— О… — Мама пару секунд молчала, обдумывала, потом сказала: — Думаю, это неплохо. Он постарше тебя, а это уже более… серьёзные отношения.

Как же, хмыкнула я, отключив телефон. Серьёзные!

Если честно, я даже Ленке до сих пор не призналась про Емельянова. Не знаю, почему тяну, списываю всё на занятость и говорю себе, что это не телефонный разговор, но что вроде бы проще — признаться, правда? А я молчу. Разговариваю с ней, когда Сашка рядом со мной сидит, футбол смотрит, я с сестрицей сплетничаю, совершенно не стесняясь, выслушиваю её жалобы на Бурова, а сама про Сашку молчок. Осторожничаю, словно жду, что ещё пара-тройка дней, и рассказывать уже не о чем будет. Думаю об этом, и с тревогой прислушиваюсь к тому, как внутри натягивается невидимая пружина. Туго натягивается, почти до боли. Остаётся только вздохнуть и в очередной раз назвать себя дурой. Во что ввязалась?

Совсем недавно Василиса меня выпытывала, насколько у нас с Емельяновым всё серьёзно. Кажется, всем вокруг это было интересно. Кстати, мне тоже, но почему-то никому не приходило в голову, что я сама могу в догадках теряться. Заметили, конечно, что я всю неделю у него ночую, мы приезжаем вместе из города, уезжаем, и принялись вопросы задавать. А я не знала, что отвечать. У Сашки почему-то никто ничего не спрашивал, только у меня. Даже Ника посоветовала мне не теряться.

— Ему пора жениться, — сказала она мне. И тут же смехом добавила: — А то Генка сильно переживает по этому поводу.

Василиса фыркнула, бросив на мачеху короткий взгляд.

— Завьялов переживает? Это ты откуда узнала? Он тебе сам рассказал?

Ника усмехнулась.

— Хотела бы сказать, что прочитала по его живому, одухотворённому лицу, но не могу. Сама понимаешь почему.

— Мой муж — красавец, — заявила Вася уверенно, и даже руку в бок упёрла. Потом посмотрела на меня, на Нику, и сама рассмеялась. А затем они обе повернулись ко мне. — Так что?

Я покачала головой, отказываясь.

— Я не понимаю, чего вы от меня хотите.

Ника лишь руками развела.

— Действий.

— Еще недели не прошло!

— Я не помню, чтобы женщины задерживались в его доме дольше, чем на ночь. А ты там уже неделю. И чего-то выжидаешь.

Я вытянула ноги, полюбовалась на свои новые кроссовочки, после чего заявила:

— Я сама ещё не уверена.

Вася с Никой переглянулись, после чего Ника пожаловалась:

— Врёт и не краснеет.

Я рассмеялась. А потом обернулась на голос Емельянова, который звал меня с корта. Дело в том, что я уже полчаса ждала, когда они с Завьяловым набегаются с ракетками, так как Сашка ещё вчера обещал поиграть со мной в теннис. Точнее, он жаждал этого, чтобы удостовериться в том, что я вообще умею играть, как его уверяла. Вчерашним вечером мы немного поспорили на эту тему, даже приз определили, и сегодня я собиралась доказать свою состоятельность, как теннисистки. Это было делом чести. Для этого я даже привезла из дома свой костюмчик, специально купленный для уроков тенниса, которые я брала года три назад, — белоснежную рубашку-поло и коротенькую юбочку. Правда, бросила уроки на середине курса, но тренер меня хвалил, и если бы я не заленилась тогда, то кто знает, может и вышел бы из меня толк. К тому же, там такая физическая нагрузка… я и на уроки-то пошла, из желания сбросить пару-тройку лишних килограммов, но надолго меня, к сожалению, не хватило. А вот сейчас настал мой час. Я Емельянову докажу… Точнее, покажу, как надо мной смеяться!

Он ждал меня на корте, ухмылялся, наблюдая за моим приближением, а я намеренно игнорировала его взгляд, хотя и знала, что коротенькая юбочка на мне смотрится весьма соблазнительно. На это и был расчёт. Пусть смотрит и отвлекается. Завьялов отдал мне свою ракетку, я обернулась через плечо, увидела, как он тяжело опустился в плетёное кресло и взял бутылку минеральной воды. Потом сказал что-то, и за это схлопотал от Ники подзатыльник.

— Милая, ты правила помнишь?

Я пренебрежительно фыркнула.

— Как смешно. — Взмахнула тяжёлой ракеткой. — Я брала уроки.

Сашка заулыбался.

— Ага. Предлагаю тебе думать о вознаграждении. Это будет дополнительным стимулом.

— Прекрати мне настрой сбивать. Это ты о призе думай. — Повернулась к нему спиной и пошла на другую сторону корта, виляя бёдрами.

Сашка поигрывал теннисным мячиком, ожидая моего сигнала к началу сета. Я же немного потопталась, пытаясь встать чётко по центру. Оглядела ракетку, ещё раз в руке её взвесила, про себя отметила, что она странно тяжёлая. Или я просто отвыкла?

— Подавать?

— Подожди.

— Я буду бить вполсилы.

— Ну, в первый раз…

— Тань, мы начинаем?

Я кивнула, потом зажала ракетку между коленей и подтянула хвост на затылке. Потом рубашку одёрнула.

— Таня!

— Я готова, — немного возмутилась я на его нетерпение. Помахала Васе с Никой рукой.

— Тебя сфотографировать? — громко поинтересовался Завьялов у меня. Я обиженно отвернулась. Покрепче перехватила ракетку и встала в правильную позу. Кивнула Сашке.

— Давай.

Этот гад очень старался не рассмеяться. Носом шмыгнул, ещё разок мячик подкинул, поймал, сделал шаг в сторону, а потом вдруг ударил. Я даже не ожидала. Только рот открыла, наблюдая за достаточно увесистым мячиком, который с огромной скоростью летел прямо мне в лицо. Взвизгнула, отскочила в сторону и бросила ракетку. Мяч просвистел совсем рядом со мной и ударился в стену с ужасным глухим звуком.

Сашка руками развёл, глядя на меня, а я на него накинулась.

— Ты сказал: вполсилы!

— А я как?

— А ты меня чуть не убил!

— Таня, у тебя ракетка в руках! Была.

Генка захохотал, а я окончательно разозлилась. Упёрла руки в бока, уставившись на Емельянова с подозрением. Как-то вышло всё не так, как было на уроках. Тренер всегда предупреждал меня об ударе и с такой силой никогда не бил.

— Давай ещё раз попробуем! — решила я.

— Ну уж нет. Ты проиграла.

— Саша!

— Тань, не расстраивайся, — посоветовала мне Василиса. — Мы с тобой потом поиграем. Они же изверги, Генка однажды ракетку пополам сломал.

— Это было в «Логове», и сломал я её о хребет одного полудурка. Это не считается.

Я за стол села, а сама Сашку недовольным взглядом сверлила. Тот устроился рядом, налил себе стакан воды и выпил залпом. И лишь после этого обратил на меня внимание.

— Ты мне должна, — подтвердил он.

— Ничего подобного. Это не считается, мы не играли.

— Считается.

— Нет.

— Да.

— Что вы как дети? — пожаловалась Ника.

Емельянов же ухмыльнулся.

— Просто ты не знаешь, на что мы спорили.

Я толкнула Сашку под столом ногой.

— А мне интересно, — влез Завьялов.

— На то, что она…

— На то, что я ему язык отрежу, если он это сейчас скажет.

Сашка рассмеялся, потом приобнял меня за плечи. Посмотрел в глаза и заверил:

— Я молчу.

Я кивнула и отвернулась от него. Снова попала впросак, и это расстраивало. И Сашке проиграла, можно сказать, что без борьбы сдалась. Это было обидно, так как я с ним спорила на желание, и в отличие от Емельянова, мое желание было вполне приличным и даже деловым. Обидно, в общем.

Пока я разбирала продукты на кухне, мне в голову пришло просмотреть свой гардероб, точнее, нужно было примерить несколько платьев, которые уже некоторое время висели без дела, а сейчас могли мне сослужить хорошую службу. С некоторого времени я постоянно находилась в центре внимания, и нужно было выглядеть прилично, да и любимого радовать разнообразием цветов и форм. В общем, позабыв про то, что нужно ужин приготовить к приходу Емельянова, я переместилась в свою спальню и распахнула створки шкафа. У меня было хорошее предчувствие, и поэтому, когда молния на первом платье спокойно застегнулась, я от радости даже подпрыгнула. Есть, есть справедливость на свете! Повертелась перед зеркалом, осталась собой довольна, и вынула из чехла другое платье. Его оказалось надеть немного труднее, я ещё подивилась про себя, когда это мне в голову могло прийти его купить, и как я его мерила; нелепо покрутилась на одном месте, упрямо дёргая молнию вверх, запыхалась, остановилась, в зеркало на себя посмотрела, а точнее, на платье, и чертыхнулась в сердцах. Не моё ведь, Дашкино! Я его у сестры экспроприировала после того, как она без зазрения совести половину моей заначки на него потратила. Я руки в бока упёрла, отдыхая, боком повернулась, разглядывая себя, и пришла к выводу, что цвет всё-таки мой. Правда, размер не мой, но если постараться… очень-очень постараться, то за недельку… Или не стоит оно таких жертв и мучений?