Пройдя по улице и заглянув в открывшиеся магазины и на базар, где уже шла бойкая торговля, мы вернулись к нашей гостинице. Мужчины в белых, синих и пестрых голобеях стояли группами, что-то обсуждая. Женщины в своих черных мелаях спешили на рынок. Газетчик раскладывал на тротуаре журналы. Позавтракав в столовой гостиницы, мы дождались машины и поехали в офис.

К вечеру были обобщены материалы, полученные из штаба ПВО и штаба инженерных войск, а также результаты нашей поездки в зону Суэцкого канала.

Со второй половины 1969 года израильская авиация особенно ужесточила свои действия против объектов ПВО и ВВС египетской армии. В ноябре-декабре только по четырем позициям ЗРК «Двина» — Огруд, Женефа, Абу Сувейр и Абу-Султан, находящихся в зоне Суэцкого канала, израильская авиация нанесла 55 ракетно-бомбовых ударов, а по двум аэродромам Абу Сувейр и Бени-Суэйф было совершено около 12 налетов.

Задачи, которые необходимо было решать генералу Белякову и мне, состояли в следующем: ознакомиться с инженерным оснащением зенитно-артиллерийских батарей, осмотреть вышедшие из строя огневые позиции ЗРК «Двина» в приканальной зоне, проанализировать сложившуюся обстановку и тактику израильской авиации при налетах на позиции зенитно-ракетных дивизионов, подготовить варианты наиболее рационального наземного оборудования ЗРК, с учетом воздействия различных типов боеприпасов, принять участие в рекогносцировочных работах по выбору участков для размещения площадок ЗРК «Печера» центральной (Каирской) и северной (Александрийской) группировок. Решение всех этих задач должно было осуществляться в тесном взаимодействии со специалистами соответствующих направлений и военными советниками.

Кроме того, учитывая конкретные местные условия, требовалось откорректировать отдельные решения, заложенные в проекты по строительству объектов «Тюльпан» и «Кавказ», разработанных советской стороной и переданных Египту.

25 января я вместе с Беляковым, Заикой, Грицаем, генералом Га-малем, полковником Будауаи, переводчиком Юрой и майором Хашем Омаром из службы безопасности Египта выехали в Александрию.

Большой черный Шевроле пересек улицу Рамзес и углубился в жилой район Шубра. С обеих сторон возвышались серо-желтые многоэтажные жилые дома, окруженные пыльными грязными дворами без единого дерева и травинки. Дорога проходила по окраине Каира. Жилые дома окончились. Вдоль дороги потянулись заводские и складские территории, горы гниющего мусора, распространяющего зловоние.

Мы выехали за город. По обеим сторонам шоссе потянулись бескрайние поля, разрезанные каналами. То тут, то там виднелись пальмовые рощи и зеленые сады.

С правой стороны параллельно шоссе проходила железная дорога Каир-Александрия, по которой с бешеной скоростью и грохотом проносились белые обтекаемой формы пассажирские поезда. Навстречу беспрерывным потоком бежала вереница разукрашенных грузовых машин. Был по-летнему жаркий день.

Справа от обочины были видны двухсветный светофор, шлагбаум и деревянная будка, похожая на КПП. Проехав несколько десятков метров, мы обратили внимание на то, что проезжая часть шоссе расширилась до 40–50 метров и от нее в сторону отошли 3 асфальтовые дорожки длиной около 100 метров. Справа в зелени деревьев стояли несколько небольших зданий, замаскированных под цвет местности, а вдалеке виднелось несколько холмов, напоминающих арочные укрытия для самолетов. На наш немой вопрос генерал Гамаль пояснил, что на отдельных участках автомобильные магистрали превращены в запасные взлетно-посадочные полосы, а рядом оборудованы зоны рассредоточения самолетов, что позволяет при необходимости увеличить маневренность авиации.

Мы подъехали к городу Бенха, обогнули его, пересекли по старому металлическому мосту правый рукав Нила и поехали дальше к городу Танта.

По-прежнему с правой стороны от шоссе проходила железная дорога, а кругом, куда ни посмотришь, виднелись покрытые сетью оросительных каналов поля, рощи финиковых пальм и деревни, застроенные глинобитными домами с плоскими крышами и окруженные высокими также глинобитными ограждениями. Неотъемлемой частью деревни или поселка являлись, возвышающиеся над всеми постройками глинобитные голубятни в виде куполообразных или прямоугольных башен, окрашенных в белый цвет. Горшки с выбитым дном вмазывались в стены голубятен в качестве готовых гнезд. Голубей в Египте едят, и мясо их — признанный деликатес. Над большими поселками возвышаются стройные минареты мечетей.

В любое время дня на полях можно видеть работающих феллахов в своих белых, синих или полосатых голобеях, заткнутых за пояс, и широких белых, ниже колен, шароварах и серые туши с огромными рогами — буйволов.

Проехали Танту — крупный транспортный узел и промышленный город. Пересекли левый рукав Нила и двинулись дальше в сторону Даманхура. Километров через тридцать генерал Гамаль остановил машину около придорожной закусочной и предложил зайти пообедать. Мы вошли в небольшой чистый зал, где сидело несколько арабов, куривших кальян. Хозяин — высокий араб в чистой белой голобее посадил нас за стол и быстро вышел из зала. Через некоторое время на столе перед каждым из нас появились огромные салатницы с изумительным салатом, свежими помидорами, огурцами, зеленым салатом, луком и свеклой. Овощи были политы винным уксусом и оливковым маслом. На стол были положены дымящиеся пшеничные лепешки и поставлено несколько бутылок содовой и кока-колы. Затем на стол было подано второе блюдо — рис, кусочки обжаренного мяса и острый густой соус. Третье блюдо — фрукты и свежие финики. Сразу вставать из-за стола не принято. Таков здесь обычай.

Выкурив по паре сигарет, обменявшись дальнейшими планами, расплатившись и поблагодарив хозяина, мы тронулись дальше в сторону Александрии. Шоссе, по которому мы ехали, уперлось в дамбу канала Махмудия, соединяющего левый рукав Нила с Александрией (западной гаванью и портом). Повернув налево параллельно каналу, наша машина устремилась к Александрии.

Александрия встретила нас своей величественной красотой восточного приморского города, сверкающими на солнце куполами мечетей, острыми пиками минаретов и огромным количеством реклам. Более чем на 25 километров протянулась вдоль берега асфальтовая полоса набережной — Шариа эль-Корниш, по одну сторону которой пенились воды Средиземного моря, по другую вздымались ввысь многоэтажные белоснежные отели и жилые дома, вдоль которых красовались величественные пальмы.

Машина выехала на набережную, обгоняя разукрашенные конные экипажи, пользующиеся большой популярностью. У каменного парапета выстроились лотошники, на тележках которых всегда можно найти жареные присоленные орешки, сладкий миндаль, финики и холодный апельсиновый сок.

Черный «Шевроле» остановился у подъезда многоэтажной комфортабельной гостиницы «Александрия», где мы должны были остановиться на несколько дней.

Наступил вечер. С последними лучами заходящего солнца начали появляться брызжущие светом неоновые рекламы на арабском, английском и французском языках.

Несколько дней, проведенных в Александрии, были до предела насыщенными. Нам пришлось проехать часть побережья Средиземного моря от поселка Идку до поселка и железнодорожной станции Эль-Уаммам, уточнить районы и ознакомиться с участками определенными для размещения огневых позиций, провести переговоры со строительными фирмами, решив ряд вопросов, касающихся сроков строительства и производства работ. Мне лично пришлось, в эти дни, разработать и привязать к местным условиям несколько схем генеральных планов огневых позиций, в том числе и огневой позиции, разместить которую предполагалось на мысе Сельселя. Из всех выбранных площадок под размещение дивизионов наиболее оригинальной и отвечающей практически всем требованиям была эта площадка.

Мыс Сельселя — это узкая естественная каменная коса, выступающая далеко в море и отделяющая восточную гавань от Средиземного моря. Коса имела в конце небольшую круглую площадку, на которой находился ночной клуб и ресторан. На набережной у въезда на косу Сельселя в шестидесятых годах был воздвигнут монумент «Освобождение», олицетворяющий свободу Египта. С косы открывалась чудесная панорама города от мыса Фарос с фортом Каит-бей на западе до района Монтаза, где расположен дворец последнего правителя Египта — короля Фарука — и мыса Абу-Кир на востоке. Вот эту косу и решили использовать для размещения зенитно-ракетного дивизиона ЗРК «Печера».