Ибо не что иное, как осознанное или безотчетное следование этим коренным интересам лежит в основе периодически повторяющихся попыток утвердиться в качестве первоклассной морской державы. Наоборот, неразвитость гражданского общества, несовершенство механизма принятия важнейших государственных решений, отсутствие гласной процедуры согласования интересов приводят к тому, что решения в области строительства флота принимаются в результате "борьбы под ковром" между представителями заинтересованных ведомств. Следствием этого становятся, как правило, "волевые решения", далекие от оптимальных. Ошибки приходится исправлять, но уже такой ценой, которая ставит под сомнение результат, а чаще история просто не оставляет времени на их устранение (как это было перед Первой мировой войной и перед Великой Отечественной).
Исторический опыт позволяет утверждать, что строительство флота не может вестись на основе внутриведомственных решений МО. Оно обретает смысл лишь тогда, когда на государственном уровне осознается и решается ряд ключевых проблем, которые можно (по значимости) расставить следующим образом.
1. Постановка общих стратегических задач ВМФ. В XVIII-XIX веках в начале каждого царствования из военно-морских авторитетов создавался особый комитет "по устройству флота" под председательством лица из окружения императора; с 1880-х гг. стали создаваться так называемые Особые совещания под председательством членов императорского дома. С начала XX века этим занимался Государственный Совет Обороны, возглавлявшийся лично царем. Периоды, когда такие задачи не ставились, можно назвать годами медленного умирания (царствование Александра I, правление Николая I) или застоя в строительстве флота (1906-1909, 1921-1929 гг.). В советское время первоначально под предлогом утверждения единой военной стратегии и в связи с полным подчинением флота армии, с лишением его статуса отдельного вида вооруженных сил, правительство не ставило общие стратегические задачи ВМФ, предметно его строительством первые лица в высшем военно-политическом руководстве не занимались. Однако логика внутреннего и международного развития привела к тому, что флотом стал заниматься лично И. Сталин. Его ближайший преемник Н. Хрущев пытался принизить значение флота. Но жизнь вновь взяла свое. Еще до отстранения Хрущева от власти был принят твердый курс на создание ракетно-ядерного океанского флота. Сегодня флот снова остался без общих стратегических задач, если судить по содержанию "Основных положений" нашей военной доктрины и реальной политике в области кораблестроения и производства морских вооружений.
2. Создание и поддержание на современном уровне соответствующего научно-производственного потенциала. Отсутствие государственной политики в этом вопросе привело Россию к сокрушительному поражению в Крымской войне. Недостаточно продуманная военно-техническая политика и разброд в реализации в целом неплохих кораблестроительных программ стали одними из главных причин поражения в Русско-японской войне. Задержка с принятием новой кораблестроительной программы накануне Первой мировой войны привела к тому, что промышленно-производственная база страны в полной мере не была использована для целей строительства флота. В 1920-е годы государственная политика в области формирования научно-индустриальной базы стала уже главным условием, без которого никакое развитие не имело реальных перспектив. В наше время в самых "рыночных" странах развитие базы военного кораблестроения является предельно государственным делом. И там, где государство перестает ею заниматься, крах всего комплекса, работающего на флот, неизбежен. Пример - страшный удар по британскому кораблестроению, нанесенный "милитаристкой" Тэтчер в конце 70-х. Британия и теперь может строить боевые корабли, но она уже никогда не построит флота, сравнимого с тем, что имела ранее. Более того, в развитии ядра своих подводных сил она находится в полной технологической зависимости от США. Оглянемся вокруг. Кто станет помогать нам?
3. Теория строительства и применения флота. Мы должны иметь хотя бы ограниченный опыт эволюционного развития, а не революционных скачков и рывков, чтобы создавать и совершенствовать свою, национальную школу военно-морского искусства. Иначе мы и впредь будем шарахаться от рабского заимствования до отрицания того ценного и разумного, что есть в настоящее время за рубежом. При этом наблюдается поразительное высокомерие по отношению к чужому опыту именно тогда, когда нет четких задач и ориентиров в строительстве ВМФ, когда политика пытается уклониться от решения проблем, связанных с выходом в Мировой океан.
4. Комплектование и подготовка кадров. Два мифа довлеют над высшими руководителями Российского государства: "людей у нас много" и "незаменимых нет". Между тем людей у нас мало. Мало для того, чтобы обустраивать и защищать такую огромную страну, как наша. Сегодня мы уже не можем обеспечить комплектование даже по штатам мирного времени наполовину "усохшего" флота. Отношение к командирским кадрам, начиная с его низшего, старшинского звена, командно-штабным и командно-инженерным кадрам просто варварское. Между тем чтобы вырастить командира корабля, требуется как минимум около 10 лет, а для должностей оперативно-стратегического звена 20-25. Всякое знание проверяется опытом. Тем более без опыта руководства строительством и подготовкой флота на разных его уровнях нельзя выработать новое знание, адекватное все повышающимся требованиям. С точки зрения овладения суммой знаний, существовавших на тот момент времени, руководители Советского ВМФ в 1941 г. были на уровне. Но они в большинстве не имели достаточного опыта службы, не прошли всех положенных ступеней служебного роста. Это дорого обошлось стране и флоту.
5. Создание группировок сил на театрах. Ни одна из морских держав не имеет столь сложных геостратегических условий для реализации своих интересов в Мировом океане, как наша. Мы имеем пять разобщенных морских (океанско-морских) театров, на каждом из которых в тугой узел завязаны проблемы такого уровня, что от их решения страна не может уклониться даже при самом горячем к тому стремлении наших руководителей. И если верно, что быть сильными везде нельзя, то нельзя быть и слабыми, когда это таит в себе смертельную угрозу. Нельзя легко бросаться то Черным морем, то Балтикой, то Тихим океаном. Но именно это явила политика 90-х годов.
И последнее. Подобные вещи становятся возможными лишь в том случае, если общество осознает непосредственную связь между перспективами своего развития и всеми видами деятельности (включая военную) в Мировом океане.
Даже авторитарный режим, даже советская политическая система не смогли бы решать задачи строительства флота без определенного консенсуса с обществом.
Экспорт России в 1913 г. оценивался примерно в 1,5 млрд рублей, импорт составил чуть менее 1,4 млрд. Расходы на флот в том же году - 245 млн. С 1907 по 1912 г. Дума последовательно отклоняла все программы, которые представлялись ей на утверждение, под предлогом их дороговизны. И только в 1912 г., когда в связи с произвольным закрытием Турцией Черноморских проливов было осознано, что стоимость экспорта русской продукции, проходящей этим путем за год, сравнима со стоимостью 10-летней судостроительной программы (и то и другое стоило около 1 млрд), Дума почти единодушно проголосовала за кредиты на развитие военного флота, попутно ратифицировав морскую конвенцию с Францией, предусматривавшую развертывание на постоянной основе русской эскадры в Средиземном море с использованием баз во французских североафриканских владениях.
Итак, для защиты национальных интересов с морских направлений на государственном уровне должны рассматриваться вопросы развития строительства и применения флота России, чтобы не повторять кровавый опыт истории.
4. ИТОГИ И УРОКИ 300-ЛЕТНЕЙ ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО ФЛОТА
"История наделена свойством возврата к прошлому, если игнорировать ее закономерности, не заниматься их изучением". Еще в начале XX столетия В. Ключевский сделал в своем дневнике запись: "В России развилась особая привычка к новым эрам в своей жизни, наклонность начинать новую жизнь с восходом солнца, забывая, что вчерашний день потонул под неизбежной тенью. Это предрассудок - все от недостатка исторического мышления, от пренебрежения к исторической закономерности".