Временное правительство, как и в тылу, не решалось, да и не имело силы подавить движение масс на фронте. Военный министр А. И. Гучков даже посоветовал генералам держаться более сдержанно по отношению к революционным рабочим, солдатам и офицерам, «не применять суровых мер против участников беспорядка»[379]. Ставка разослала в штабы фронтов и армий соответствующее распоряжение. Разъясняя позицию Временного правительства, один из высокопоставленных чиновников штаба верховного главнокомандующего генерал А. С. Лукомский писал командующему 8–й армией А. М. Каледину, что правительство не имеет «никакой силы» и поэтому оно делает «лишь то, чего избежать теперь нельзя».
Таким образом, на фронте от политики «твердой руки» генералитету предписывалось перейти к политике частичных уступок революционным солдатам. Этим господствующие классы надеялись сохранить свою власть над армией. Делегаты от Советов рабочих и солдатских депутатов получили разрешение приезжать на фронт. Начали создаваться выборные солдатские комитеты.
Одной из мер укрепления власти Временного правительства была присяга ему воинских частей. Текст присяги, утвержденный правительством без согласования с Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов, фактически был направлен против влияния Совета на армию. Войскам предлагалось присягать лишь Временному правительству. Присяга содержала требование подчиняться всем решениям воинских начальников.
На Юго — Западном и Румынском фронтах принятие новой присяги проходило 11–15 марта. Торопясь быстрее овладеть армией, правительство, генералитет даже не сняли со знамен, под которыми заставляли войска присягать, царские эмблемы. Возмущенные солдаты ряда частей, понимая, чем это им грозит, отказались от присяги. 12 марта солдаты ряда частей 11–й дивизии, расположенной в Ворохте и ее окрестностях, не подписали бумаги с текстом присяги, поскольку это означало бы верность старым порядкам. Уговоры офицеров, в том числе и командира дивизии, успеха в этот день не имели. Хотя на следующий день один из полков этой дивизии все же принял присягу, но солдаты потребовали отправить в Петроград своих делегатов «для проверки — все ли дарованные свободы им объявлены». Когда 127–й пехотный полк 8–й армии выстроили для принятия присяги, солдаты потребовали снять с полкового знамени царский вензель. Командир полка отказался выполнить это требование, и принятие присяги не состоялось.
Генерал А. М. Каледин в это время доносил главнокомандующему Юго — Западным фронтом, что сразу же после присяги в Черновцах «были выступления солдат политического характера; солдаты устраивали манифестации», что толпа рабочих и солдат арестовала коменданта города и двух полковников.
14 марта солдаты 87–го Сибирского полка, находившегося в Каменке, арестовали и под конвоем отправили в Киев командира полка. Возмущение солдат было вызвано тем, что полковник сделал им замечание о неуместности ношения в строю красных бантов. Красные знамена, красные ленты и банты были для солдат символом революции, и поэтому офицеры, которые не признавали этих атрибутов революции, вызывали их протест.
Под давлением революционных масс Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, хотя и с запозданием, опротестовал текст присяги. Временное правительство вынуждено было пообещать приостановить ее принятие, но на деле проводило ее. Формально же вопрос о присяге был отложен до Учредительного собрания. Генералитет, офицерство не очень полагались и на те воинские части, где удалось привести солдат к присяге буржуазному правительству. По свидетельству командира одного из корпусов, действовавших на Румынском фронте, генерала А. И. Деникина приведение войск к присяге «идиллических ожиданий начальников не оправдало: ни подъема, ни успокоения… оно не внесло».
Одновременно и Временное правительство, и генералитет принимали другие меры с целью не потерять власть над армией. Особенно активно они выступали против распространения на все вооруженные силы приказа № 1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, в частности, его положения о выборности командного состава. Свою помощь в этом услужливо оказали и эсероменьшевистские лидеры Петроградского Совета. Испугавшись роста революционных настроений среди солдатских масс, исполком Совета 5 марта издал приказ № 2, который ограничивал права выборных войсковых организаций, а еще через два дня в своем воззвании к войскам фронта он официально заявил, что оба приказа относятся лишь к войскам Петроградского округа. Ободренный такой поддержкой генералитет начал атаки вообще против исполнения военнослужащими каких — либо распоряжений Петроградского и других Советов рабочих и солдатских депутатов.
Солдаты — фронтовики приветствуют падение самодержавия. Март 1917 г.
Митинг солдат Юго-Западного фронта в дни Февральской революции. 1917 г.
7 марта Ставка уведомила штабы фронтов, что приказы Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов без особых указаний обнародованию в армиях не подлежат, поскольку Совет не входит в состав правительства и никакого отношения к армии не имеет. «Для армии, — подчеркивала Ставка, — являются обязательными лишь приказы и распоряжения Временного правительства, Совета Министров и военного министра»[380]. 9 марта Временное правительство обратилось к войскам и населению с демагогическим воззванием, в котором, ссылаясь на мнимую подготовку немцами наступления на Петроград, что будет ударом по «обновленному строю и свободе», а «свободные граждане станут немецкими батраками», призвало солдат и офицеров, рабочих и буржуазию объединиться вокруг него. «Воины русские, — призывало буржуазное правительство, — слушайтесь ваших начальников… Не слушайтесь сеющих рознь. Много немецких шпионов, скрываясь под серой солдатской шинелью, мутят и волнуют вашу среду. Верьте своим офицерам»[381].
Главнокомандующий Юго — Западным фронтом генерал А. А. Брусилов приказал воззвание Временного правительства немедленно и повсеместно объявить в частях фронта, а также в населенных пунктах всего театра военных действий.
Этот и многие другие документы были направлены против революции, против Советов, за единовластие буржуазии и старого командного состава на фронте. Но они не могли уже помочь господствующим классам сохранить в армии свою полную власть.
Начало демократизации армии. Рост антивоенных настроений среди солдат. Процесс демократизации армии происходил в острой классовой борьбе между помещичье — буржуазным офицерством и солдатскими массами. Огромную роль в развертывании демократизации армии сыграли большевики, в частности Петербургский комитет РСДРП. Он первый стал на путь централизации своей работы в армии, в том числе и на фронте, уже в марте образовав для этого специальную военную организацию. Большевики столицы, Москвы, Киева, Харькова и других городов направляли на фронт делегатов, высылали туда свои газеты, листовки. Большевики — фронтовики посылали своих представителей в промышленные центры для связи и заимствования опыта революционной борьбы у рабочего класса. Так, уже в марте большевики 7–й армии, которая действовала на Юго — Западном фронте, через своего посланца А. М. Пирейко установили связь с Петербургским комитетом большевиков.
Большое значение для фронтовиков имела опубликованная 10 марта 1917 г. в «Правде» резолюция Бюро ЦК РСДРП о войне. Резолюция не только разоблачала империалистический характер войны, но и указывала, что одной из важнейших задач является «демократизация армии в тылу и на фронте с выборами ротных, батальонных и других комитетов и начальства» согласно приказу № 1 Совета рабочих и солдатских депутатов. Раскрывая задачи этих комитетов, «Правда» указывала, что они «должны зорко следить за тем, чтобы дело командования солдатами не находилось в руках явных или тайных сторонников старого порядка, чтобы чистка от последних произведена была в армии».