Богомил Райнов

Черный роман

ПРЕСТУПЛЕНИЕ КАК ЖИЗНЕННЫЙ МАТЕРИАЛ

Нарушители законов существуют с тех самых пор, как существуют сами законы. Но преступления против общества возникли гораздо раньше. Иначе незачем было бы создавать законы. В Библии рассказывается, что первый же человек совершил и первое преступление — первородный грех. А если верить античной мифологии, то золотой век был очень скоро разрушен насилием и деградировал в бронзовый. Все это, конечно, легенды, но они свидетельствуют, что уже в древности представление о человеческом бытии люди связывали с представлением о преступлении.

Сменяли друг друга разные общества, утверждая или отрицая разные критерии преступности, но преступление как общественное явление продолжало существовать. И эта его устойчивость приводила мизантропов и пессимистов всех времен и народов к выводу об органической порочности человеческой природы и полной иллюзорности нравственной эволюции человека. Все буржуазные теории преступления — теории биологического и социального фатализма. Шопенгауэр возводил в непоколебимый принцип древнюю максиму «человек человеку волк». Для Ницше сущностью всех общественных процессов является «воля к власти», неизбежно порождающая насилие. Ломброзо считает, что преступление и по данным статистики, и по данным антропологических исследований выступает как явление естественное. А по мнению фрейдистов, преступное действие так же неискоренимо, как и порождающий его «инстинкт разрушения».

Лишь теоретики марксизма впервые выдвинули и обосновали положение о том, что преступление представляет собой не биологическое, а социальное явление, обусловленное определенными общественными противоречиями, оказывающими соответствующее влияние на психику индивида. Впервые за всю историю человечества практика социалистического строя на деле доказала, что только коренное изменение общественных условий может привести и приводит к резкому сокращению преступности. Показательно, что, в то время как в капиталистических странах единственная задача полиции сводится к обнаружению и наказанию преступника, в Советском Союзе именно органы безопасности и охраны общественного порядка первыми взяли на себя благородную миссию перевоспитания правонарушителей. Харьковская колония имени Феликса Дзержинского, основанная выдающимся советским педагогом Макаренко, останется в истории как первое значительное и знаменательное проявление этого нового взгляда на преступление и преступника, означавшего вступление социалистического гуманизма в область, где до той поры господствовали лишь мрачные концепции мизантропов.

Существование преступления в человеческом обществе обусловливает возникновение темы преступления в литературе. Эта проблема волнует писателей всех времен и народов, всех литературных школ — от создателей древневосточного и античного эпоса до Шекспира, Бальзака, Золя и Достоевского. Грабеж и убийство, шантаж и предательство в той или иной форме присутствуют в великом множестве художественных произведений. Но лишь в капиталистическом обществе, а точнее, на стадии разложения этого общества литература, исследующая преступление, выделилась в самостоятельный жанр и оставила далеко позади — и по количеству произведений, и по тиражам — все остальные повествовательные жанры.

Это, разумеется, не случайно. Преступление именно потому стало основной темой буржуазной литературы, что оно давно уже превратилось в одну из самых страшных язв буржуазного образа жизни. Вся история капиталистического строя — это история постепенного, но неуклонного роста преступности, развивающегося в наши дни особенно ускоренными темпами. Сведениями по этому вопросу изобилует вся западная, да и наша печать, так что мы позволим себе привести в качестве иллюстрации лишь несколько особенно убедительных фактов.

По сведениям итальянской статистики в 1967 году в стране было совершено свыше 513 000 преступлений, а количество убийств по сравнению с 1966 годом выросло больше чем на 23 %. Так же быстро растет преступность во Франции, причем здесь особенно велико количество крупных ограблений. По сведениям журнала «Шпигель», в ФРГ каждый день происходит в среднем четыре убийства, семнадцать изнасилований и триста шестьдесят краж. В стране чрезвычайно выросла детская преступность. Лишь за последние десять лет число правонарушителей в возрасте от 18 до 21 года выросло более чем на 150 %. Угрожающе растет преступность и в Западном Берлине — 142 500 преступлений за один только 1968 год, что на 13 % больше, чем в 1967 году. Еще быстрее происходит рост преступности в Голландии — за пять лет (1964–1968 гг.) число преступлений удвоилось. В Великобритании, по словам газеты «Обсервер», количество преступлений с 1960 до 1968 года увеличилось на 60 %. В стране ежегодно совершается свыше миллиона двухсот тысяч преступлений.

Но самая страшная картина, разумеется, в Соединенных Штатах Америки, Сам бывший президент США Л. Джонсон вскоре после убийства Роберта Кеннеди говорил, что в 1963 году в США было убито восемь с половиной тысяч человек, в том числе президент Джон Кеннеди и негритянский лидер Медгар Эверес. В 1964 году было убито 9200 человек и среди них три негритянских политических деятеля, ставших жертвами ку-клукс-клана. В 1965 году убито 9850 человек. В 1966 году—10 920 человек. И в том числе негритянский лидер Малколм Икс. В 1967 году—12 230 человек. В 1968 году погибли выдающийся борец за политические права негров Мартин Лютер Кинг и сенатор Роберт Кеннеди. А журнал «Юнайтед Стэйтс ньюс энд Уорлд рипорт» отмечает, что с 1960 года преступность в Соединенных Штатах выросла на 88 % и что каждый год в стране погибают насильственной смертью свыше 17 000 человек. Эти данные дополняет журнал «Ньюсуик», который сообщает, что с 1900 года и до настоящего времени от рук убийц пало свыше 75000 американцев (число, превышающее количество погибших во всех войнах, в которых участвовали Соединенные Штаты).

Аналогичная картина наблюдается в Японии, Австралии, Южной Америке. Но есть ли смысл приводить все новые и новые цифры, чтобы доказывать всем известные и всеми признанные факты? Западные статистики и социологи давно уже не делают секрета из чудовищно прогрессирующего роста преступности. Наоборот, этой проблеме посвящается такое количество подробнейших исследований, что они могли бы составить огромную библиотеку. С некоторыми из этих работ мы внимательно ознакомились — это книга Уильяма Рэндела «Ку-клукс-клан», описывающая историю и структуру «Невидимой империи», члены которой занимаются убийствами и истязаниями во имя «превосходства белой расы»; очень интересные заметки покойного сенатора Роберта Кеннеди «Моя борьба против коррупции», разоблачающие зловещий гангстерский синдикат, до сих пор процветающий в США; обличительная книга Джеймса Хепберна «Прощай, Америка» и особенно ее раздел «Анатомия убийства», рассматривающий преступную роль тех, кто теоретически должен бороться против преступности, — Федерального бюро расследований и его шефа Эдгара Гувера; исчерпывающее исследование Поля Шоло и Жана Сюсини «Преступление во Франции»; обширный репортаж С. Груэффа и Д. Лапьера «Заправилы Нью Йорка»; посвященная той же теме книга «Чикаго. Секретно!» Дж. Лайта и Ли Мортимера; серия очерков в газете «Орор»; книга Микеле Панталеоне «Мафия вчера и сегодня», документальный роман Трумэна Капоте «Обыкновенное убийство»,[1] не говоря уж о многочисленных исследованиях и анкетных данных, опубликованных в периодических изданиях, которые вряд ли можно заподозрить в стремлении очернить буржуазную действительность — американских «Лайф», «Лук», «Тайм», «Ньюсуик», французских — «Экспресс», «Нувель обсерватер», «Фигаро литтерер», «Реалите», «Кандид», «Пари матч», немецких — «Шпигель», «Штерн», «Нойе иллюстрирте ревю» и др.

Большинство этих работ достаточно исчерпывающе и откровенно излагают фактический материал, но ни одна из них не может удовлетворить нас своими выводами и обобщениями. Эта беспомощность, разумеется, никоим образом не является следствием дилетантизма или неосведомленности, это лишь результат безнадежного стремления постичь непостижимое.