— Боже, что же вы натворили?! — взмолился я.

— Я пожелал стать единственным, кто может оживить собственные желания. Мои записки, новеллы, они стали реальностью. А взамен я получил книгу, которая делает сон явью. Но принадлежит она не мне. Она — сердце главного героя истории, которая никогда не закончится. Он будет коллекционировать ее одну за другой. И каждый раз книга будет начинаться заново, а я лишь стану описывать его желания, поступки, грехи.

Я едва удержался на ногах. Новость не просто ошеломила меня, а потрясла до глубины души. Остров Грез и мечтаний- оказался хранилищем людских кошмаров! Оживив свои помыслы, мой собеседник лишь сделал всех нас несчастными рабами.

— Стало быть, нашествие мертвяков, ваших рук дела?

На глазах Лиджебая выступили слезы. Но в них не было покаяния: обычный страх и желание избавиться от груза собственных ошибок.

— Я был уже не в силах ничего изменить. Он поглотил меня. Тот, кто скоро придет в этот мир. Он уже здесь, я его чувствую. И не только я, но и капитан, и его команда…

Я резко дернулся, грозно сжав кулаки:

— Но ведь можно все исправить. Я тоже…

— Увы, нельзя. А если и есть способ, он мне неизвестен, — перебил меня Лиджебай.

Это был наш последний разговор. Я едва не раскрыл ему свою тайну, а он в свою очередь — полностью исповедался передо мной так и не очистив душу.

На следующий день, и состоялась предрекаемая Лиджебаем встреча с незнакомцем. Тот словно сошел с книжной страницы, превратившись из одинокой точки на горизонте в грозного великана, переваливающегося, будто медведь, с лапы на лапу. Я не увидел на его шлюпе ни одной течи, хотя на вид она доживала свои последние часы.

— Приветствую вас, капитан Бероуз, — гордо провозгласил он.

Тогда мистер Сквидли еще был слишком молод, и не проявлял чрезмерной жестокости. Но, все изменилось на следующий день, когда каперы во главе с Терси организовали бунт, никому не было пощады.

И все же, порой мне кажется, что моя память навсегда исключила этот эпизод моей жизни, а багряный рассвет стал единственной границей, за которой скрыт ночной ужас и смерть тех, кто не пал духом и нашел в себе силы бороться.

Нас осталось не больше одиннадцати, когда новая команда Сквидли была почти в сборе. Канатные лестницы продолжали принимать на борт каперов, чьи сердца навсегда прекратили биться в унисон барабанной дроби гранлитских стражей.

Наблюдая за происходящим на корабле, я сам с собой играл в орлянку. Несколько раз выкинул кости, и мне выпала пара единиц. А что если и среди беды существует крохотный шанс ухватить фортуну за ее цветастый хвост, — предположил я. Очередной сброс: опять пара, и вновь единицы.

Блеф! Я не верил, что судьба способна меня обмануть. Надо только почувствовать нужное время. А место? Место уже определено. С корабля я вряд ли мог куда‑нибудь подеваться.

Ветер резко изменил направление. Напротив меня сидел кот капитана, которого я звал Крэпс и он охотно откликался на это звучное имя. После возвращения Бероуза в новом облике, Крэпс перебрался в трюм и редко выбирался на свет, стараясь как можно реже сталкиваться с новой командой. Я же, в свою очередь, сам не зная почему, сблизился с этим черным мерилом зла, который одним своим присутствием мог заставить людей осенять себя крестом и плевать через плечо, чтобы не дай бог, не накликать беду.

— Стало быть — шанс есть, — словно заговорщик шепнул я Крэпсу.

Кот ответил мяуканьем, безусловно соглашаясь со мной.

Буря наступала стремительно: путаясь в стройных парусах, скрипя мачтами, шипя бурлящими волнами. Свинцовые тучи, собравшись у горизонта, начали молниеносное наступление. В самой их глубине сверкнули всполохи, и эхо донесло оглушающие раскаты грома. Корабль подбросило на волнах и, ударившись о морскую гладь, я ощутил на губах соленый привкус крови.

Фыркнув, Крэпс рванул внутрь, в укрытие. Настала пора действовать.

Я быстро огляделся. У штурвала дежурили двое: Грек Степси и Трит Дестени — убитые во время первого бунта. Их мрачные лица были устремлены в сторону берега, а то, что происходило на 'Бродяге' их мало интересовало.

— Бипси, — осторожно позвал я.

Моряку хватило короткого сигнала рукой, чтобы понять: я настроен решительно. Кивнув он стал аккуратно пробираться к мостику. Оставшиеся матросы последовали за ним. Не сговариваясь и объясняя спонтанный план спасения, все действовали как единое целое.

Воссоздавая в голове те роковые мгновения, я поражаюсь нашей безрассудной решительности. Дух истинных пиратов, умерший еще полвека назад, теперь вновь возрождался в нас. Я заметил в зубах Тейсона огромный тесак, а Грандбери намотав на кулак веревку, уже готовился вырубить одного из мертвецов.

Я попытался встретиться взглядом с каждым, кто рискнул поддержать мой план.

'Мы верим тебе, приятель, не подведи нас!'

Буря нарастала как снежный ком. Ветер, увязнув в парусах, заставил корабль дать крен. Еще бы миг и я вряд ли смог выправить ситуацию, но мне повезло. Правду говорят: фортуна не терпит трусов.

Мелкий дождь обрушился на нас настоящим ливнем. Я едва угадывал в мутной пелене очертания берега.

За моей спиной послышались отчаянные крики. Капитан стоял, заворожено глядя на мои безнадежные попытки расправиться с безмерным гнетом. Рядом с ним высилась высокая фигура нашего нового гостя. Сквидли не произнес ни слова. Мне хотелось услышать его вопли, проклятия, хоть какие‑нибудь эмоции. Но нет, он оставался нем. Лишь странный интерес к моей скромной персоне отражался на его лице.

— Живо, схватить их! — рявкнул капитан мертвецов.

Нас атаковали. Мне дышали в спину те немногие, что также как и я решили сопротивляться до последних сил или пойти на дно, продемонстрировав этим нелюдям, наш несокрушимый дух.

Резко крутанув штурвал, я направил 'Бродягу' в самую гущу острых рифов.

Еще пару ударов сердца. Я знал, что теперь уж точно не подведу каперов.

— Скорее! — словно услышав мои мысли, крикнули они. Я не медлил ни секунды. Паруса, поймав сильный ветер, отчаянно рванули корабль вперед, навстречу скорой гибели.

— Все за борт! — из последних сил выкрикнул я и почувствовал, что меня хватают за запястье.

Обернулся.

Передо мной стоял мистер Сквидли. В его глазах все еще угадывалось невероятное удивление.

— Что ты произнес?..

— Возвращайся в свою адскую обитель!

Вырвавшись из его лап, я кинулся прочь с капитанского мостика. Хорошо помню те рваные секунды. Мне показалось, что Призрак меня не держал¸ а лишь делал вид.

Спрыгнув вниз, я, не помня себя, схватил оказавшегося поблизости Лиджебая за грудки. Он, оторопев, попытался одернуть внутренний карман камзола, когда я рванул его на себя.

Росчерк молнии возвестил о печально конце 'Бродяги'. Наткнувшись на скалы, бриг встал на дыбы, словно ретивый конь и огромная волна захлестнула его, скрыв почти полностью.

Едва помня себя, я выбрался на берег. Собирая силы по крохам, мне удалось добраться до небольшого городка. Кое‑как скоротав ночь и высушив вещи, я отправился подальше от Прентвиля и всего — того, что меня связывало с этим губительным местом.

Позже до меня долетели слухи, что поменьше мере пять членов экипажа выжили и поселились в округе Прис. Обломки 'Бродяги' не отпустили их от себя далеко. Среди горстки выживших оказался и ваш отец. Спрыгнув за борт, Лиджебай избавился от цепких уз смерти, унеся с собой сердце своего детища. Вы понимаете, о чем я говорю…

Эту книгу нельзя уничтожить, сжечь, утопить. Пока ее страницы наполняются событиями, ее хранитель — ужасное порождение зла, — жив. А вместе с ним живет и тот, кто обречен на вечные мучения фиксировать поступки этого бессердечного существа. Увы, ваш отец понял данный закон слишком поздно и не смог уберечь вас от неизбежности.

Вы спросите, как мне удалось избавиться от привязанности корабля? Очень просто. Разорвать невидимые канаты легче тому, для кого 'Бродяга' не стал настоящим домом. Проплавав на нем всего пару бесконечных месяцев я не испытывал к бригу той преданности, что остальные члены команды…