Тагар начал собираться, не замечая того, что происходит с Агатой. Когда он был в полной амуниции, она собрала все силы в кулак и поднялась – открылось словно второе дыхание от мысли, что она помогает Павлу вернуть друга. И, может быть, ей это зачтётся. Хотя, даже если бы Павел не обратил внимания на этот жест доброй воли, она сделала бы тоже самое, что делает сейчас: спасла бы ребёнка от преступного болота.
Выйдя на свежий воздух, Агата вдохнула полной грудью. Сегодня вечером что-то случится, и она готова к этому.
– Послушай, – начала блондинка, когда они двинулись к остановке автобуса. – А ты случайно не знаешь, кто сообщил Павлу обо мне? Если ты вообще в курсе произошедшего.
– В курсе, поэтому и уехал, – вздохнул мальчик. – Но я вас не виню. Ваша ложь была во благо, как говорит моя мама.
– Мама? – Девушка неподдельно удивилась. Невозможно, чтобы среди этих людей, похожих на бесчувственные овощи, была умная и так любимая Тагаром мать, о которой он часто говорит.
– Да, но она живёт далеко отсюда. Я с ней созваниваюсь каждый день. Как только окончу школу и техникум, поеду к ней, буду работать и куплю ей дом. – Мальчик улыбнулся, поняв недоумение собеседницы. Уголки её губ тоже расслабленно потянулись вверх. – Я знаю, кто прислал фотки Павлу Максимовичу. – после недолгой паузы продолжал Тагар. – Это друг Константина Алексеевича – Андрей Прокопьев. Они не знакомы лично, но брат Павла Максимовича знакомил их по телефону на случай, если Константина будет трудно найти.
– Так вот как этот клубок распутывается! – удивлению Агаты не было границ.
Все становилось на свои места. Андрей на той вечеринке снимал их с Костей целующимися на телефон, потом зачем-то убил его. Через некоторое время был пойман чокнутой девушкой на месте своего второго преступления (или уже неизвестного по счёту). Он её видел, видел и Павла, которого, вероятно, знал в лицо, чего нельзя сказать наоборот. Из мести Андрей отправил фото Павлу, и почему-то неизвестный федерал, со слов Кати, отпустил убийцу из следственного изолятора. Получается всё это лишь детали какой-то большой картины, где Прокопьев серьёзно запачкался.
Но любопытство съедало девушку сильнее, чем страх мог остановить её. Ведь федеральные служащие – ещё те козлы, им всё разрешается, и никто не может ни в чем их уличить, так что неизвестно какую роль играет Катин дон-жуан во всей этой заваруху. Что если Андрея выпустили, а он просто сбежит? Возможно он среди тех, о ком говорит Вася, тем более, Катя что-то говорила и про наркоту.
– А куда сегодня ваши поедут за дозами? – спросила Агата.
Тагар немного удивился, ведь было не вполне понятно, как этот вопрос вытекал из вышесказанного, но мальчик ответил:
– В Петрозаводске на улице Ленина есть один дом, это вроде как гостиница, там почти все квартиры сдаются. Там наши поставщики, когда надо, снимают квартиру. Туда и пойдут, адрес уже знают. Но я не её сдам тебе, а то за мной придут, – тут же включил задний ход маленький цыган.
В нем все же оставалось что-то преступное, какая-то солидарность с этой группой бандитов. Девушка заверила его, что никого не сдаст, и снова спросила адрес. Тагар помялся, но всё-таки написал его на клочке бумаги, найденном в кармане. Агата в душе понадеялась, что теперь он окончательно принял решение, на чьей стороне находится. Мальчик преданно посмотрел в карие глаза подруги, которая точно любит его больше ребят, разносящих «горячее».
Вскоре к остановке подъехал синий «рено-логан», из которого выглянул один из этических офицеров «Центра». Парочка замёрзших друзей села в машину, водитель надавил на газ, и они двинулись в Петрозаводск. Оставляя за собой деревушки с невзрачными старыми домами, девушка, мужчина средних лет и подросток ехали в родной уютный дом, где тебя любят и ждут. Агата чувствовала, что как бы Павел ни злился, он хочет быть с ней. Возле городка с красивым парком, она попрощалась с Тагаром и Михаилом, с которым оживлённо беседовала в дороге о чём-то несущественном, но так отвлекающем.
Пора ехать в логово хищника, похоже, не особо одарённого интеллектом, настолько, что он позволил напугать себя зонтиком. Смешок получился тихим, но пробегавший мимо кот, отпрыгнул от резкого звука в сторону, как будто встретил огромного пса.
Теперь требовался самый последний штрих – звонок Павлу. Ложь и скрытность больше не должны стоять между ними. Он не хотел общаться, она не могла добиться, чтобы он всё выслушал. Последняя попытка перед «боем». Она набрала знакомый номер – в трубке послышался голос автоинформатора: «Абонент не может ответить на Ваш звонок, оставьте своё сообщение после гудка…»
Сначала Агата слегка растерялась, но потом быстро и со всей искренностью начала свою речь. «Паша, я люблю тебя. Я знаю, что совершила огромную ошибку, солгав тебе и другим. Не знаю, могу ли надеяться на прощение. Раскаиваюсь и говорю: если бы мне удалось прожить эту жизнь заново, я ни за что бы ни лгала и никогда не причинила бы тебе боль…» Прозвучал сигнал, Агата снова набрала номер Павла и повторяла так раза четыре, пока всё не высказала.
Одиннадцать часов вечера. Обычно она в это время сидит в общежитии перед телевизором, готовясь ко сну. Снимает макияж и беззаботно пьёт вечерний чай. Завтра в университет, а прогуливать Агате не нравилось, даже несмотря на любовь к тусовкам. Всё та же одежда с субботнего утра, голод, недавно так ясно чувствующийся, теперь отступил, она стояла здесь на лёгком заморозке, возле Древляночного кольца и ждала такси, чтобы поехать неизвестно куда, но уже известно, зачем.
Глава 16
– О да! Шестьдесят кусков! Красные и зелёные! – Чеширский кот сейчас выглядел бы менее счастливым и умиротворённым, чем Прокоп, который водил загорелыми пальцами по стопкам бумажек в сумке. – Закрой дверь, не дай бог кто-нибудь из этих барыг решит вернуться, – прошипел «Мидас» на этот раз злобно. – Деньги приманивают всех, а этим уродам я точно не доверяю.
– Сегодня у тебя было человек пятьдесят, все чисты, даже без условок. – Саше сейчас не нужна была бдительность этого мерзкого наркодиллера, как раз её-то нужно как можно скорее усыпить.
Квартира над тем самым подвалом была красивой, снятой на сутки двушкой. Окна, занавешенные зелёным бархатом, пропускали едва уловимый свет фонарей, расположенных на главной улице города. Яркий свет резал воспалённые глаза Андрея, поэтому в комнате, где эти двое расположились, горела только пара свечей.
– Можешь успокоиться, им нет смысла возвращаться, уж слишком подозрительно это выглядело бы, – объяснил Саша. – Они – не новички. Вернуться и быть пойманными, скорее, удел слабоумных.
По лицу Прокопа разлилась блаженная улыбка, и Саша, было, успокоился, как вдруг тот выдал:
– А ты не дурак, я уже подмечал это. – Прокоп прищурился и медленно встал с кресла. – Ты прав, это место опасно, нам нужно переместиться.
«Только не это», – мелькнуло в голове у федерала, но внешне он был спокоен. Паниковать можно, когда умер, а до этих пор думай холодно и быстро. Для начала нужно узнать, что затеял этот идиот.
К счастью, рассудок Прокопа, не отличающегося особым интеллектом, и уставшее от начинающейся ломки тело, подсказали лишь слабый отблеск побега – он решил переместиться в соседнюю квартиру, которую тоже зарезервировал на всякий случай, но мелким «толкачам» наркоты он об этом, разумеется, не сообщал.
По «приказу» начинающего покрываться холодным липким потом Андрея, Саша позвонил арендодателю – женщине средних лет, которая тут же прибежала с первого этажа, гремя ключами к руках. Её суетливые движения, приправленные испуганным взглядом исподлобья и задабривающей улыбкой, тут же были поощрены парой крупных купюр. Женщина, ушла, рассыпаясь в благодарностях, а молодые люди перебрались в другую квартиру.
Когда Саша закрывал за собой дверь, ему на миг показалось, что под лестницей кто-то есть. Он выглянул, но увидел лишь небольшой закуток, в котором не мог спрятаться человек, разве только кошка. Мужчина вошёл в квартиру, свет, естественно, был только от свеч, шторы так же занавешены. «Мидас», обнимающий чёрную кожаную сумку, в которой только половина его «золота» принадлежит ему, спросил, развалившись на диване: