В ожидании Самсонова, председатель исполкома горсовета Борис Моисеевич Гориславский несколько раз перелистал его досье, отмечая основные моменты.
Окончил институт культуры в провинциальном захолустье. Работал в городе Кемь, в восьмидесятом переведен сюда. Разведен, детей нет, во второй раз не женился, в настоящее время сожительствует с дочерью подполковника Авдиенко, начальника городской милиции, Тиной Валевской. Почти семь лет работал директором городского музея Ленина, в восемьдесят седьмом решил заняться бизнесом. Как предприниматель ищет оригинальных путей, не походит на бизнесменов, готовых лоб расшибить ради прибыли.
Начал с того, что организовал кооператив по розливу и реализации минеральных вод при ликерно‑водочном заводе. Разыскивал и изучал целебные источники – в Сибири, на Алтае, на Дальнем Востоке. Умело организованная реклама привлекла внимание зарубежных фирм, часть выручки от продажи была пущена на покупку за рубежом нескольких партий компьютеров. Продажа их в СССР за короткий срок принесла баснословные прибыли, и распорядился ими Самсонов очень грамотно – построил небольшой завод по розливу минеральной воды, купил маленькую французскую фирму, через которую в дальнейшем осуществлял все торговые операции, а свободные средства хранил на счетах в зарубежных банках.
В восемьдесят девятом вышел правительственный указ, запрещающий кооперативам самостоятельно торговать с зарубежными партнерами и ограничивавший зарплату кооператоров. Многих предпринимателей это разорило, но Самсонов сделал ловкий ход – привлек к своей деятельности кооператора Володина и начальника городской милиции Авдиенко. Подполковник милиции Авдиенко заниматься коммерцией не имеет права, но получает с этого хороший куш – ведь именно под эгидой Министерства внутренних дел создан комплекс, возглавляемый подставным лицом – наивным и глуповатым парикмахером Тихомировым.
Через комплекс Самсонов перекачивает деньги МВД своей французской фирме, приобретая у самого себя оборудование для комплекса – якобы по фантастическим ценам. Через эту же фирму мясокомбинат при посредничестве кооператива Володина закупает мясопродукты и ей же экспортирует минеральную воду.
Вода эта, которая в СССР в эпоху дефицита мало кому была нужна, у иностранцев вызвала неожиданный интерес, и Самсонову за короткое время удалось заключить ряд выгодных сделок – по приблизительным подсчетам Бориса Моисеевича на зарубежных счетах удачливого коммерсанта лежит не менее полумиллиарда долларов.
Что же касается закупленного мяса, то до мясокомбината, возглавляемого тестем Володина, оно странным образом не доходит, и реализуется через коммерческую сеть кафе и ресторанов концерна. И это несмотря на то, что государство переводит фирме до смешного бешеные деньги – ведь и ребенок знает, что на Западе мясо скота и кур, взращенных на гормонах, столько не стоит!
При желании прокурор Баяндин разом вскрыл бы все их многоэтапные махинации, но он почему‑то пошел на попятный. И теперь Гориславский ломал себе голову – почему? Они с прокурором все предварительно обговорили, даже то, что горсовету лучше оставаться в стороне от действий прокуратуры – осторожный Борис Моисеевич не желал портить отношений ни с директором мясокомбината, ни с милицией в лице Авдиенко. Однако Баяндин подвел, даже не объяснив причины.
Без десяти четыре Гориславский аккуратно закрыл досье и спрятал папку в сейф. Ровно в четыре автомобиль Самсонова остановился у здания горисполкома. Приветливо улыбающаяся секретарша провела его в кабинет Гориславского и вышла, плотно прикрыв за собой массивную дубовую дверь. Глава города слегка приподнялся навстречу посетителю, но руки не подал, а лишь кивнул.
– Приветствую вас, господин Самсонов, присядьте, – отрывисто бросил он.
Небрежно развалившись на мягком сидении, Самсонов закинул ногу за ногу, мысленно отметив недовольство, мелькнувшее при этом на лице председателя горсовета.
– Итак, вы просили меня о встрече, господин Гориславский, – весело сказал он, – я к вашим услугам.
Сверля его взглядом слегка прищуренных глаз, Гориславский криво усмехнулся уголком плотно стиснутых губ.
– Ну, прежде всего, господин Самсонов, я хочу вас поздравить – проверка деятельности кооператива господина Володина, проведенная по инициативе прокуратуры, не выявила никаких нарушений. А ведь он, как я слышал, ваш близкий друг! Что ж, я рад и за вас, и за вашего друга, как говорится, социалистическая законность восторжествовала.
Самсонов пожал плечами.
– А знаете, – легко сказал он, – мне вдруг пришла в голову такая мысль, что инициатором проверки был вовсе не Баяндин. Вам так не кажется?
Брови председателя недовольно шевельнулись, и он сухо возразил:
– Ваше замечание мне не совсем понятно – вполне возможно, что прокуратура получила сигнал, на который обязана была отреагировать.
– Да‑да, конечно, – с добродушной иронией в голосе согласился его собеседник, – я понимаю. Мне даже известно, от кого исходил этот сигнал.
Чуточку покраснев, Гориславский довольно резко произнес:
– Господин Самсонов, давайте, не будем тратить время на пустые разговоры, я пригласил вас сюда, чтобы обсудить ряд вопросов, касающихся положения в городе.
– Я понимаю, положение серьезное, – соболезнующий тон Самсонова отдавал нескрываемой насмешкой. Глава города кротко и серьезно подтвердил:
– Очень серьезное. Но неужели вас это радует?
– Бог с вами, да как можно! Разве я похож на садиста? – Самсонов шутливо вскинул руки, изображая смущение. – Больше месяца в городе нет покоя от митингов и демонстраций, под шумок даже пацаны начали безобразничать – едешь по городу и не знаешь, где в твою машину из‑за угла камень бросят. Да что там говорить, если даже у вас здесь, в горисполкоме, стекла два раза били!
Брови Гориславского недовольно сдвинулись – упоминание о стеклах на фасаде здания горсовета, разбитых неизвестными хулиганами, было ему не очень приятно, и раздражала манера Самсонова с игривым видом рассуждать о столь досадных инцидентах. Крайне сухим тоном он ответил:
– Думаю, милиция примет всевозможные меры, чтобы впредь подобное не повторялось.
– Совершенно верно, – охотно согласился его собеседник, – это недоработки органов правопорядка – когда в городе царит экстремальная ситуация, нужно работать в экстремальном режиме.
Подавив раздражение, председатель сказал еще суше:
– Поэтому я и просил вас о встрече – в наших обоюдных интересах нормализовать обстановку.
Самсонов развел руками.
– Я понимаю, что конфискованный у кооператива Володина товар мог бы ненадолго заполнить прилавки и успокоить население. Но что поделаешь – прокуратура не выявила нарушений, обвинения сняли, мясо пришлось вернуть кооперативу, прилавки остались пустыми. К сожалению.
Слегка заалев от этих слов бизнесмена, председатель криво усмехнулся.
– Ну, почему же к сожалению? Закон есть закон. И в рамках закона город готов заключить с вами договор о поставках продовольствия. Разумеется, по установленным государством расценкам.
– Причем тут я? Продовольствием занимается Володин.
– То, чего требует Володин, лишено здравого смысла, да у города и нет таких денег.
– Да? – на губах Самсонова мелькнула ленивая улыбка. – Но ведь еще в июне, после того как были официально разрешены бартерные сделки, вы сами предложили импортировать в город продовольствие, в обмен на экспортируемое сырье. Городской Комитет по экспорту даже выдал нескольким посредническим компаниям лицензии на осуществление бартерных сделок с зарубежными партнерами – не получив разрешения Министерства Внешней торговли, между прочим, что является прямым нарушением закона.