«Проджект» состоит из двух сотрудниц и одного сотрудника (самого Ферре, его жены Рут и их давней помощницы) и располагается в здании спортивного зала приходской школы 1920-х годов. Однако их самая большая удача — не тщательно изготавливаемые лабиринты, а написанные Ферре книги, в которых он обучает других людей, как, используя его расчеты и опыт, изготовить шартрский лабиринт своими руками.

Дэвид Толцман занимался утилизацией промышленных отходов, когда прихожанки той же церкви в пригороде Балтимора, которую он посещал, спросили, не может ли он помочь с кое-какими техническими проблемами, возникшими у них при постройке лабиринта. Он купил книгу Лорен Артресс, посоветовался со знающими людьми и понял, что и в самом деле может помочь. Вскоре к его утилизационному бизнесу добавилась дочерняя фирма под названием «Лабиринт компани», и Толцман принялся производить модели (двенадцать стандартных дизайнов, восемь цветов в наличии), а также создавать особые лабиринты по индивидуальным заказам из парусины или бруса, диаметром от десяти до восьмидесяти пяти футов. Прошло совсем немного времени, и дочерняя компания переросла свою головную фирму. Толцман может похвастать тем, что ежедневно на его сайт www.labyrinthcompany.com заходит три тысячи посетителей, и ему удалось продать уже более тысячи лабиринтов. Марти Кермин работал, как он сам это называет, «специалистом по дворам и подъездам» — владел небольшой фирмой в северном Иллинойсе, которая занималась мощением частных участков. В 1999 году клиент из Северной Каролины увидел рекламу фирмы Кермина и спросил, не могут ли они построить лабиринт. Кермин не знал об этом «геометрическом узоре из преисподней» ровным счетом ничего, но отнесся к этому как к вызову. Чтобы выучиться, он принял участие в конкурсе и получил контракт на возведение лабиринта в парке Риверуок в соседнем Нейпервилле (Иллинойс). Это была безумная трехнедельная горячка — приходилось чуть ли не день и ночь резать и прилаживать брусок к бруску — так точно, чтобы не потребовалось цемента для их соединения. Кермин потерял на этом три тысячи долларов, а заказ из Северной Каролины так и не получил (его не получил вообще никто), но, по его словам, этот опыт круто изменил его собственную жизнь и жизнь его семьи. А еще в результате этой безумной авантюры был создан один из самых восхитительных шартрских лабиринтов в стране. Метод, который Кермин применил в Нейпервилле, стал прототипом строительной техники, которой он с тех пор всегда пользовался: тысячи нарезанных вручную плиток соединяются вместе так плотно, как в римской мозаике. Марти Кермин с женой Дебби и командой из четверых строителей превратились в профессиональных строителей лабиринтов. Они построили около тридцати каменных и кирпичных лабиринтов по всей стране, включая те, что находятся в Музее ремесел народов мира (Museum of the International Folk Art) в Санта-Фе и в епископальном соборе Святого Иоанна в Ноксвилле, Теннесси. Восемьдесят процентов их заказчиков хотят получить традиционный, одиннадцатикруговой шартрский лабиринт (заказать такой в натуральную величину стоит 112 тысяч долларов), но Кермины строят лабиринты и по своим собственным проектам. Недавно они побывали на заброшенном и заросшем травой известняковом карьере недалеко от Шартра, где в начале XIII века готовили кирпичи для строительства собора, и привезли с собой ящики кирпичей, чтобы использовать их в своих проектах. Кермины не делают ничего переносного, ничего тряпичного, ничего такого, что не могло бы их пережить.

В результате этого вдохновенного развития коммерции перед покупателем лабиринтов появился огромный выбор готовой продукции. Дэвид Толцман утверждает, что выбор лабиринта зависит от двух параметров: площади доступного пространства и размера бюджета. Но даже и с учетом этих ограничений разные производители предлагают большое разнообразие: конечно, одиннадцатикруговой шартрский лабиринт самых разных размеров, но, кроме того, еще и амьенский восьмиугольник, и давно потерянный реймсский дизайн с его «башнями» по углам, и квадрат из Эли, и какие угодно вариации на тему классического критского узора. Желаете шестифутовый лабиринт для детского сада или минилабиринт, представляющий собой только лишь центр и пять внутренних кругов шартрского дизайна, или сжатую семикруговую модель, или аляповатую штуковину тринадцати футов в ширину, сшитую из материалов всех цветов радуги? Все это есть в наличии — на парусине разной плотности, на нейлоне, на парашютной ткани, и размеры представлены самые разные: от 20 до 40 футов.

Узор лабиринта Лии Гуди-Харрис под названием «Санта- Роза», нарисованный Робертом Ферре

Самый популярный из новых лабиринтов — и первый, на который зарегистрировали авторские права, был спроектирован Лией Гуди-Харрис, когда она училась на последнем курсе и жила в Санта-Розе, Калифорния. Ее лабиринт, вполне логично названный «Санта-Роза», на первый взгляд выглядит как миниатюрный, но приведенный в порядок шартрский узор. Но кругов в нем только семь, лабрисов — шесть, а в середине — непривычно просторный центр, где прошедшие лабиринт могут собраться вместе, а его тропинка, относительно размера всего узора, немного шире, чем в большинстве лабиринтов, и поэтому по ней можно передвигаться на инвалидной коляске. Хотя инвалидной коляской пользовался ее отец, Лия говорит, что дело вовсе не в этом и что рисунок лабиринта ей подсказала — сначала во сне, а уже потом в реальности — «Божественная Сила Жизни». Претворить подсказку в жизнь удалось благодаря сочетанию исследований лабиринтов древности и советов опытных современных строителей лабиринтов из Америки и Англии. Откуда бы ни появился этот новый лабиринт, его немедленно принялись копировать, так как дизайн здесь был богаче прежнего, а вот места и денег на такой лабиринт требовалось куда меньше, чем на классический шартрский.

Вопрос о ширине дорожки лабиринта поднимался всякий раз, когда речь заходила о его перестройке и модернизации. На оригинальном, 42-футовом шартрском лабиринте ширина дорожки составляла около тринадцати дюймов (по измерениям Роберта Ферре — 13 11/16 дюйма или 34,77 см), и на уменьшенных копиях ее невозможно сделать намного уже. Зато ее можно сделать шире — это не только создаст большую свободу ощущений, но еще и облегчит двустороннее движение по лабиринту. Некоторые — и Лорен Артресс среди них — полагают, что узкие дорожки помогают глубже заглянуть в себя и сосредоточиться, в то время как широкие, напротив, способствуют общению и даже заставляют почувствовать себя так, будто бы ты проходишь лабиринт вместе со всеми другими людьми, которые там сейчас находятся, — сообща. Можно сказать, что узкая дорожка является признаком интравертного лабиринта («Тесны врата и узок путь», — сказано в Библии)[47], а широкая — экстравертного. Хотя найдутся и такие, кто просто скажет, что на узкой тропинке очень трудно разойтись и все время образуются «пробки», а зато на широкой движение проходит мягко, плавно и свободно.

Увлечение Роберта Ферре лабиринтами, вероятнее всего, основано на том, что сам он называет «священной геометрией», — скрещивании точных измерений с символическим значением чисел. Дэвида Толцмана, пожалуй, больше всего увлекает проблема насыщения быстро растущего рынка. Марти Кермин говорит, что больше всего в своих сложных каменных конструкциях любит процесс их создания и в особенности — разрешение сложных строительных задач. При этом все они не скрывают, что относятся к своему занятию как к бизнесу. Куда сложнее обстоит дело с Алексом Чемпионом, еще одним дизайнером лабиринтов. Он искренне верит в то, что делает, и, описывая свою работу, не стесняется употреблять такие, казалось бы, противоречивые прилагательные, как «волшебный» и «научный». Он видел ангелов в лабиринтах и чувствовал энергетические волны, которые не многим дано почувствовать. А еще он написал множество книг и очерков, дающих его занятию научное обоснование.