Земная обитель для покровительницы небесной

В период с 1472-го по 1481 год, несмотря на широкомасштабные военные операции, на изнурительную борьбу с Новгородом, на энергичную дипломатическую деятельность, Иван III не забывает о переустройстве, обновлении стольного града. В эти годы, как уже говорилось выше, в Москве был возведен величественный Успенский собор. В это же время купцы и знатные, богатые горожане резко изменили свое отношение к камню как к строительному материалу. Раньше в Москве любили дерево. Мастера-плотники рубили из этого материала избы и терема, дворцы и храмы. Деревянные жилые здания считались полезными для здоровья. К тому же возводили их быстро, и леса вокруг строевого, дешевого было много. В 1450 году митрополит Иона возвел в своем дворе первую жилую каменную постройку. Убедить народ московский в целесообразности, пользе каменного строительства он не смог даже личным примером. Дерево! Влюбленный в благостную тишину соснового сруба, в мягкие тона звуков, мелодий, речей в бревенчатой избе, родившийся в этом уютном мирке, дождавшийся рождения здесь же, в своей избе, детей, внуков, правнуков, привыкший к ребристым стенам дома, человек с трудом (и далеко не каждый) может перейти в «палаты каменные». Именно этим можно объяснить тот факт, что в постройке Ионы была позже устроена обетная церковь Ризположения «в память избавления от татарского нашествия царевича Мазовши», а вторая жилая каменная постройка в Москве появилась лишь в 1471 году, когда купец Тарокан «заложил себе палаты кирпичные, у городовой стены, у Фроловских ворот, в одно лето и построил их». Через два года митрополит Геронтий на митрополичьем дворе заложил новую каменную палату, куда владыка переехал 13 ноября 1474 года.

Уже эти первые жилые здания убедили москвичей в том, что камень, на вид скупой и немногословный, грубый и непластичный, может в умелых руках мастера стать рельефнее дерева, пластичнее, веселее и… надежнее. В XV веке камню и кирпичу не суждено было заменить в жилом строительстве дерево, произойдет это гораздо позже по причине относительной дороговизны нового для столицы стройматериала, отсутствия мастеров и осторожности, инерционности населения, наследственно влюбленного в таинственные ароматы сосновых срубов.

В 1478 году псковские мастера поставили в Москве церковь Иоанна Златоуста, но, конечно же, главной постройкой этого периода правления Ивана III Васильевича являлся Успенский собор, торжественно освященный 12 августа 1479 года «митрополитом Геронтием с архиепископом Ростовским Вассианом, епископом Суздальским Евфимием и Сарским Прохором».

В эти же годы, особенно после решительного удара по Новгороду, весьма удачной войны на Угре и «сдачи в эксплуатацию» Успенского собора, Иван III стал все активнее зазывать на Русь мастеров из Западной Европы. Они ехали в Москву с опаской, но грандиозные планы освободителя Русской земли от Орды их подкупали: какой творец не мечтает о великих свершениях!

Великий координатор

В последующую четверть века (с 1480-го по 1505 год) Иван III Васильевич проявил себя как расчетливый, хладнокровный, циничный, целеустремленный политический деятель высочайшего класса. То был великий координатор. Редко покидая Москву, он словно бы восседал перед никем не видимым, кроме него, пультом управления историческими процессами в регионах и странах Восточной Европы, корректировал, подправлял, а то и направлял их в единое русло, в упрямый поток истории. Для этой серьезной работы ему очень нужны были боеспособная, мощная армия, финансовая мощь и внутренняя стабильность.

В 1480 году, еще в августе, войско Ливонского ордена осадило Псков. Жители города в отчаянной атаке нанесли налетчикам серьезный ущерб, деморализовали их. Той же ночью военачальник ливонцев Бернгард увел своих людей домой. Псковичи, боясь повторного нападения сильного врага, обратились за помощью к братьям великого князя Андрею и Борису, но те отказали им, да еще и разграбили, пожгли несколько селений. Магистр Ливонского ордена распустил свои войска, уверенный, что у Ивана, отвлеченного ханом Ахматом и Казимиром, и без ливонцев дел много. Он грубо просчитался в тот раз. Бескровная война против ордынцев на Угре сохранила в полной боевой готовности войско великого князя, и в феврале 1481 года он отправил двадцатитысячную рать во главе с князьями Иваном Булгаком и Ярославом Оболенским на Ливонию. В Пскове к нему присоединились новгородские полки, возглавляемые князем Василием Федоровичем и боярином Иваном Зиновьевичем. Результат этого похода для Ливонского ордена был плачевным: русские практически без боя взяли многие города в Ливонии и с огромной добычей вернулись домой. В 1483 году между послами магистра и великого князя было заключено перемирие на 20 лет.

Периодически накалялись отношения между Литвой и Русью. Иван охотно шел на переговоры, но предъявлял жесткое условие: вернуть русским земли, захваченные при Витовте. Литовцы добровольно отдавать награбленное не собирались, требуя от Ивана Великие Луки и Новгород. Но воевать некоторое время ни та, ни другая сторона не хотели, надеялись с помощью сильных союзников нанести врагу поражение.

Союзниками тех и других могли стать хан Крыма Менгли-Гирей, король Венгрии Матфей Корвин, а также другие ближние соседи Литвы и Руси. Богатыми дарами и обещаниями драться с Ордой, ненавистной крымскому хану, Иван III сумел, образно говоря, надолго пристегнуть к себе Менгли-Гирея. Долгие годы тот был верным его союзником, хотя иной раз и выходил из повиновения. Отношения с королем Венгрии были путаными, ярко выраженной ненависти к Орде у короля не было, хотя он и был заинтересован в сближении с Русью, мечтал с ее помощью отвоевать богатые земли у Польши. Но особой активности венгры не проявляли. Еще одним союзником Ивана III стал с 1457 года господарь Молдавии Стефан III Великий, знаменитый тем, что одержал несколько побед над венграми, поляками, турками, и хотя в 1476 году, проиграв войну Турции, признал зависимость Молдавии от Турецкой империи, все еще оставался сильным и влиятельным монархом, очень опасным для любого противника полководцем. Великий князь всея Руси и господарь Молдавии, в одинаковой степени заинтересованные в союзе, скрепили его брачными узами: дочь Стефана, Елена, была отдана за Ивана Молодого, старшего сына Ивана III.

Укрепляя единодержавные позиции в стране, великий князь в 1485 году силой окончательно покорил Тверь. Почуяв опасность, князья Ярославля отдали миром свои земли Ивану III Васильевичу.

В апреле 1487 года войско великого князя взяло Казань. Иван III поставил там нового хана — Махмет-Аминя, повелел передушить его противников, князей и казанских уланов, бывшего хана Алегама с женой сослать в Вологду, а его мать и сестер — на Белоозеро.

В том же году он нанес очередной удар по уже покоренному, но еще способному восстановить свое могущество Новгороду, который перестал быть господином своей судьбы, но оставался при этом Великим. Ивану III доложили о заговоре против наместника Москвы Якова Захарьевича, и великий князь приказал схватить заговорщиков. Много людей пострадало в тот год. Слуги Ивана кому-то отрубили головы, кого-то повесили. А семь тысяч человек вывезли из Новгорода. На следующий год из города вывезли и поселили в Нижнем Новгороде еще тысячу человек. Более восьми тысяч знатных купцов были признаны виновными в заговоре против наместника царя! Это слишком много для заговора. Убить Якова Захарьевича могли бы и несколько человек. То был не заговор, то было непокорство Новгорода Москве. Впрочем, Ивану III разбираться в подобных мелочах было некогда. Новгород, расположенный на торговой вилке, в устье двух торговых потоков Восточной Европы, мог в любую минуту воскреснуть, ожить. И против этого великий князь ничего не имел. Он лишь не хотел, чтобы воскрес Господин Великий Новгород. Никаких великих господ в стране быть не должно: об этом знает любой уважающий себя самодержец, даже очень сильный, а тем более слабый. Иван III Васильевич еще не раз обратит свой взор в сторону Новгорода.