— Товарищ подполковник, по вашему вызову старший лейтенант Малко прибыл!

— Я не вызывал...

— Мне начальник штаба приказал явиться к вам...

— Ага, начальник? Ну и ну! — покрутил головой Бородин, чуть даже не засмеялся оттого, что начальник штаба так ловко перехитрил его. — Раз так, значит, вызывал... Вот приказ получен, ознакомьтесь, — сказал Бородин и удивился, что так сразу объявил, без предварительных слов: сказал, как будто и не мучился перед тем.

— Это ошибка! — закричал Малко. — Ошибка. Пуски произвел хорошо. Ошибка...

— Нет, это не ошибка.

— Как? — Перед глазами Малко закружились окна, стол, стены, Бородин, так быстро, так стремительно, что он еле устоял на ногах. — Обжаловать могу?

— Можете, пишите по команде.

— Хорошо. Разрешите идти?

Бородин открыл ящик стола, достал оттуда погоны, положил на стол, взглядом показал на них и вышел из кабинета.

Малко опустился на стул. «Аннета», — прошептал он и понял, что самое страшное для него начнется не сейчас, когда он снимет свои погоны и приладит к рубашке вот эти, что лежат на столе, и когда будет докладывать Бородину: «Товарищ подполковник, лейтенант Малко ваше приказание выполнил», а тогда, когда явится домой. Он долго дрожащими и потными руками расстегивал рубашку, долго снимал погоны и прилаживал новые. Вошел Бородин. Малко доложил точно так, как и думал, только на слове «лейтенант» запнулся.

— Разрешите идти?

Бородин ответил не сразу. Он стоял напротив бледный и мял папиросу, мял до тех пор, пока не раздавил. Швырнув ее в урну, сказал:

— Куда вы пойдете?

— Не знаю.

— Жена дома?

— Не знаю.

— Не знаете... Может, вас откомандировать в другую часть?

— А это возможно?

— Постараемся, в ту часть, где вас не знают. Согласны?

Малко отрицательно покачал головой.

— Почему?

— Нет... Где падают, там и поднимаются. Разрешите идти?

— Идите.

Бородин еще долго стоял, никак не мог оторвать своего взгляда от двери, за которой скрылся Малко. Потер руки, они были мокрые, вспотевшие.

— И так бывает, товарищ замполит. — прошептал Степан, все еще глядя на дверь.

...За воротами навстречу шел Цыганок. Малко хотел свернуть в сторону, но Костя лихо дал строевой шаг, еще не подходя, крикнул:

— Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! — И, приблизившись, взглянул на погоны, искренне воскликнул: — Товарищ старший лейтенант, вы одну звездочку потеряли!

Малко вздрогнул, невольно коснулся руками погон и бросился бежать. «Лейтенант, — стучало в голове, как молотом выбивало: — Лейтенант, лейтенант».

Он долго не мог попасть в замочную скважину ключом. Наконец открыл дверь и сразу увидел Аннету. Оиа стояла перед зеркалом и поправляла прическу.

— Ты пришел? — спросила она, услышав его шаги. — В кухне обед, подогрей. Времени у нас мало, торопись.

— Куда?

— Интересный вопрос! — Она повернулась к нему. — Как прическа? Разве нас не приглашали на свадьбу? Иди ешь.

— Аннета! — крикнул Малко и закрыл глаза: «Боже мой, она ничего не знает! Я все скрывал, скрывал». Он опустился на диван, вобрав голову в плечи, и, боясь пошевелиться, притих.

— Ты устал, ну хорошо, я сама разогрею обед, отдохни.

«Свадьба? Какая свадьба? Да, да. Узлов женится... Почему меня не позвали? Никто даже и не напомнил. Один остался... Один... Как еще Аннета посмотрит... Надо писать жалобу министру, и только министру, и немедленно». Он бросился к столу и вдруг сразу как-то обмяк, похолодел.

Руки Аннеты легли на плечи. Он вскочил.

С минуту они молча смотрели друг на друга. Синие глаза Аннеты то вспыхивали, то пропадали за густыми ресницами.

— Ты что? — спросила она.

— Откуда? — прошептал Малко.

— Что откуда?

— Подлость берется... выползает, не знаешь?

Ей стало страшно. Она прижалась к стенке.

— Что с тобой? Почему тебя не пригласили на свадьбу? Или пригласили? Ну скажи: пригласили?

— Нет...

— Это неправда, не верю. Ты мне говорил: тебя уважают, ценят...

Он снял рубашку, прошел в кухню. «Кажется, она ничего не заметила».

Аннета стояла в дверях.

— Меня переводят в другую часть...

— Почему?

— Отличился, вот и переводят...

— Куда?

— Может, и в Москву. Скучно в столице без меня, вот и переводят.

Он говорил, не глядя на жену. Когда поднял голову, увидел: Аннета плакала тихо, не вытирая слез. Потом, вздохнув, сказала:

— Пойду готовить чемоданы... Я все поняла.

Он отодвинул тарелку, посмотрел в окно. Увидел Узлова, шедшего с Катюшей рядом, плечом к плечу. Потом прошел Шахов со свертком под мышкой. Из-за угла соседнего дома появился Бородин. Навстречу ему выскочил Павлик и с разбегу повис на шее у отца. Подошла Елена с меньшим на руках. Подполковник поставил Павлика на землю, взял у Елены Андрюшку, и они все направились к подъезду.

«Писать жалобу не буду. На кого? Нет», — Малко закрыл глаза.

Машина стояла у калитки. Гросулов вышел на крыльцо. У клумб возилась Любовь Ивановна. Сильно пахло цветами. Петр Михайлович потянул носом. «Герань», — определил он по терпкому запаху и залюбовался пестрым сокровищем двора. Вдруг он заметил среди цветов свежую прогалину. Раньше не обратил бы внимания, но теперь, когда понял и оценил Любашин труд, забеспокоился: «Неужели ночью воришки были?»

Он сбежал вниз, позвал жену.

— Любаша, ты видела? — ткнул он рукой в сторону цветов.

Любовь Ивановна сразу догадалась, что взволновало мужа. Она, держа в руках громадный букет роз, на которых искрились капельки воды, сказала:

— Подари молодым. Пусть их жизнь будет, как эти цветы...

— Да ты посмотри, цветов-то нет, убежали со двора.

— Не волнуйся. Вчера приезжали солдаты. Пусть украшают свой быт.

Гросулов вспомнил герб у шлагбаума, те самые цветы, из которых создан герб, спросил:

— И раньше тоже дарила?..

— Там же Витя служит...

— Только ради Вити?

— Ради солдат и тебя, сухаря. — Она толкнула его в спину. — Езжай... Ведь там ждут тебя. Да не забудь поговорить с сыном.

Вчера приехал домой поздно. В штабе никто не задерживал, но Гросулов попросил, чтобы принесли ему методическую разработку предстоящих учений. Она была создана в штабе генералом Захаровым. «Так, Николай Иванович, что тут нам приготовил?» — подумал он о Захарове, намереваясь бегло просмотреть разработку.

Отвлек телефонный звонок. Громов говорил о какой-то свадьбе. Он не сразу понял полковника. А когда наконец сообразил, что его приглашают на свадьбу старшего лейтенанта Узлова, не знал, что ответить.

— Погодите, погодите, полковник, вы откуда звоните? Из гостиницы?

Громов говорил, что его тоже приглашают и поставили условие: без генерала не приезжать.

— Интересно, интересно... Меня приглашают на свадьбу... Да чего же смелый пошел народ: постановили — и баста.

— Они просят вас приехать хотя бы на часок. Узлов женится на телеграфистке Кате Зайцевой.

— Кто она такая, эта Зайцева?

— Солдат, рядовой солдат.

— Офицер — на солдате?..

Он хотел положить трубку, но все же дослушал Громова, сказал:

— Утром позвоню вам.

Методичка увлекла, и он сделал второй заход. Поднялся лишь тогда, когда в коробке кончился табак.

Дома Любовь Ивановна уговорила:

— Хорошо, когда генералов по такому случаю приглашают подчиненные, значит, уважают.

— Ишь ты, уважают. Такого-то сухаря и служаку? Это интересно, интересно, Любаша. Поеду на часик и тут же вернусь.

Спал не более трех часов, думал то о предстоящих учениях, то о свадьбе, то снова об учениях.

Едва выехали на шоссе, как его потянуло ко сну. Чтобы отпугнуть прилипчивую дремоту, Гросулов начал вспоминать содержание разработки. Однако сон брал свое, и вскоре в его голове мысли смешались, перепутались.

...Машину подбросило, отшвырнуло за кювет. К счастью, она плюхнулась днищем в небольшое озерцо, и сержант Рогов сумел вывести ее на сушу, лопнул лишь баллон у переднего колеса. Они вышли из машины совершенно невредимыми... Черный столб земли, огня и дыма еще тянулся кверху. Медленно, грозно-фантастически: казалось, весь огромный хребет с его многочисленными горбами и отрогами, с его растительностью и быстрыми реками всасывается потемневшим небом и еще несколько минут — и кусок планеты будет оторван, уйдет в космическое пространство или, подломившись, грохнется на землю, засыплет все предгорье — хлеба, пастбища, гурты скота и деревни, разбросанные у подножия вставшего на дыбы великана.