В толпе ровесников я пел любовь, бывало;
В одном встречал восторг, укор и смех в другом:
"Всегда любовь, тоска, ты вечно о своем!
Чтобы поэтом стать — подобных бредней мало.
Ты разумом созрел, и старше сердце стало,
Так что ж оно горит младенческим огнем?
Ужель ты вдохновлен высоким божеством,
Чтоб сердце лишь себя всечасно воспевало?"
Был справедлив упрек! И вслед Урсыну я,
Алкея лиру взяв, высоким древним строем[16]
Тотчас запел хвалу прославленным героям,
Но разбежались тут и лучшие друзья.
Тогда, рассвирепев, я лиру бросил в Лету:[17]
Каков ты, слушатель, таким и быть поэту!
Урсын — второе имя Юлиана Немцевича.
КРЫМСКИЕ СОНЕТЫ
Wer den Dichter will verstehen,[18]
Muss in Dichter's Lande gehen.
Спутникам путешествия по Крыму.
1. АККЕРМАНСКИЕ СТЕПИ
Выходим на простор степного океана.
Воз тонет в зелени, как челн в равнине вод,
Меж заводей цветов, в волнах травы плывет,
Минуя острова багряного бурьяна.
Темнеет. Впереди — ни шляха, ни кургана.
Жду путеводных звезд, гляжу на небосвод…
Вон блещет облако, а в нем звезда встает:
То за стальным Днестром маяк у Аккермана.
Как тихо! Постоим. Далеко в стороне
Я слышу журавлей в незримой вышине,
Внемлю, как мотылек в траве цветы колышет,
Как где-то скользкий уж, шурша, в бурьян ползет.
Так ухо звука ждет, что можно бы расслышать
И зов с Литвы… Но в путь! Никто не позовет.
2. ШТИЛЬ
НА ВЫСОТЕ ТАРКАНКУТ
Едва трепещет флаг. В полуденной истоме,
Как перси юные, колышется волна.
Так дева томная, счастливых грез полна,
Проснется, и вздохнет, и вновь отдастся дреме.
Подобно стягам в час, когда окончен бой,
Уснули паруса, шумевшие недавно.
Корабль, как на цепях, стоит, качаясь плавно.
Смеются путники. Зевает рулевой.
О море! Меж твоих веселых чуд подводных
Живет полип. Он спит при шуме бурь холодных,
Но щупальца спешит расправить в тишине.
О мысль! В тебе живет змея воспоминаний.
Недвижно спит она под бурями страданий,
Но в безмятежный день терзает сердце мне.
3. ПЛАВАНИЕ
Гремит! Как чудища, снуют валы кругом.
Команда, по местам! Вот вахтенный промчался,
По лесенке взлетел, на реях закачался
И, как в сетях, повис гигантским пауком.
Шторм! Шторм! Корабль трещит. Он бешеным рывком
Метнулся, прянул вверх, сквозь пенный шквал прорвался,
Расшиб валы, нырнул, на крутизну взобрался,
За крылья ловит вихрь, таранит тучи лбом.
Я криком радостным приветствую движенье.
Косматым парусом взвилось воображенье.
О счастье! Дух летит вослед мечте моей.
И кораблю на грудь я падаю, и мнится:
Мою почуяв грудь, он полетел быстрей.
Я весел! Я могуч! Я волен! Я — как птица!
4. БУРЯ
В лохмотьях паруса, рев бури, свист и мгла…
Руль сломан, мачты треск, зловещий хрип насосов.
Вот вырвало канат последний у матросов.
Закат в крови померк, надежда умерла.
Трубит победу шторм! По водяным горам,
В кипящем хаосе, в дожде и вихре пены,
Как воин, рвущийся на вражеские стены,
Идет на судно смерть, и нет защиты нам.
Те падают без чувств, а те ломают руки,
Друзья прощаются в предчувствии разлуки.
Обняв свое дитя, молитвы шепчет мать.
Один на корабле к спасенью не стремится.
Он мыслит: счастлив тот, кому дано молиться,
Иль быть бесчувственным, иль друга обнимать!
5. ВИД ГОР ИЗ СТЕПЕЙ КОЗЛОВА
ПИЛИГРИМ И МИРЗА
Пилигрим
Аллах ли там воздвиг гранитную громаду,
Престол для ангелов из мерзлых туч сковал?
Иль дивы из камней нагромоздили вал
И караванам туч поставили преграду?
Какой там свет! Пожар? Конец ли Цареграду?
Иль в час, когда на дол вечерний сумрак пал,
Чтоб рой ночных светил в потемках не блуждал,
Средь моря вечности аллах зажег лампаду?
Мирза
Там побывал я… Там — гнездо зимы седой,
Истоки родников и быстрых рек начало;
Из уст моих не пар, но снег валил густой;
Где нет пути орлам, моя нога ступала;
Шли тучи подо мной, а в них гроза дремала,
И лишь одна звезда горела над чалмой.
Там Чатырдаг!
Пилигрим
О-о!
6. БАХЧИСАРАЙ
Безлюден пышный дом, где грозный жил Гирей.
Трон славы, храм любви — дворы, ступени, входы,
Что подметали лбом паши в былые годы,
Теперь гнездилище лишь саранчи да змей.
В чертоги вторгшийся сквозь окна галерей,
Захватывает плющ, карабкаясь на своды,
Творенья рук людских во имя прав природы,
Как Валтасаров перст, он чертит надпись: "Тлей!"
Не молкнет лишь фонтан в печальном запустенье
Фонтан гаремных жен, свидетель лучших лет,
Он тихо слезы льет, оплакивая тленье:
О слава! Власть! Любовь! О торжество побед!
Вам суждены века, а мне одно мгновенье.
Но длятся дни мои, а вас — пропал и след.
вернуться
16
Алкей — прославленный греческий лирик, уроженец Митилены, который жил около 604 г. до рождества Христова.
вернуться
17
Лета — река забвения в Элизиуме, из которой пили души умерших, чтобы забыть пережитые на земле страдания; когда, по истечении нескольких веков, они воплощались в иные тела, они снова должны были пить из нее, чтобы изгладить из памяти тайны потустороннего мира. (Мифология.)
вернуться
18
Кто хочет поэта постичь,
Должен отправиться в сторону поэта.