Всё это, похоже, явное проявление склероза у Ф.Бурлацкого. Если вспомнить, то в конце 1970-х - начале 1980-х гг., когда действительно разлагающаяся марксистско-ленинская идеология всё ещё довлела над государственным аппаратом, над системой преподавания истории и других общественных наук от школы до вузов и аспирантуры, по дорогам страны шли КАМАЗы с портретами Сталина на лобовых стеклах. Делалось это шоферами по их личной инициативе и личными усилиями, поскольку достать в те годы портрет И.В.Сталина было не очень просто: после либерально-троцкистского ХХ съезда КПСС они не переиздавались, а во вновь издаваемых книгах по истории СССР кроме мелких и чрезвычайно редких фотографий его портретов так же не было.

Причем приплюсовать сталинизм к разложению именно марксистско-ленинской идеологии в СССР невозможно по той же причине: все произведения Сталина были изъяты из общедоступных библиотек, не переиздавались и были исключены из списков литературы, подлежащей прочтению и конспектированию в процессе изучения курсов общественных наук. Зато идеологическое наследие Маркса, Энгельса, Ленина подлежало обязательному изучению чуть ли не с детского сада: так что мы действительно имеем дело с разложением именно марксистско-ленинской идеологии.

Если бы в 1985 г. направленность перестройки определяли те, кто вёл КАМАЗы по дрогам с портретами Сталина на лобовых стеклах, то мы жили бы сейчас иначе. Но направленность перестройки, определяла интеллигенция, к которой принадлежали и явные антикоммунисты разного толка, и разложившиеся марксисты-ленинцы и более стойкие к разложению (потому что далее морально и нравственно в сфере идеологии разлагаться некуда) марксисты-троцкисты (и Ф.Бурлацкий среди них).

Интеллигенция, бывшая у власти, в те годы также видела КАМАЗы с портретами Сталина, но тем не менее начала новую кампанию по развенчанию и искоренению “сталинщины”. Поскольку Ф.Бурлацкий, спустя 12 лет после начала перестройки, вынужден взяться за тему живучести Сталинизма сызнова, это выражает то обстоятельство, что перестроечная марксистская и “демократическая” интеллигенция на фронте идеологической борьбы, оказались неспособными победить Сталинизм, который всё время после ХХ съезда просто молчаливо присутствовал в обществе. Если бы Сталинизм всё это время вёл активную просветительную деятельность, то дела у его противников были бы совсем плохи.

Что касается слов «важнее понять природу сталинизма», то это Ф.Бурлацкий просто дурака валяет: чтобы широкой общественности понять природу и существо Сталинизма, достаточно переиздать “Экономические проблемы социализма в СССР”; сборник “Неизвестный Сталин”, изданный малыми тиражами 1994 г., в который вошли произведения, предназначенные для последних томов Собрания сочинений Сталина, издание которого было затянуто, а по существу прекращено, еще при жизни “диктатора”; издать по возможности тематически полное собрание сочинений Сталина, включив в него все стенограммы выступлений его на пленумах и съездах, и снабдив приложением, в которое необходимо включить выступления в печати по тем же вопросам его противников и Троцкого прежде всего.

Но, поскольку это было бы пропагандой прежнего Сталинизма и работой на неосталинизм в перспективе, то “элитарной” интеллигенции, которой народность сталинизма неприемлема, только и остается писать статьи и книги о Сталине лично, чтобы взгляды Сталина по вопросам истории и жизни общества подменить в сознании читателей своей дуростью и отсебятиной. “Элитарной” интеллигенции хочется, чтобы И.В.Сталин в прошлой истории оказался единичной случайностью, исключением из правила, ошибкой истории, а не олицетворением исторической закономерности, которая воплощается в конкретных личностях, не обязательно в одиночках, в соответствующих общественных условиях. Отсюда и интеллигентское сладострастное копание в личностных особенностях Сталина, при страхе вдаваться в не “элитарную”, а народную сущность Сталинизма. Ф.Бурлацкий сам признает народность Сталинизма:

«Другое проявление сталинизма - народность. Из триады Уварова - “православие, самодержавие, народность”, Сталин взял два последних, а в конце своей жизни использовал и первое - при нем было открыто 20 тысяч храмов. Народность была во всеобщем образовании и возможности личного успеха - от сохи в маршалы, или в министры, или в академики, или в народные артисты. И чтобы мы ни говорили [60], уровень жизни после войны постоянно повышался, люди имели гарантированный минимум, бесплатное здравоохранение и отдых.»

А через колонку своего текста Ф.Бурлацкий пишет о временах после устранения Сталина:

«Начавшееся после смерти Сталина демократическое движение снова сбилось с пути на такую колею, которая разводит в разные стороны народ и государство, новую элиту и простых людей.»

Если вспомнить, что “демос” по-гречески - народ, то по существу Ф.Бурлацкий пишет, что демократическое движение сбилось с пути и стало антинародным, вследствие чего народ (простые люди) и государство (новая элита, если говорить его словами [61]; а по существу - интеллигенция) идут разными путями к разным целям.

Если бы Ф.Бурлацкий писал по-русски, то он сразу бы увидел, что написал: «народовластное движение сбилось с пути и стало противонародным», после чего осталось бы рассмотреть социальный состав участников этого сбившегося с пути движения и вспомнить афоризмы В.О.Ключевского:

Истинная цель благотворительности не в том, чтобы благотворить, а чтобы некому было благотворить[62].

Черви на народном теле: тело худеет - паразиты волнуются.

Российская интеллигенция - листья, оторвавшиеся от своего дерева: они могут пожалеть о своем дереве, но дерево не пожалеет о них, потому что вырастит другие листья.

То есть история российской интеллигенции повторяется, как дважды два, объяснение чему находим также у В.О.Ключевского в афоризме, начинающем его тетради:

«Закономерность исторического явления обратно пропорциональна его духовности», что и объясняет судьбы российской интеллигенции в прошлом и её перспективы в будущем, которые так пугают Ф.Бурлацкого.

«Чего же можно ждать в будущем? Всё будет зависеть от степени жадности или разумности бюрократической или финансовой элиты. Если она поделится тем, что захватила в 90-х годах, и даст шанс народу жить обеспечено за хорошую работу, всё пойдет как в Бразилии или Аргентине к зависимому капитализму, который ко второй половине ХХI века сможет достигнуть нынешнего уровня США или Западной Европы.

Не поделится элита - снова появятся товарищ Ленин или товарищ Троцкий, а может быть, и товарищ Сталин. Вряд ли такой человек будет иметь знакомый нам твердокаменный профиль Г.Зюганова или железный фас А.Лебедя, или неистовый облик А.Лукашенко. Скорее всего он появится откуда-то из задних рядов, как появился Коба, в котором никто не опознал будущего Сталина.

Пока еще есть время предотвратить пришествие “спасителя” в железных сапогах [63], способного разрубать общественные проблемы и человеческие судьбы. Элита - старая и новая - должна поумнеть [64], если она не хочет погибнуть и потащить за собой страну в пропасть нового сталинизма.»

Из этого можно понять, что зависимый капитализм типа Бразилии и Аргентины - предел мечтаний бывшего идеолога ЦК КПСС (возможно что и всю прошлую жизнь: рожденный ползать в творческой импотенции, летать не может и не должен). Представить себе такую возможность, что к середине XXI века Аргентине и Бразилии возможно не от кого будет зависеть, поскольку на Западе более чем достаточно внутренних проблем, каждая из которых способна похоронить глобальную цивилизацию в целом, это выше интеллектуальных возможностей “пророка” “Независимой газеты”. Но поскольку эти глобальные проблемы существуют, даже если он о них молчит (либо просто не знает по невежеству), то так или иначе решать нынешние российские проблемы придется на их фоне, с их учетом, по какой причине политикам в России и деятелям в её бизнесе необходим глобальный уровень озабоченности и ответственности. В частности об этом: