…Комкор уехал в 316-ю стрелковую дивизию, а я собрал офицеров штаба, рассказал им о боевой обстановке, изложил полученную задачу и порядок работы штаба.
В Биа немедленно выехали рекогносцировочная группа из четырех офицеров — оператора, разведчика, связиста, инженера — и взвод комендантской роты. Они должны были подобрать место для КП, организовать его охрану, установить местонахождение наших новых дивизий.
Утром 6 января я со штабом и с основным составом батальона связи тоже выехал в Биа. Там мы организовали командный пункт корпуса, установили связь с 19-й и 49-й гвардейской дивизиями. Вскоре сюда же прибыл и комкор. Осмотрев КП, он остался доволен и решил вместе с командующим артиллерией полковником С. И. Матышем и начальником автобронетанковых войск подполковником Ф. И. Андреевым ехать в 49-ю гвардейскую дивизию, которая вела тяжелые бои с вражеской пехотой и танками.
На участке корпуса у противника в это время действовали части 3-й танковой дивизии СС «Мертвая голова» и 5-й танковой дивизии «Викинг». Частыми атаками пехоты в сопровождении 25–30 танков и самоходок немцы пытались прорвать нашу оборону в направлении из Сомор на Жамбек и Бичке. 49-й гвардейской дивизии приходилось нелегко. У гитлеровцев было превосходство в танках и авиации. Но гвардейцы держались стойко. Командир дивизии Герой Советского Союза генерал Василий Филиппович Маргелов искусно маневрировал артиллерийскими частями и подразделениями, в нужный момент боя бросал их на угрожаемые направления. Хорошо зная обстановку и ее малейшие изменения, он быстро разгадывал намерения противника и тут же принимал контрмеры. Командир корпуса с большой похвалой отзывался о Маргелове и его гвардейцах.
Другая вошедшая в наш состав дивизия — 19-я — в предыдущих боях понесла значительные потери. Мы поставили ее во второй эшелон корпуса на рубеж Тельки, Биа. 1310-й полк этого соединения находился в оперативном подчинении генерала В. Ф. Маргелова и оборонялся южнее села Фельшеэрш, где шли сильные бои. Большую помощь генералу Маргелову оказывала 45-я гвардейская армейская пушечная артиллерийская бригада полковника Я. Г. Саланского. Своим мощным огнем она преграждала путь гитлеровским танкам, наносила большой урон вражеской пехоте.
Вечером того же 6 января генерал Григорович приказал мне выехать в район Бичке, где у нас был стык с 31-м гвардейским стрелковым корпусом, чтобы на месте разобраться в положении дел. Обстановка там сложилась тяжелая. Немцы неоднократно атаковали наши и соседние части. Особенно доставалось 116-му гвардейскому полку. Один из его батальонов оказался отрезанным и почти трое суток дрался в окружении. Вместе с ним находилась и минометная рота под командованием Г. С. Константинова. В самый разгар боя, когда пехота особенно остро нуждалась в огневой поддержке, у минометчиков кончились боеприпасы. Что делать? Выход нашел старшина К. К. Чередниченко, заменявший раненого командира взвода. Накануне он со своими бойцами, участвуя в контратаке батальона, захватил несколько ящиков немецких мин. Их-то Чередниченко и предложил использовать. Калибр наших минометов превышал калибр немецкого оружия всего на один миллиметр, так что стрелять вражескими боеприпасами было можно. Замолчавшие минометы заговорили вновь. Гитлеровская атака была отбита с большими для противника потерями. За мужество и инициативу, проявленные в этом бою, старшина Чередниченко был награжден медалью «За отвагу». Тогда же, на позициях, мы познакомились с отважным и находчивым воином. Знакомство это позже переросло у нас в дружбу, продолжающуюся по сей день. Сейчас Константин Константинович Чередниченко также живет в Москве, работает заместителем министра химической промышленности.
…Стрелковые части корпуса были малочисленными. Они не имели возможности создать сплошную линию обороны. В каменистом грунте сильно пересеченной скалистой местности пехотинцы не смогли вырыть окопы и траншеи полного профиля, тем более что бои шли почти беспрерывно. Поэтому основная тяжесть борьбы с пехотой противника и особенно с его танками легла на артиллеристов. И надо отдать им должное, батарейцы хорошо справились со своей задачей. На наиболее важных танкоопасных направлениях была организована мощная противотанковая оборона, созданная из противотанковых районов, подвижных резервов и артиллерии, стоящей на закрытых позициях. В полосе обороны корпуса было организовано шесть таких районов, в состав которых входили артиллерийские системы многих калибров: пятидесятисемимиллиметровые орудия дивизионной артиллерии, пушки калибров 85 и 100 мм из состава приданной противотанковой бригады и самоходного полка. В каждом таком районе было в среднем 16–18 орудий, между которыми поддерживалась самая тесная огневая связь.
Артиллерия, расположенная на закрытых огневых позициях, находилась в постоянной готовности к постановке заградительного огня перед противотанковыми районами. Чтобы сделать эту оборону наиболее гибкой, были выделены подвижные противотанковые резервы, отрекогносцированы маршруты их выдвижения и рубежи развертывания.
Система артиллерийского огня, в том числе и противотанкового, создавалась по двум вариантам: непосредственно перед фронтом противника и в восточном направлении. Только так возможно было не допустить прорыва фашистских войск из Будапешта на село Мань. Для ведения огня во варианту «Восток» были оборудованы наблюдательные пункты на трех высотах, расположенных в тылу наших частей. На них несли службу наблюдения и разведки дежурные офицеры, которые имели устойчивую связь с огневыми позициями артиллерии. В район сел Пать и Торбадь был выдвинут один истребительный противотанковый полк. Он подготовил огневые позиции для круговой обороны.
Все мероприятия, проведенные для создания противотанковой обороны, сыграли большую роль в отражении атак танков и пехоты противника. И в этом немалая заслуга командующего артиллерией корпуса полковника С. И. Матыша, начальника его штаба подполковника А. В. Гладкова, подполковника Г. Т. Бойченко, майора И. Задорожного, сержантов И. С. Сергиенко и командира радиовзвода З. А. Медведевой. В те дни они очень оперативно решали сложные вопросы, связанные с созданием противотанковой обороны. Эти же офицеры и сержанты занимались вопросами дислокации и использования артиллерии корпуса в тяжелых боях. Некоторые из них сами принимали участие в боевых действиях артиллерийских частей, показывая пример мужества и стойкости.
В январских боях отличились воины 56-го гвардейского истребительного противотанкового дивизиона. Расчеты старших сержантов Зайцева и Кислякова буквально за несколько минут уничтожили пять вражеских танков.
Мужественно сражался личный состав 45-й гвардейской армейской пушечной артиллерийской бригады. Учитывая, что в обороне сплошного фронта не было, комбриг гвардии полковник Я. Г. Саланский принял решение огневые позиции прикрывать своими силами. По его приказу батарейцы отрыли ячейки и окопы в 100–150 метрах впереди своих пушек и тщательно их замаскировали. Когда немецкие автоматчики под прикрытием танков пошли в атаку на южную окраину Жамбека, часть расчетов орудий и личный состав разведывательного артиллерийского дивизиона (кроме батареи оптической разведки) во главе с начальником штаба дивизиона капитаном В. М. Гриневым быстро заняли укрытия и открыли по фашистам огонь из автоматов и пулеметов. Затем по танкам ударили орудия. Гитлеровцы поспешно отошли.
Не добившись успеха, 13 января противник прекратил атаки и стал отводить с переднего края эсэсовские танковые части. Их место заняли 3-я кавалерийская бригада и 23-я венгерская пехотная дивизия. Началась перегруппировка войск и у нас. 19-я стрелковая дивизия сменила части 18-го танкового корпуса и заняла оборону на рубеже село Мань, северная окраина поселка Бичке.
Через несколько дней полоса обороны корпуса расширилась до 24 километров. Правофланговые части 49-й гвардейской стрелковой дивизии сменили бригаду 2-го гвардейского механизированного корпуса. Нам стало ясно, что командующий фронтом высвобождает механизированные и танковые части для нанесения контрудара на случай нового наступления гитлеровских войск на Будапешт.