— Стой! — крикнул Нойль Элонь, уже отчаявшись догнать алхимика.

Ян Ван Ремм остановился, обернулся уже на пересечении с другой улицей. Наемник, пыхтя, доковылял до перекрестка.

— Ты живой!? — в неподдельном изумлении воскликнул Ян Ван Ремм.

— Алхимик, — прохрипел Нойль, падая на колени, — где фальчион!? Отдай, или тебе конец!

Ян пристально изучал его:

— Да ты едва дышишь, — сказал он, — и что мне с тобой делать?

— Отдай фальчион, алхимик! — Нойль чуть ли не рыдал, — только об этом прошу!

Наемник закашлялся, куртка на боку была пропитана кровью, лицо покрылось потом.

— Отдай мой меч! — снова прохрипел Нойль, уже теряя сознание.

Стены, густо обмазанные глиной, толстые балки, смотрящие с потолка. Сквозь рваные занавески еще сочился свет закатного солнца. Нойль Элонь очнулся в старинном доме в теплой постели. Раны кто-то обработал и перевязал.

Наемник больше не мог терпеть спертый воздух, дрожа, присел на кровати. В комнату вошел лысый старик с кувшином воды.

— Пей.

Нойль судорожными глотками выпил все до последней капли.

— За тебя уплачено только до завтра, так что в твоих интересах выздороветь быстрее, — сказал старик, забирая кувшин.

— Что это за методы лечения? — откашлявшись, спросил Нойль.

— Неблагодарный…

— Кто заплатил?

— Знаменитый алхимик. Ян Ван Ремм.

Нойль попросил повторить имя, чтобы лучше запомнить.

Наутро следующего дня старик-лекарь прогнал Нойля. Тот, хромая, вышел на улицу. А спустя добрых два часа блуждания по городу ввалился в лавку Ян Ван Ремма. За прилавком стояла Бонни. Наемник присел на пол, в горле его пересохло и нестерпимо хотелось пить.

— Добрая девушка, прошу, пить!

Бонни замешкалась, но спустя минуту в руках наемника оказалось ведерко чистой ключевой воды.

— Вы бродяга? — спросила она.

— Я больше не хочу убивать. Что мне делать?..

— Кто вы? Уходите, пожалуйста.

— Нет, нет! Не прогоняй меня! — испугался Нойль, — мне некуда идти, фальчион украли. Ты знаешь вора? Его зовут Ян Ван Ремм.

Бонни попятилась, отошла за прилавок, но наемник не двигался, только пил взахлеб.

— Я так любил свой меч! Мы с ним были неразлучны. Он приказывал мне убивать, и я проливал кровь. Это было чудное, прекрасное время! А потом круг замкнулся. Фальчион украли, а я — да, да! — я стал бродягой, ты права, добрая девушка, все так. Мне теперь нужно вернуть его, ты понимаешь?

— Вы напугаете посетителей, уходите, прошу вас!

— Тут нет никого, — Нойль отставил пустое ведерко в сторону, — не прогоняй меня. Ты знаешь Яна Ван Ремма?

— Знаю.

Нойль сразу оживился:

— Правда?! Ты знаешь, где его найти?

Бонни помедлила.

— Говори же, говори! Где мне найти алхимика?

— А зачем он вам?

— У тебя такая короткая память! — упрекнул наемник, — я только что говорил, что он украл у меня меч.

— Такого не могло быть!

Хлопнула дверь, на пороге появился Ян Ван Ремм.

— Алхимик! — воскликнул Нойль.

— Ты уже здесь?! Клянусь всем несотворенным, я не видел никого более живучего!

— Отдай мой фальчион, алхимик! — прокряхтел Нойль, поднимаясь на четвереньки.

— Он пришел и требует какой-то меч, — испуганно сказала Бонни, — ты знаешь его?

— Знаю, — кивнул Ян, — он приходил убить нас.

Собрав волю в кулак, Нойль кое-как встал.

— Да, приходил, — сказал он, — что было, то было! Кто старое помянет, знаешь, как говорят?! Отдай меч. Отдай, или я распотрошу тебя!

Ян Ван Ремм молча прошел мимо, скрипнула половая доска. Нойль злобно наблюдал, как алхимик неторопливо вешает куртку на крючок.

— Я тебе жизнь спас, — напомнил Ян.

— Что было, то было. Кто старое помянет… Отдай меч!

— Нет у меня меча.

— Где он?

— У Фрэнсиса Эвери. Если тебе нужен проклятый меч, то иди и забери у него! — Ян принялся перебирать микстуры в шкафчике.

Нойль Элонь постоял с минуту, раздумывая.

— Спасибо за воду, — коротко сказал он и вышел. Хлопнула дверь.

— Правильно ли было отправлять его к Фрэнсису? Он кажется опасным.

— Они пираты, — ухмыльнулся Ян, — хочется им приключений, так пусть развлекаются. Впрочем, наемник надолго застрял в Порт-Стене. Без своего меча он никто… А у нас нет алмазной пыли?

— Есть, отчего же не быть.

Флейт шел легко, ветер играл в парусах, по верхней палубе сновали матросы. Фрэнсис минутой ранее выступил перед ними с воодушевляющей речью о том, что они бросают вызов всем дьяволам в мире и плывут за сокровищами капитана Райса. В качестве доказательства он показал им Фаскола, который испуганно сжимал в руках дудочку и раскланивался перед пиратами. Фрэнсис прогнал его, и еще долго рассказывал во всех красках, какие невероятные богатства скоро им достанутся.

Шел день за днем. Фрэнсис проводил время, изучая возможности своей силы. Он стал отчетливее чувствовать демона внутри себя, чего не было в первый раз. Это было странное ощущение — будто ранен, но из раны течет вино с медом вместо крови. Иногда Белвел пытался что-то сказать Фрэнсису, но тот не мог понять услышанное, хотя и пытался. В тоже время капитан не хотел обращаться к Дину, пытаясь сам разобраться, кем он стал и на что способен.

Фаскол в это время дудел в своей каюте, чем страшно раздражал всех, и ходили слухи, что с ним еще в первые дни плаванья потолковали шестеро пиратов, угрожая выкинуть за борт. Фаскол отговорился тем, что он почетный гость Оливье Шарма и самого капитана, а еще судовой музыкант. На что ему ответили, что лучше слушать, как скребутся крысы, чем его свисты да хрипы. Фаскол сказал, что все дело в том, что он не до конца разучил песню, а как только будет готово, тогда уж им непременно понравится.

Грэм был самым занятым, он руководил всем плаваньем и, по сути, был капитаном. Команда начала задумываться, для чего же тогда на борту нужен Фрэнсис Эвери. Оливье пьянствовал и травил байки, рассказывая наивным невероятные истории из своей жизни, которые никогда не происходили на самом деле. С каждым днем слушателей становилось все меньше, что Оливье огорчало. Иногда он заходил поговорить к Фасколу или Роберте. Но пиратке не нравилось, когда он был пьян, а трезвым он не был уже давно. Что касается Фаскола, то минус пребывания в его кампании состоял в том, что он выдувал из несчастного инструмента жуткие звуки, режущие слух и терзающие душу.

Роберта, несмотря на кажущуюся веселость, не до конца еще отошла от ранения и чудотворной операции, и много времени проводила в каюте, валяясь в полудреме. Ей ничего не хотелось и ничего не было нужно. Дин варил лечебные зелья, но помогали они плохо. Тогда демонолог вынес вердикт, что все пройдет само собой спустя пару недель, потому как организму нужно отдохнуть от потрясений. Роберте пришлось поверить ему, и она отсыпалась целыми днями, а ночью выходила на палубу, любуясь звездами и наслаждаясь шумом моря и скрипящими снастями.

Наступил пятнадцатый день путешествия. Флейт «Блаженный Липли-Син» шел по ветру, делая восемь узлов. Грэм был доволен кораблем. Как и ожидалось, судно было добротным и отлично подходило для пиратства. Судя по карте, пираты приближались к острову Сколоперкос, называемому в народе островом дьявола.

Стихия будто поддерживала маршрут, ветер наполнял паруса, а море было спокойным. За весь путь им не встретился ни один корабль, хотя пираты, особенно Оливье, с нетерпением ожидали дебютный абордаж новой команды.

Глава 26. Призрак капитана Райса

Над морем стояла непроглядная темень: тучи пеленой скрывали и луну, и звезды. Фрэнсис дремал в своей каюте. Не открывая глаз, он напряг слух, но сперва уловил запах: приторный, могильный. А потом каюту наполнил холод. Фрэнсис поежился, липкий пот выступил на лбу. Жуткое предчувствие накрыло с головой.