— Слава достанется твоему двойнику. — Пришёл бесстрастный ответ Рапп Рутта.

— Ты… Ты… Ты… — Ромм задохнулся от возбуждения и шумно задышал. — Зачем ты оставил их в пространстве? Они погибнут. Вернись и забери их. — Заговорил он резким голосом. — Или я… — Ромм напрягся, пытаясь подняться, но его тело тут же обмякло, голова опустилась.

— Твой двойник включил аварийный маяк и к ним уже идёт корабль организаторов регаты. Так было решено сделать, чтобы придать естественность произошедшим событиям. — Донеслись до Ромма бесстрастные слова анхеота. — Я забрал яхту. Он попытается убедить организаторов, что она сгорела в корпускулярном потоке. Ты поступил необдуманно, оставив её движитель затрам.

— Илии не было со мной. — Произнёс Ромм, едва шевеля языком.

— Это её проблема. Мне она, ни к чему.

— Ах ты…

Ромм дёрнулся, пытаясь ещё раз подняться, но лишь чуть шевельнулся. Окружающая обстановка поплыла у него перед глазами, его веки сомкнулись.

5

Ромм открыл глаза. Его лицо тут же вытянулось от удивления — он находился в странном белом зале, будто наполненном какой-то белой атмосферой. Ромм покрутил головой, осматриваясь: он сидел в белом полужёстком кресле с низкой спинкой, в какой-то странной белой одежде; за спиной находился какой-то белый аппарат, перед которым висел большой белый колпак, который медленно полз вниз, с однозначным намерением, оказаться у него на голове.

Сонатор! Что теперь? Блеснул у Ромма сонм тревожных мыслей.

Он дёрнулся, пытаясь встать и отбежать в сторону, но его тело даже не шевельнулось, будто каждая его клеточка была создана не из биологической материи, а из камня.

Нелепость. Больно ткнулась Ромму в мозг колючая мысль.

Он повёл глазами по сторонам: чуть в стороне стоял пожилой мужчина в белой одежде, внешностью напоминая затра и которого мгновение назад там не было. Был он худощав и чуть сутул; имел светлые волосы, но не от рождения, а скорее от прожитых лет; худощавое лицо, с хорошо видимыми морщинами пожилого человека и несколько великоватым для него носом; тонкие, плотно сжатые, губы, и тонкую шею. Обычный затр, которых Ромм встречал великое множество, если бы не одна странность его лица — у него на нос были надеты очки с большими стёклами. Почему этот предмет на носу пожилого человека назывался очками, Ромм не имел понятия, но то, что он ни у кого из затров этот предмет никогда не видел, он это знал, однозначно.

— Кто ты? — Выдавил из себя Ромм деревянными губами.

Эксперт по пространственным трансформациям и тонким плёнкам. Вошли Ромму в мозг колючие мысли.

— Каким образом пространство может сочетаться с тонкими плёнками. Какой-то абсурд. — Ромм попытался усмехнуться, но лишь чуть дёрнул губами.

Говорить здесь бессмысленно. Эта среда не проводит звук. Я имел ввиду временные плёнки. Чем тоньше плёнка времени, тем она более однозначна. Чем тоньше плёнка времени, тем теснее она связана с трансформацией пространства, а при сверхтонких плёнках пространство и время сплетаются воедино и разорвать их невозможно. Я Анат Ивн. Астрофизик. Изучаю сингулярные состояния пространства-времени.

Больно вошли Ромму в голову колючие мысли, но изобразить боль на лице у него возможности не оказалось.

— Если ты знаешь время, скажи, почему оно разное? — Выдавил из себя Ромм, проигнорировав замечание Анат Ивна и продолжая разговаривать.

Время не может быть разным. Анат Ивн покрутил головой.

— В разных цивилизациях — разное время. — Выдохнул слова Ромм.

Кривизна пространства заставляет искажаться течение времени. Разные пространства — разная кривизна. Чем ближе пространство к границе масс, тем оно более искривлено и тем медленнее течение времени в нём. Для более долгого экскурса в пространственно-временной континуум не осталось времени. Губы Анат Ивна вытянулись, он, видимо, улыбнулся.

— Значит я был не в одной галактике. — Выдавил Ромм из себя догадку.

Несомненно. Иначе, твой след не оказался бы потерян.

— Моя одежда? Верни её.

Это невозможно.

— Верни бриллианты.

Нет! Мысль оказалась настолько острой, что от приступа боли Ромм невольно открыл рот в немом крике.

— Ты-ы… Га-ад. — Наконец выдавил из себя Ромм.

Странно. Это непростительное выражение. Вошла в мозг Ромма ещё одна чрезвычайно колючая мысль. Мы никогда не встречались, чтобы вести разговор в подобном тоне.

— Почему я здесь? — Выдохнул Ромм.

Ситуация неординарная для тебя и едва поддаётся контролю. Я не хочу провоцировать бессмысленное возмущение пространства. Это может иметь непредсказуемые последствия, где угодно и когда угодно, как в близком, так и в очень далёком будущем.

— Почему ты не приходишь в мою цивилизацию открыто, а прячешься, будто вор? Неужели мы недостойны, тех знаний, которые доступны твоей цивилизации? — Произнёс Ромм, едва шевеля губами.

Твоя цивилизация ещё не достигла такого уровня развития, когда с ней можно будет безопасно делиться знаниями цивилизациям, стоящим на более высокой ступени своего развития. Народы твой цивилизации разобщены и агрессивны. По существу, вы ещё даже не контролируете своё развитие, в большей мере оно спонтанно и непредсказуемо. Ни одна, уважающая себя космическая цивилизация не придёт к вам со своими прогрессивными технологиями, чтобы затем от них же и погибнуть. Да и с каким из ваших народов ими делиться: с самым агрессивным, что бы сделать его ещё более агрессивным; или с самым слабым, чтобы заняв доминирующее положение в цивилизации, он, затем, уничтожил все другие народы, в память о своём прошлом унижении. Нет. В лучшем случае, за вами будут наблюдать, в худшем — о вас, просто, забудут.

— Поделитесь со всеми. — Проскрежетал Ромм.

Бессмысленно!

— Ты неправ.

Я всегда прав!

Боль от полученной мысли оказалась столь сильной, что Ромм невольно сомкнул веки.

— Прекрати! Мне больно. — Выдавил он из себя полностью одеревеневшими губами.

Сочувствую. Но ты сам виной своего состояния. Нашей встречи никогда не должно было произойти. Ты оказался вовсе не простым землянином, каким казался, оказался непредсказуем и вышел из-под контроля. Я непростительно ошибся в своей интуиции и потерял твой след в пространстве. Совершенно, неадекватный землян.

— Землянин? Почему я регулярно слышу, что я землянин, но никто не говорит, почему? — Говорить было уже столь трудно, что Ромм и сам не понимал своих слов.

Ответа не пришло.

На удивление Ромма, последние мысли Анат Ивна оказались не столь болезненными. Намереваясь узнать причину метаморфозы, он поднял веки и не увидел окружающей обстановки.

Что проис…

Мысль Ромма оборвалась и он провалился в пустоту.

Эпилог Возвращение

Я дёрнулся. С глаз будто сошла пелена и вспыхнувший свет заставил меня прижмуриться. Я лежал на спине, на своей кровати, в своей квартире. В голове стоял какой-то непонятный шум, чередой мелькали какие-то незнакомые образы и предметы. Я резко поднялся и приложил руку ко лбу.

— Наконец-то! — Раздался голос жены. — Сколько времени проспал. Я уже начала всерьёз беспокоится.

Я опустил руку и повернул голову — в дверях спальни, действительно, стояла жена.

— И сколько же я проспал. — Поинтересовался я.

— Пришёл вчера в шесть, лёг и сразу уснул. Сейчас восемь утра. Восемнадцать часов. Я вчера несколько раз подходила. Ты лежишь какой-то, будто… Нет, не буду. — Жена помахала перед собой рукой. — Думала: наверное, очень устал и отходила.

Она подошла ко мне и провела рукой по голове. В тот же миг, будто волна энергии покатилась от головы по моему телу, будто наполняя его жизненной силой.

— У тебя волшебная рука. — Подняв голову я улыбнулся жене. — Снились какие-то кошмары о других цивилизациях. Проснулся в голове сплошная белиберда. Ты прикоснулось и будто стёрла все эти кошмары из моего информационного поля.

— И в самом деле белиберда. Нужно меньше читать этих бестолковых выдумок. — Она провела рукой по моему плечу. — Что это? — Прозвучал её высокий, даже испуганный голос и она наклонилась ко мне. — Какие-то шишки под кожей? Откуда они? Их же не было? Да и лицо. Какие-то светлые полосы. Будто следы от шрамов. С тобой что-то вчера произошло? Тебя кто-то избил? Нужно обязательно сходить к врачу.