех же местах, разве что слуги сменили тростник на полу, но плесневелый запах запущенной и давно непосещаемой комнате до сих пор стоял в воздухе, хотя ставни были широко распахнуты навстречу свежему и еще теплому осеннему ветру. Возле моего кресла взволнованно прохаживался Хелл. Он предпочитал синий цвет в своей одежде, как я поняла. Вот и теперь глубоко синий цвет его камзола оттеняла лишь белоснежная рубашка. Я взглянула на бастарда короля с другой стороны. Все же королевская кровь, безусловно, оставила печать на его лице. И дело не только в его неоспоримом сходстве с Силенсом, но и в морщине, которая рассекала лоб на две части, в озабоченности, что плотно засела в его чертах. Он болел за Королевство  Дейстроу ничуть не меньше, чем сам наследный принц.