— Знаешь, не нужно отчаиваться! — сказал я Мартосу. — Полагаю, тебе нужно вернуться в Давурион. Ты ведь от туда?

— Да, верно.

— Но не в Норгдус, а в Илибез. Если у тебя это выйдет, попроси разговора с лордом Диданием и убеди его в том, что ты знаешь меня, а я знаю тебя. Думаю, моим друзьям там будут рады.

— А что мне, такому, в Давурионе делать? — спросил он с тихой и робкой ноткой надежды.

— Ну, полагаю, летом ты сможешь многое. Например, используя свой внешний вид, разбираться с разбойниками. Если не повезёт, стать таковым… Блин, сейчас насоветую на свою голову!

— Что ты? Да я же был художником и книги писал!

— Тогда тебе точно будет, что у ялов делать, а потом и в Норгдус переберёшься. Главное, репутацией хорошей обрасти, а внешний вид станет лишь твоей… эм-м, как бы это назвать… фишкой. Уникальной отличительной особенностью! — вспомнил я.

— Ялы Илибеза точно не примут меня.

— Если не попросишь аудиенции с лордом, то не пустят, а так хоть шанс появится.

— Что мне им?

— Да шо хошь, хоть стих, хоть песню.

— Я умею... — Мартос дал мне отличную идею. Немного подумав, я сказал:

— В случае, если тебя выставят и тогда, становись менестрелем. То есть, учись играть на каком нибудь музыкальном инструменте и песенки пой, какие знаешь. Стихи на музыку клади. Слышал, в средневековье такое было. Может, и у вас приживётся.

— Я забыл, как тебя зовут, — немного виновато вставил Мартос.

— Ну, вообще-то Андрей.

— Это всё — замечательно, но как мне отправиться в Давурион? Меня же ни один корабль не примет!

— Почему же? Если ты сможешь переплыть на Пламенные, там можешь найти один с ялами на борту. Можешь к ним обратиться как раз на правах музыканта или хотя бы песенника. Помню, что-то у них есть для игры, а вот плыть в тишине — скука смертная.

— Хуже уже всё равно не будет, — согласился он. — Почему не попробовать?

— Вот и я о том же. Ты мне вот что скажи, где тут поселение? Заблудился чутка, — перепрыгнул я на другую тему.

— Указывать бесполезно, лес всё равно запутает тебя. Но я могу отвести.

— Вот это будет просто замечательно! — уже почти поблагодарил я его.

Мы с чело-ящером отправились по еле заметной тропе вглубь леса. Там она совсем пропала, и теперь я доверялся только навигационным способностям своего спутника. Перед нами летел яркий зелёный огонёк, который я в буквальном смысле из огня достал, то есть, прям руками, поднял и заставил лететь. Некоторое время он ещё сохранял свою материальную часть, то есть обугленное дерево, но вскоре оно выпало и рассыпалось пеплом, не опалив ни траву ни землю. До этого я всё-таки вспомнил слово, чтобы сделать магическое освещение, но против этого выступил Мартос, сказав-де, его глаза не переносят такого света. Конечно, я мог под него подстроиться и применить СНДВ, но решил покрасоваться своим умением. Не только ведь драконы огня не боятся!

Так или иначе к рассвету, который, к слову, наступил через добрых два часа, мне пришлось огонёк этот погасить, так как он стал бесполезен и только силы расходовал.

Шли мы молча. Мне всё хотелось спросить Мартоса, как превращаются дрианы и научиться этому, но всё ещё не вбитое в мозг "Он никакой не дриан!" останавливало меня. Так повторилось три раза, но я смог запомнить и теперь думал только о дороге.

— Скажи, Андрей, ты к драконам идёшь для чего? — прервал тишину Март.

— Вопросы есть. — Коротко ответил я.

Мне разговаривать больше не хотелось, потому что не было у меня настроения рассказывать, зачем я на самом деле иду в гору. Потом наводящие вопросы легко могли вывести меня к тому, что я Гнису, а зачем всем знать это? Много будут ведать, быстро поседеют, и не важно, люди это, ялы или даже драконы. Кроме того, я и сам пока не знал, на кой вдруг понадобился пламенному народу.

"Этот бесконечный шелест листьев скоро сведёт меня с ума! Сейчас бы плеер сюда с наушниками… А он дома, на Земле… может быть" — Размышлял я по дороге.

— Вот тебе для репертуару. Выйду ночью в по-оле с конём, — вспомнил я одну песню группы Любэ. — Ночкой тёмной тихо пойдё-ом. — Затянул я и продолжил петь, несмотря на удивлённый взгляд проводника. Почти в конце, где я очень громко запел, он вообще испугался, но продолжил слушать, а не убежал. Впрочем, почему это я тут пою? Слуха — мало, голоса — ещё меньше.

— Только мы с конём по по-олю идё-ом. — Закончил я и начал вертеть в мозгу другие подходящие под ситуацию песни или хотя бы мелодии, которые можно помурлыкать. К сожалению, не успел вспомнить ничего больше подходящего, так как Мартос остановился.

— Дальше я не пойду. В этой деревне меня не любят, а у тебя ещё может быть шанс. Прощай!

— Давай, до встречи, — ответил я уже спине и повернулся к всё расширяющейся ленте тропинки, которая дальше в каменную перешла. В конце неё я увидел большие ворота, приделанные к старым, но большим валунам, после которых, впрочем, стены не наблюдалось. Эдакая ловушка для стада баранов, которые привыкли хотя бы к заборчику или ещё чему-то похожему.

Осмотревшись, я не увидел ничего странного, да и за камнями не наблюдалось ни одного домика, а вот ворота были закрыты и выглядели так, будто их использовали повседневно и так же ухаживали. Должно быть, это какая-нибудь достопримечательность или что-то архитектурно-ценное, раз за этим такой надзор.

В голове роилось множество мыслей, почему эти ворота так хорошо и ново выглядели, но это была лишь теория, поэтому я подошёл ближе и толкнул рукой одну из воротин. Она открылась очень легко и без скрипа, к чему я уже подготовился. Но большим удивлением для меня было то, что я увидел за ней. Без понятия как, но эти ворота открывали доступ к целой деревне, по размерам, чуть уступающей Илибезу, а может, даже превосходящей её. Казалось бы, без забора я должен был заметить её ещё на подходе, но нет, тут было какое-то грандиозное магическое условие, скрывающее довольно большой кусок земли от глаз посторонних.

А что до ворот, они могли остаться от каких-нибудь старинных жителей, ну а ухаживать за ними с Пламенных Гор работнички приплывали, будто бы почитая это место. В остальном, никто бы не подумал, что тут такое — вот такое.

Дома в деревне стояли добротные, новые и не выглядели, будто каждому по сотне лет. Одни, судя по виду и состоянию, простояли не больше десяти лет, другие вообще были будто только построены. Очевидно, эта деревня здесь относительно недавно появилась.

Имелся, правда, один изъян — никто не бежал ко мне с караваем и солонкой сверху. То есть, вообще никого не было. Но одно дело смотреть обычным зрением и совсем другое — применять СНДВ.

Зря я это сделал. "За", "в" и "на" домах сидели люди и ялы, одетые в такую маскировку, что с моего взора увидеть её возможным не представлялось. Но меня напугало другое. Все они как будто видели меня, летающего вокруг них, и зачем-то продолжали скрываться. Они были очень серьёзно вооружены как холодным, так и метательным оружием, включая топорики, кортики и стрелы на луках с очень опасными зазубренными наконечниками.

Открыв глаза, я увидел перед собой ещё одного жителя этой странной и, судя по всему, враждебной деревушки. Он был одет в серую одежду с редкими зелёными полосами по краям. Она даже отдалённо не была похожа на то, что я видел до этого. Только штаны и обувь ещё были узнаваемы и чуть-чуть схожи с тем, что ялы носили, и то из-за цвета.

— Здрасте! — сказал я, рассматривая его, что в свою очередь делал и он. Мне были открыты только глаза жителя и то очень узкая щель, от чего даже их цвет я не определил.

— Зачем ты пришёл? — спросил он сухим старческим голосом.

— Скажем так, если вы не драконы, пропустите меня и уберите бойцов с крыш. Очень уж они меня напрягают.

— К драконам твой путь лежит? Их нельзя беспокоить, но я помогу тебе. Я оборву его!

— Ась? — только и успел спросить я, не поняв в первые мгновения, к чему клонил собеседник.

За долю секунды мне пришлось уйти от неимоверно мощного удара, и меч я не успел взять правильно. Пришлось расположить его между безымянным и средним пальцем левой руки, обратным хватом и лезвием от себя. Правая уже катастрофически не успевала к следующему удару, поэтому я выставил вооружённую и под неё поставил свободную. Сильный звон пробился в уши, и я как будто проснулся, но уже полностью. Взяв, наконец, меч правой рукой, я начал отбивать один за другим удары противника и вдруг краешком периферийного зрения заметил движение на крыше. Потом на другой и на всех остальных. Жидкая Смерть среагировала быстрее, чем я успел представить себе, что в таком случае лучше. Меч-то занят был. Из моей руки, выставленной, как я обычно делаю, чтобы отправить в том направлении огонь, вырос щит, высотой с метр, за которым я и спрятался. Когда он исчез, я увидел много стрел, лежащих недалеко с обломанными древками и наконечниками.

— Ох…? — Чуть не выругался я. Мне помешал старик, нанёсший очень странный удар, который открыл в моей защите маленькую, почти незаметную брешь. Ну, смотря для кого она была незаметна. Мне вот, например, отлично было ясно, что если противник увидит, а уж тем более воспользуется ею, мне будет очень плохо. Возможен даже летальный исход. И, кто бы мог подумать! Старик ею воспользовался, но не так, как я предполагал. Он потратил лишнее мгновение, чтобы повернуть свой меч рукояткой в мою сторону и, как копьём, треснуть в живот, хотя спокойно мог и остриём направить. Пресс (Если он вообще у меня был) я не напрягал, потому что понимал — против заточенной кованой стали мышцы, хоть и напряжённые — не преграда. Но чтобы вот так, рукоятью! Через мгновение Полосатик был выбит, и звякнул где-то справа, но мне уже было как-то не до этого. Без сил и возможности пошевелиться, я упал на спину, больно ударившись головой и стал пытаться дышать — пока не получалось. Повертев головой я нашёл своё оружие, но оно оказалось в двух метрах от моей протянутой руки. А посмотрев вперёд, то есть, в ту сторону, где сейчас был противник, я увидел, как он приставил остриё своего клинка мне к шее. Лишь что-то холодное, как будто металлическое напомнило мне про Жидкую Смерть снова. Она для меня, казалось, стала Жизнью. По ощущениям можно сказать, что она, как ошейник, закрыла мне шею и даже от нижней челюсти что-то прихватила, не говоря уже о груди.