Добрался Ромм до «Хроно», когда над космодромом вовсю сиял звёздный купол.
По пути он посетил свой тягач и выгрузив на отстёгивающуюся платформу лифта, практически, все оставшиеся продукты и пару контейнеров с водой, притолкал её к яхте. Разгрузить платформу сил не осталось и взяв несколько баночек с тоником и несколько упаковок с продуктами, Ромм поднялся в зал управления «Хроно». Усевшись в кресло, он открыл баночку с тоником и выпив, откинулся на спинку кресла. Его губы вытянулись в широкой улыбке — первый день на Затре оказался, хотя и долгим, но вполне удачным.
Глубоко и протяжно вздохнув, он прикрыл глаза…
Ромм вздрогнул и открыв глаза, тут же отклонил голову от дуновения странного тёплого воздуха. В тот же миг что-то мягкое, липкое и горячее быстро скользнуло по лицу, заставив его вжаться в спинку кресла. В темноте блеснула пара жёлто-зелёных кружочков. Ромм, упёршись ногами в пол, резко повернулся и вскочив, отпрыгнул от кресла. В темноте раздался глухой шлепок и донёсся тонкий визг. Затем послышались какие-то громкие шлепки, похожие на звук босых ног, которые становились всё тише и тише, будто кто-то убегал. Ромм шагнул в сторону и вытянув руку, ткнул ею в пульт управления — зал управления наполнился бледным светом. Вид валяющихся на полу разорванных упаковок с едой привёл Ромма в состояние некоторой озлобленности. Он ткнул пальцем в ещё одну клавишу пульта управления и бросился из зала управления. Сбежав по трапу, он увидел убегающий прочь от яхты какой-то тёмный пушистый комочек. Несомненно — это был какой-то небольшой зверь или даже детёныш, так как его скорость была совсем невелика и было такое впечатление, что он катится по космодрому, а не бежит.
Ромм опустил взгляд: в свете габаритных огней яхты перед ним предстала весьма удручающая картина — часть упаковок с продуктами валялась разорванной и разбросанной вокруг платформы. Валялись и несколько измятых баночек с тоником, но видимо прокусить их у животного не хватило остроты его зубов. Ромм в негодовании сжал кулаки, у него появилось желание догнать эту животную тварь и хорошо надрать ей уши. Он сделал несколько шагов в сторону уже скрывшегося из вида зверька, затем взмахнул обеими руками ему вдогонку и развернувшись, вернулся к платформе и занялся перетаскиванием продуктов в яхту.
Вежливый негодник. Не побоялся отблагодарить за обед, полизав лицо. Всплыли у Ромма весёлые мысли. Однако, это недопустимо — звери на космодроме. Значит где-то есть брешь в защите. Нужно сообщить в управление. Если появился малыш, появятся и серьёзные особи и тогда уже на лице окажется не язык, а зубы.
Спрятав продукты в холодильный шкаф ангара, Ромм вернул платформу в лифт эстакады и вернувшись в зал управления «Хроно», поднял трап и откинулся в кресле. Спать не хотелось. Он развернул экран вивв. Ночь уже была на исходе. Но сияющее огнями иллюминаций величественное здание Космопорта просматривалось ещё великолепно, заставляя сердце замирать от восторга, даже некоторого величия цивилизации затров.
Собственно, что дожидаться утра? В контейнере вещества массы более чем достаточно на несколько суток. Вдруг всплыли у Ромма решительные мысли. Возможно, сейчас есть окно и диспетчер разрешит старт. Уже наверное более часа прошло, как меня разбудил этот негодник, а я не видел ещё ни одного старта какого-то из кораблей.
Выпрямившись, Ромм пробежал пальцами по панели связи пульта управления. Вспыхнувшая перед ним голограмма долго была пустой и он уже подумал, что за время его отсутствия поменялись коды диспетчерской и принялся просматривать архив связи, как в голограмме появилось, явно, встревоженное лицо офицера космического флота — диспетчера космодрома. Его губы шевельнулись.
— Проблема? — Донесся, явно, недовольный голос диспетчера.
— Яхта «Хроно». Капитан Ромм Вегов. — Заговорил Ромм твёрдым голосом. — Заявка на ближайшее стартовое окно.
— Причина? — Поинтересовался офицер.
— Подготовка к космической регате.
Глаза офицера опустились.
— Яхта? — Вскоре донёсся его глухой голос.
— Яхта «Хроно». — Повторил Ромм название своей яхты.
— Есть регистрация. — Офицер кивнул головой и поднял взгляд на Ромма. — До восьми часов утра вся решётка свободна. Занимай любой квадрат. Вертикально восемьсот. Зарегистрирую по старту. Удачи!
Голограмма погасла. Ромм тут же пробежался пальцами по панели управления: по главному терминалу побежали строки диагностики систем корабля. Казалось им не будет конца, но Ромм терпеливо ждал, понимая, что не в состоянии отменить диагностику, так как все системы «Хроно» достаточно долго бездействовали. В конце-концов металлический голос из пульта управления сообщил о готовности всех систем корабля и пульт управления расцветился множеством других терминалов. Ромм тут же ткнул пальцем в ещё одну клавишу — корабль заметно вздрогнул, будто проснулся от долгого сна и задрожал от утренней прохлады. Ромм вызвал штурвал и взявшись за него, двинул акселератор вперёд…
Лишь оказавшись на восьмисоткилометровой орбите, Ромм понял, почему офицер диспетчерской службы назвал именно эту орбиту — здесь уже вертелись вокруг планеты достаточно много яхт, легко узнаваемых по своим небольшим, но стремительным очертаниям.
Скорее всего, это базовая орбита, с которой яхты уже уходят в далёкий космос для своих ходовых испытаний и куда возвращаются после них. Мелькнула у Ромма догадка, хотя до сих пор он ни о чём подобном не слышал. Возможно за время моего отсутствия что-то изменилось в правилах подготовки и проведения регат. Появилась у него следующая догадка.
Задержавшись на этой орбите лишь на несколько мгновений, Ромм направился дальше и лишь далеко за орбитой Лоты, он стабилизировал «Хроно» и направился в ангар, чтобы попытаться собрать звёздную яхту конфедератов и выйдя с ней в пространство, найти хороший поток звёздного ветра.
Сборка яхты в невесомости не составила, совершенно, никакого труда, на что Ромм и рассчитывал. Все же, казавшаяся небольшой в разобранном состоянии яхта конфедератов, собранная, заняла почти весь объём небольшого ангара «Хроно».
Ромм невольно потёр лоб, пытаясь прикинуть, сможет яхта пройти через люк ангара в пространство или придётся что-то отстёгивать.
Ни к чему не придя, он направился к скафандру. Запах из него, по-прежнему, был отвратительным., будто уже не тело Кюйей когда-то гнило в нём, а навечно поселился здесь его гниющий дух. Погримасничав, Ромм направился к шкафам ангара. После долгого шнырянья по их пустым полкам, ему удалось найти какой-то спрей. Проверив его работоспособность, Ромм вернулся к скафандру и весь спрей распылил внутрь скафандра. Видимо спрей был очень старым и большого эффекта не оказал, но всё же запах внутри скафандра стал не так отталкивающь.
Облачившись в скафандр, Ромм открыл большой нижний люк ангара и принялся вытаскивать звёздную яхту. Пришлось повозиться и он уже начал жалеть, что собрал яхту в ангаре, а не вне его, но положение спасла его догадка, что нужно открыть верхний люк ангара. Оказавшись с яхтой в пространстве, Ромм закрыл люки своей старой яхты и пользуясь реактивными двигателями скафандра, которые были встроены в ботинки скафандра, отошёл от «Хроно» и уже затем поднял стойку управления звёздной яхты конфедератов и став на лыжу, занялся изучением системы управления.
В принципе, управление звёздной яхтой оказалось построенным по такому же типу, как и управление орудийными башнями «Нард»: скафандр соединялся с лыжей с помощью специального рукава и скорее всего жизнедеятельность яхтсмена поддерживалась столько, сколько было энергетического концентрата в лыже; разворачивающийся над стойкой голографический экран пространственного сканера, нёс прекрасную информационную составляющую и имел хорошую обратную связь; сама стойка служила и штурвалом, а поверхность лыжи трансформировалась в удобное кресло-трансформер, в котором было удобно не только сидеть, но можно было даже и лежать; защитой пилота служила специальная оболочка из какого-то силового поля, разворачивающаяся вокруг лыжи, но видимо не затрагивая парус, который оказался настолько огромен, что его край терялся из вида и представлял собой подобие прогрессивного ромашкового паруса Сетранской системы, но имеющего форму зонта. Его полотно, определённо, было тоньше, а несущая конструкция была настолько изящна, что у Ромма возникло опасение, что ни о каком управлении секторами зонта можно и не думать, и что эта изящная конструкция может покорёжится от сильного потока корпускулярных частиц.