Ах какая у меня широкая душа!

Я хороший и могучий. Ни шиша

Не прощаю никого и ни за что,

Оттого что все вокруг меня – дерьмо.

Руки, ноги – это всё, что есть у них.

Я гуляю по столице средь страниц.

Ах, Москва-столица очень хороша!

Как чудак, я сочиняю для гроша.

Вибрирует крик гортанный

Среди голубых. Орфей!

Певец ты немного странный.

А в тундре рога длинней.

Я утоплю зимой в тебе весну.

Я щебет подарю и зелень лета.

Коль не ответишь – я стишком взгрустну.

Печальна доля Музы и поэта!

В одиноком алькове вторая подушка лежит.

Она станет любимой моей изголовьем.

Не похабить искусство! Вот так, только так надо жить!

Я пишу эти строки, сгорая от чувств поголовья.

Болтали птицы иностранно,

Взмывала стая голубей,

И, севши прямо на беретку,

Свистел свистелью свиристель.

И дефилировал с подругой

Линялый озорной беляк,

И воробей летал по кругу,

Но в лужу сесть не мог никак.

Он стоял, словно пламя —

Монумент Ильичу,

Возвышаясь над нами.

Я с ним слиться хочу!

Как сожгли Хиросиму,

Так спалили его.

И горел ярко мрамор

На вожде и пальто.

Шлю фашистам проклятья.

Начинаю войну.

Мне читатели – братья.

Всех стихами убью!

Если я двадцать лет из своих двадцати одинок,

Значит, нет никого-никого со мной рядом.

То ли я не созрел? То ли Дьявол наметил мне рок?

Проведу эту жизнь не назойливо, строчки корябав.

Спутаны волосы, пряди,

Космы, власы шевелюр…

Утром тут сумрак наряден.

Чуток анчутка. Сё – сюр!

Оголенного провода электрошок

предназначен не тем, кто погиб.

220 вольт дернет – как хорошо!

Только, богиня, попрошу: без обид.

Ты сидишь за моею спиной.

Уж две ночи угрюмо молчишь.

Разговор ни о чем, милый мой,

Ты слезою своей окропишь.

Мериканцам никак не понять,

Как колоть на груди купола.

Им рубаху на попе не рвать!

Их похмельная рожа трезва.

Амурных дел вершитель Купидон

Дюймовочку пленил у Снежной Королевы.

Он лил ручьем елей и строчек перезвон,

И шлейф утех воткнул в свои напевы.

Только визг голодных собак

Прям у башен родного Кремля

Не даёт мне уснуть, ну, никак.

И кропаю стишок «тра-ля-ля».

Я вижу тишину

Через своё окно.

Я трону тишину

И затворю окно.

И сразу тишина

Отпрянет от окна.

И снова тишина

Отчетливо видна.

Вначале было сломано ребро.

Бог плоть нарезал, прямо по лекалу.

И из Адама что-то потекло.

Возникал Ева. Прошлого не стало!

Распахнула я утром окно.

В сердце солнце вонзило свой луч.

От того я живу и дышу,

Что язык мой велик и могуч!

Не рвите яблоки греха

В пустыне сладких снов!

Тогда и карты «в дурака»

расскажут про любовь!

Красный цвет на корриде

пожарный

Нежно страстен,

Как всполох любви.

И бодается

страстная пара:

бык с тореро.

Кармен,

отдохни!

Я отбилась от стаи

Пролетающих ведьм.

Под луною летаю

Одиноко теперь.

Когда тебя я обнимал,

Спросила ты: «Ты не устал?».

Когда ж тебя я раздевал,

Ты поняла: «Ну, вот финал!»

Моя нежность к тебе – словно дрожжи для теста.

Не избиты цветки ни косой, ни рублем.

Я мажорный стишок сочинил бесполезный

И игрушку засунул в пушистый твой дом.

Люблю я выпить кружку пива,

За пивом – книжку почитать.

Страна моя! Ты так красива!

К тебе подходит слово «мать».

Проезжая мимо по деревне,

Непривычно тихо молчалив,

Мудростью идеи продвигая,

Где-то потерялся креатив.