Я пошептал Малышу на ухо несколько слов, нисколько не сомневаясь, что он. все поймет и сделает как нельзя лучше, и отпустил его. Малыш зацокал копытами по брусчатке.

У подножия башни я остановился. Ни вывески-таблички, ни стражи у ворот... Странная Башня Пыток.

Светящийся фиолетовый человечек высунулся из стены самой башни.

— Ну что же вы? — прошептал он. — Вход свободный.

— А выход? — пробормотал я, но он уже исчез.

Это, конечно, было очень подозрительно, но я все же начал открывать дверь, готовый при первой же опасности метнуться влево, вправо, упасть на колени и перекувыркнуться, упасть на спину и перебросить через себя...

Дверь открывалась медленно-медленно. И беззвучно.

Я вошел внутрь.

Там страдал человек.

Нет, он не был прикован, совсем даже наоборот: он прыгал обезьяной по всему пространству башни, он извивался дугой, он кружился, запрокинув голову.

А сверху падали странные фигурки. Небольшие, удобно умещающиеся в руке, не очень тяжелые — судя по его поведению — и разноцветные. А он протягивал к ним руки, он ловил эти будто возникающие из воздуха фигурки, вертелся по кругу, стараясь одним глазом не упускать их из виду, а вторым искал свободное место на полу, куда бы их можно было пристроить таким образом, чтобы заполнить все впадины и ямки, добиться идеальной гладкости и ровности. Когда ему это удавалось и в полу не оставалось ни одной дырки выложенный с таким трудом слой исчезал, обнажая предыдущий, который ему не удалось сложить без изъянов, с такими же отверстиями в разных местах, которые тоже необходимо было заполнить... фигурки, как я заметил, падали самые разные: и ровные пластинки, и с торчащими во все стороны выступами — но строго стандартные, одинакового размера, во всяком случае, подобные. Что-то мне это действо напоминало...

«Тетрис!» — вспомнил я как раз в тот момент, когда с легким хлопком, сопровождающимся несильной световой вспышкой, исчез очередной собранный слой пола, раздался мелодичный звон и фигурки начали падать быстрее.

Несчастный выдыхался, при каждом движении с него срывались крупные капли пота и он едва не скользил на них и наверняка падал бы, если бы не цеплялся большими пальцами ног за выступы и впадины фигурок.

Я попытался помочь ему и схватил одну из падающих фигурок. Но... рука моя прошла сквозь нее, а он, укоризненно посмотрев на меня, перехватил ее и, покрутив, двумя ударами забил куда-то в угол.

— Что с тобой? — спросил я.

— Я заколдован, — хрипло отвечал он, продолжая ловить разноцветные фигурки, — меня заколдовал злой волшебник Билгец и его подручный, слуга, паж Итнов... Я обречен всю жизнь ловить и укладывать эти фигурки.

— А когда вся башня заполнится? — с ужасом прокричал я. Он махнул рукой и поймал очередную фигурку.

- Я не хочу об этом думать, — чуть помедлив, сказал он, — всегда есть какая-то надежда... Может быть, что-то случится, произойдет, изменится... Ты не смог помочь мне — но, быть может, другие помогут?

Временами среди фигурок попадались овощи, фрукты, какая иная пища или бутылочка с водой, и когда он ловил их, падение фигурок немного замедлялось и он, одной рукой продолжая хватать фигурки, второй торопливо засовывал еду в рот и глотал, почти не жуя.

И я ушел, захлопнув за собой наружную дверь, оставив его внутри квадратной глубокой башни, заполняемой постепенно падающими сверху разноцветными равновеликими фигурками...

А снаружи к башне подбегали Юнис и сэр Жеральд. Они уже спешились, обнажили мечи и лица их выражали твердую решимость сделать все возможное и невозможное, но спасти друга из любых когтей, из любых передряг, уберечь от любой опасности!

— Спасибо, друзья, — сказал я, — но помощь мне не нужна.

— А кому нужна? — мрачно спросил сэр Жеральд, пряча меч в ножны. Юнис последовал его примеру.

— Здесь каждый спасается сам, — туманно пояснил я.

Мы не стали возвращаться на шумную улицу, а поехали в другую сторону, узкими улочками, окруженными высокими стенами с маленькими калитками в них, на которых были начерчены магические спирали, астрологические круги и треугольники. Но насчет магичности треугольников я сомневаюсь, потому что не присматривался как следует: а вдруг то были игровые поля преферанса?

У ОРАКУЛА

У маленькой железной двери в стене, над которой переливающимися и сияющими буквами было написано «Оракул», сэр Жеральд остановился.

— О! Это то, что нам нужно! — провозгласил он, быстро открывая дверь и входя внутрь, так что мы с Юнисом не успели никак отреагировать и последовали за ним. Коней принял вышедший навстречу слуга в вышитом звездами балахоне.

Оракул, седенький старичок в светящейся мантии, с длинной, путающейся в ногах бородой, встретил нас весьма приветливо и с ходу любезно предложил выпить пойло — настойку из сушеных летучих мышей на верблюжьей моче, — а когда мы дружно отказались, нисколько не смущаясь, выпил все четыре чашки, что, несомненно, пошло ему на пользу: он принялся порхать по комнате и борода больше не путалась у него под ногами.

— Чего узнать изволите, голубчики? — пропел оракул, поднимаясь под самый потолок.

Я посмотрел на него и подумал, что мы зря отказались от пойла. А все природная брезгливость. Летели бы себе спокойненько за драконом... а могли бы и коней напоить, тогда бы уж дракон точно от нас не ушел. Попросить разве сейчас? Но гордость — или глупость рыцарская — не позволила этого сделать. Только раки ходят задом, и хотя они тоже в кирасах, на этом их сходство с рыцарями и заканчивается. Да и в каком бы мы положении оказались, если бы вдруг выяснилось, что больше пойла у него нет?

Вот всегда так: откажешься от чего-то, а потом — глядь! — а оно бы и пригодилось. Может, мне и от принцессы не стоит отказываться? Вот так же и у колдуньи произошло: не узнал всего — пришлось к оракулу заходить. Но с ним уже беседовал сэр Жеральд.

- Ищем мы, всеведущий, дракона, но не простого, а того самого, что нашу принцессу из Хрустального замка увел.

— Это я знаю, — перебил его оракул, — ты о сути говори, чего узнать хочешь?

— Хотим узнать, где нам дракона этого отыскать и как его проще всего убить можно, — уточнил я. — Он, надеюсь, в Красную Книгу не занесен?

— И что нас ожидает в будущем? — осторожно добавил Юнис.

— Понятно, понятно, — оракул покивал головой из стороны в сторону — по-болгарски, опустил мой последний вопрос как несущественный и задумался, описывая круги под потолком.

Мы терпеливо ждали, задрав голову кверху и следя за ним. Когда голова начала кружиться, а я забеспокоился: уж не заснул ли оракул под потолком? — он произнес:

— Да! — и поднял кверху палец, царапнув им побелку. Слизнул ее, поморщился и опустился к полкам, на которых стояли различные баночки и сосудики. — Я приготовлю вам чудесный состав.

И он принялся сливать жидкости и добавлять к ним порошки, бормоча: — Добавим пятновыводитель — чтобы ничто не застило, добавим стеклоочиститель — чтоб виднее смотрелось... Теперь полироль — для блеска...

- А полироль — не в глаза, случайно? — нарушил я его бормотание, чтобы хоть что-то сказать.

- По желанию, — согласился оракул и продолжал приговаривать: — Теперь стимулятор роста...

- А это для чего? — не понял я.

- Так вы же хотите узнать будущее! — удивился оракул. — Чтоб быстрее росло.

- А если прошлое? — поинтересовался я.

— Пустое любопытство! — отмахнулся оракул и отвечать не стал. «И как он узнал? — уважительно подумал я. — Что мое любопытство пустое?»

Хотя я с удовольствием узнал бы и свое прошлое — интересно, что он мне сказал бы? О моем виртуальном или моем натуральном?

Наконец смесь была готова. Она побулькивала в большом котле, временами вздымая на поверхность то обломок эпохи, то пену времени, то пережиток прошлого.

— Смотрите! — оракул провел над котлом крылом птицы Феникс, сгребая накипь в сторону и сбрасывая ее на пол, и мы трое мигом наклонились над разом зазеркалившейся поверхностью.