Подобно инициаторам общеизвестных диверсий в области клеветнических выпадов в философии, согласно моде растолковывающим и критикующим марксизм с «подлинно марксистских» позиций, Семпрун, как и прочие писаки такого типа, старается убедить нас, что именно глубокая любовь к коммунизму и революции вдохновляет его на издевательства над прошлым и настоящим советского государства. Однако ренегатский пафос Семпруна настолько очевиден, что самое большее, на что этот автор может рассчитывать, — это аплодисменты подобных ему ренегатов. И вот на страницах «Нувель обсерватер» выступает бывший коммунист и теперешний антикоммунист Клод Руа, чтобы возвестить о приходе восходящего гения Семпруна, похвалить «чистый» революционный пафос его идей и задать тревожный вопрос: «Существует ли в действительности коммунистическая литература?» Да, существует, но, оказывается, ее создают всегда лишь «исключенные из партии и смятые аппаратом взбунтовавшиеся коммунисты, чьи революционные шедевры вот уже более пятидесяти лет стоят вне законов официальной революционной системы».[90]Если верить Клоду Руа, выходит, что коммунистическую литературу создают ему подобные, то есть озлобленные, ренегаты. Или, иными словами, по непостижимой логике автора, коммунистическая литература создается… врагами коммунизма. Впрочем, чтобы не быть голословным, Руа в числе виднейших представителей этой сверхреволюционной линии называет имена Солженицына, Маяковского, Андре Мальро и уже упоминавшегося Семпруна. Интересно только, что делает в этом компании Маяковский? Может быть, и он «вот уже более пятидесяти лет… вне законов» в СССР? Или просто потому, что Клод Руа так и не прочел широкоизвестных стихов, которые великий поэт адресует врагам и отступникам всех родов:

Но оставим в покое ренегатов и вернемся к шпионам. Шпионский роман, как и детективный, естественно, порождает пародии на самого себя. Пародийность многих произведений этого типа, по сути, не несет никакой иной функции, кроме развлекательной, — она становится лишь еще одним источником развлечения в специально предназначенной для этого литературе. Таковы некоторые из книг уже упоминавшегося Сан Антонио, книги Шарля Эксбрая («Кадриль Болона», «Прелестная идиотка», «В Закопане портится погода» и др.). Подобен этим произведениям и более талантливо написанный роман англичанина Энтони Берджесса «Агент, который всем желает добра». Эта книга представляет собой пародию на один из самых шаблонных в массовой продукции сюжетов: некий английский ученый по имени Ропер бежал за «железный занавес», а его бывшему другу и шпиону Хэйлеру поручено вернуть беглеца в Англию. Автор щедро использует шаблонные ситуации данного жанра, уже сами по себе до комизма наивные: странные и необоснованные покушения на убийства, конспирация и деконспирация, фальшивые ситуации. И все это шаржировано до степени забавной, но лишенной глубокого смысла карикатуры. Разумеется, и эта талантливая и правдивая пародия, пусть даже и не выходящая за рамки добродушного юмора, тем не менее оказывает определенное отрезвляющее воздействие на опьяненного приключенческими небылицами читателя.

Но существуют и произведения, в которых за насмешкой над «другими» скрывается изрядная доля саморекламы. Так, в пьесе Марка Камолетти «Секретиссимо» высмеивается тема борьбы разведок за овладение секретами новых видов оружия. В данном случае речь идет о незначительном по своим размерам, но колоссальном по значению оружии. Это совсем крохотный атомный реактор, способный излучать какие-то гамма-лучи смерти, который можно спрятать на дне пудреницы. Короче, говорится всего-навсего об абсолютном оружии, от которого зависит будущее человечества. Зная национальность автора, без труда можно определить и национальность положительного героя, вернее, героини. Это сотрудница французской разведки Беатрис Бара, в чьих руках и находится бесценная пудреница. Красавица шпионка должна передать свое сокровище какому-то неизвестному ей шефу французской разведки. Тем временем два агента «советской» разведки, переодетые монахами, и два американца, изображающие женщин, пытаются обманом выманить у нее драгоценное оружие. Разумеется, им это не удается, да и как это сделать, раз такое противоречит цели самого автора — пощекотать национальное тщеславие публики.

Если попытаться дать общую оценку шпионскому роману на Западе, следует сказать, что в огромной своей части эта продукция значительно уступает «полицейскому роману». Детективный жанр, лучшие образцы которого отражают противоречия современного буржуазного общества, раскрывает перед буржуазным писателем возможность анализировать и разоблачать социальные недуги, не ставя при этом «деликатной» задачи — непременно выражать свое мнение по таким острым политическим проблемам, как борьба двух лагерей, война и мир, будущее человечества. Иными словами, у автора детективного романа есть возможность ограничиться уже давно очерченными рамками критического реализма, освобождающего его от необходимости лгать или говорить всю правду. Создателю же шпионского романа, напротив, не удается уклониться от прямого или косвенного ответа на эти вопросы, потому что в наши дни тема шпионажа является темой конфликта двух систем, темой, которую нельзя раскрыть, не касаясь перспектив конечного разрешения конфликта и задач, которыми руководствуется каждая из этих систем. И автор, занимающийся проблемами разведки, всегда так или иначе сталкивается с соответствующими политическими проблемами даже тогда, когда он пытается удержаться на почве объективизма или нейтралитета. И именно потому, что шпионский роман всегда является политическим романом, а автор, мыслящий как буржуа, каким бы честным и порядочным он ни был, не может дать правильного ответа на большие вопросы о будущем мира, продукция этого жанра не представляет никакой идейной ценности. Огромная ее часть ничего общего не имеет с литературой и прямо используется реакционными стратегами в ходе психологической войны. Что же касается счастливых исключений, то и они не могут удовлетворить нас как целостные концепции, независимо от тех или иных частностей и удач в идейно-художественном решении некоторых проблем.

При таком положении вещей вполне уместно поставить вопрос: может ли шпионский роман на Западе рассчитывать на сколько-нибудь плодотворное будущее и вообще имеет ли этот жанр право на жизнь и место в серьезной литературе? Следует прямо сказать, что теперешнее состояние жанра не вселяет особых надежд на его будущее, к тому же у нас нет никаких оснований включать его в подлинно реалистическую литературу (если не считать уже упоминавшихся редких исключений). Шпионский роман на Западе имел бы право на жизнь лишь в той мере, в какой те или иные талантливые авторы смогли бы освободиться от своей буржуазной ограниченности, приобщившись к позициям мировых прогрессивных сил.

Поскольку своеобразие действительности в конечном итоге остается основным фактором, определяющим своеобразие искусства, легко представить себе, что, пока в жизни существуют различные системы и борьба между этими системами, а следовательно, и борьба между разведками, в литературе, естественно, будет продолжаться и разработка темы этой борьбы. Рождение, как и возможный закат шпионского романа, не является и не может быть следствием чьих-то личных прихотей. Это явления, обусловленные самой социальной действительностью. Данный жанр исчезнет или, точнее, приобщится к историческому жанру лишь после того, как исчезнут антагонистические общества и коммунизм восторжествует на всей планете.

В свое время Дзержинский говорил, что разведчиком может быть только человек «с чистыми руками». Эти слова в полной мере относятся и к писателю, делающему своим героем разведчика. К теме разведки нужно подходить только «с чистыми руками», уже не говоря о прочих качествах, необходимых для ее разработки. Именно поэтому будущее этого острополитического жанра прежде всего в руках творцов-коммунистов.