Чемпион представил временную версию лабиринта, выполненную в натуральную величину, на конференции любителей и мастеров «Золотой лозы» — ему интересно было посмотреть, какую энергию получат от лабиринта остальные участники, прежде чем просить дозволения у округа Мендосино на начало работ. Он разложил перед собой изображение, пригласил своих помощников-землекопов, вместе с ними произнес (как всегда) молитву и начал рыть землю, создавая форму лабиринта, а это в условиях столь пересеченной местности было не так уж и просто.

Хотя Чемпион всегда стремился создать персональный лабиринт как источник энергии, недавно он начал продвигать свой новый проект, едва ли не более амбициозный, чем кампания Лорен Артресс по «усеиванию». Однажды, взглянув на аэросъемку своих владений, он обнаружил, что три из его лабиринтов образуют прямую линию. Чемпион ничего такого не планировал и не высчитывал, поэтому теперь он призадумался о легендарных английских «лей-линиях», которые некоторые люди считают невидимыми, но могущественными энергетическими пучками, вдоль которых в Англии построено множество древних монументов. Приблизительно в это же время он обнаружил, что его лабиринты в Мендосино, древнее изображение змеи в Огайо и 55-футовый девятиугольный лабиринт, построенный им в Миссури (в целом повторяющий узор, созданный Микеланджело для брусчатки Капитолийского холма в Риме), — все находятся на одной параллели: 39^o 1' северной широты. А еще на этой параллели нашлись и другие давние лабиринты. «Уж это-то точно не может быть совпадением», — подумал он. Почему бы не развить эту тему? Почему не начать ратовать за создание линии лабиринтов, которая называлась бы Линия Искусства и тянулась бы через все Соединенные Штаты от его «цветочного жезла» рядом с водонапорной башней до Атлантического побережья — Делавера и Нью-Джерси. На противоположном конце линии можно было бы даже построить зеркальное отображение лабиринта из Мендосино, и тогда преданный любитель лабиринтов мог бы идти от одного берега Америки к другому, перемещаясь от лабиринта к лабиринту — совсем как герой рассказа Джона Чивера «Пловец», который проплыл через все графство Вестчестер, продвигаясь от одного бассейна к другому.

Чемпион, его жена и несколько друзей-энтузиастов образовали специальный комитет, в 2000 году запустили свой сайт www.theartline.org, а на следующий год представили слайд-шоу на тему Линии Искусства на встрече Общества лабиринтов в Атланте. В ответ им стали приходить обещания построить новые лабиринты, а также новости о других существующих на этой же линии лабиринтах. Всего их насчитывается около пятидесяти, и они отражают все удивительное разнообразие современных лабиринтов и их создателей. Марти Кермин строит в Мэриленде одну из своих каменных инсталляций. В полях Миссури в 1995 году появился неудобоваримый семикруговой лабиринт Тоби Эванс. Этот лабиринт огромен, его диаметр — 166 футов, и, поскольку находится он на пятиакровой территории, где муж лабиринтостроительницы осуществляет свой проект по сохранению прерий, скошенная трава здесь каждую весну укладывается в стога высотой в человеческий рост. Осенью вся эта трава сжигается в специальных противопожарных баках. И хотя Эванс, бывшая учительница рисования, считает, что в прошлой жизни была коренной американкой и жила в этом самом месте (и даже видела во сне, как деревню ее племени сожгли дотла федеральные войска), в этих осенних кострах нет ничего символического. Просто именно такого ухода требуют прерии.

Два лабиринта на Линии Искусства — в Огайо и Индиане — находятся на территории университетских кампусов, а в Манхэттене, штат Канзас, прославленном преступлениями, описанными в романе Трумэна Капоте «Хладнокровное убийство», Джим Бьюканан обещал построить новую инсталляцию. Бьюканан — шотландский ландшафтный архитектор, который создал, возможно, самый большой лабиринт в мире. Его творение занимает площадь 3 акра, имеет классический критский семикруговой узор, в ширину тянется почти на 400 футов, а стены его местами достигают почти 5 футов высоты. Бьюканан построил его в 1996 году на вершине холма в Тэптон-парке в Честерфилде на севере Англии и использовал для этого триста тридцать тонн мусора, оставшегося от проходившей по соседству муниципальной стройки. Применение такого материала не только сделало новый лабиринт очень экономичным проектом, но еще и в буквальном смысле помогло решить проблему избавления от мусора. Традиционный британский лабиринт из дерна разросся до монументальных масштабов, он получился таким большим, что весь его узор можно охватить взором, только забравшись на холмы на другой стороне Честерфилда. Но поскольку кусочек его изогнутых стен то и дело попадает в поле зрения, в какой бы части города ты ни находился, Бьюканан уделил особое внимание тому, как будет меняться форма тени, отбрасываемой стенами лабиринта в разное время дня. Исторически лабиринт всегда был плоским или просто довольно невысоким, но у Бьюканана здесь выросли настоящие стены, и неожиданно оказалось важным то, как выглядят все три измерения лабиринта. На его территории было посажено четыре дерева, а также тысячи разноцветных полевых цветов: на внешнем кольце — васильки и ноготки, а на внутренних чередуются кольца белых цветов (ромашка, тысячелистник, бутень) и голубых (ворсянка и скабиоза). Но, несмотря на то, с какой тщательностью были подобраны цвета, лабиринт стал невероятно популярен по другой, совершенно неожиданной причине. Когда идет снег — а в Честерфилде это не редкость, тропа лабиринта наполняется людьми: молодежь съезжает с его крутых стен на санках.

«Каэрдройя», журнал, в котором была опубликована статья о лошадиной попоне викингов, вдохновившей Алекса Чемпиона, издается в деревне на юге Англии. Его редактор и издатель, Джефф Соуард, — бывший промышленный химик, который легко мог бы сойти за бывшего барабанщика из рок-группы 1970-х. Он перелопатил — и переварил, — возможно, наибольшее количество информации о лабиринтах из всех людей, кто пишет и говорит сегодня на эту тему. Его цель вполне проста — собрать все сведения (не важно, правдивые или ложные) о лабиринтах последних двадцати лет, лично посетить каждое известное, предположительное и недавно обнаруженное место расположения какого-нибудь лабиринта и запечатлеть это место в рисунках и фотографиях. Его проект не имеет временных рамок, а его цель — создать самый полный архив по исследованию лабиринтов. На сегодняшний день собранные материалы занимают две комнаты дома Джеффа и его жены Кимберли в Тандерсли, но ему еще нужно составить каталог или указатель. «Я-то знаю, где у меня что лежит», — говорит он. За последние несколько лет он написал две книги о лабиринтах, а его исследования, фотографии и рисунки публиковались (иногда даже без указания авторства) едва ли не во всех материалах на эту тему.

А еще он много путешествовал в погоне за загадочными лабиринтами — по русской Арктике, по юго-западу Америки, по испанскому Средиземноморью, по Восточной Германии — в те времена, когда пограничники слабо верили сказкам про какие-то торфяные лабиринты. Он побывал и в заброшенном карьере рядом с Шартрским монастырем вместе с Марти Кермином, и вот как он описал известняк, использованный для создания знаменитого церковного лабиринта: «Это странный-престранный камень, весь в каких-то кристаллах. С виду похож на сливочное масло, когда его откалываешь, а потом становится нежно-оранжевым».

Интерес Джеффа Соуарда к лабиринтам возник еще в студенческие годы — когда он принимал участие в астрономической конференции в Винчестере. Там он наткнулся — в самом прямом смысле слова — на торфяной лабиринт на Сент-Кэтринс-Хилл. Раньше он никогда не видел ничего подобного и был удивлен тем, что в этом лабиринте нет никакой загадки, а всего-навсего одна дорожка, которая в конечном итоге приводит к центру. Он начал читать специальную литературу и искать другие подобные вещи и в 1979 году, работая химиком в нефтяной компании (он занимал эту должность целых двадцать три года), опубликовал путеводитель по британским торфяным лабиринтам. К его удивлению, первые двести экземпляров разошлись почти сразу же, и он начал получать письма с исправлениями и дополнительной информацией. Все новые сведения он тоже опубликовал и разослал экземпляры исправленной брошюры всем авторам писем — их было около тридцати. В качестве названия Соуард использовал валлийское слово Caerdroia, означающее «лабиринт», и в 1989 году «Каэрдройя» стал ежегодным журналом, сегодня на него подписано около пятисот человек.