На страницах «Правды» регулярно появлялись различные материалы, рассказывавшие о создании и действиях во фронтовых и тыловых частях выборных комитетов и Советов солдатских депутатов.
Среди солдатских масс Юго-Западного и Румынского фронтов, среди матросов Черноморского флота в этот период активно работали большевики М. Н. Коковихин, Н. В. Крыленко, Н. Г. Кранивянский, М. А. Пожаров, Ф. В. Попов, Д. И. Удьянов, Г. И. Чудновский и др.
Работа большевиков, влияние на солдатские массы приказа № 1 Петроградского Совета давали положительные результаты. В небольших подразделениях, отдельных командах, а также в крупнейших воинских частях солдатские и матросские массы приступили к созданию своих комитетов.
Генералитет, будучи бессильным остановить порыв революционного творчества, делал отчаянные попытки ослабить эти организации, подчинить их себе путем включения в состав солдатских организаций реакционных офицеров. 11 марта верховный главнокомандующий в своем предписании командующим фронтами и армиями указал на все возраставший поток агитаторов, революционной литературы, прибывавших на фронт, и призвал мобилизовать силы офицеров, использовать помощь «умеренных» деятелей Петроградского Совета, работников Земгора, Государственной думы для того, чтобы противостоять революционному движению солдатских масс. «Если где-либо сформировались солдатские комитеты помимо воли начальства, нужно, — требовал он, — ввести в их состав офицеров… дабы взять ход событий в свои руки, руководить ими». На основе этого предписания А. А. Брусилов издал приказ о создании в армиях комитетов, в составе которых могли быть и представители Советов рабочих депутатов, — «но из сторонников продолжения войны и сохранения дисциплины». Так на фронте начал складываться союз генералитета и социал — шовинистов — блок, направленный против революции, против солдатских масс.
Однако в это время в стране, в том числе и в гарнизонах Украины, уже создавались Советы солдатских депутатов. По примеру солдат прифронтовых районов во многих фронтовых частях явочным, революционным путем, а не по рецепту генералитета начали выбираться солдатские комитеты. Типичным для выборов комитетов был порядок, установленный в 1–м армейском корпусе, штаб которого находился в Проскурове. 25 марта командир корпуса издал приказ, по которому в каждой роте, эскадроне, сотне, батальоне, полку и команде создавались солдатские комитеты на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. В комитеты избирались по одному солдату от взвода, а в командах — по одному от каждых 50 человек. Депутатов избирали сроком на 4 месяца. Приказ предоставлял самим солдатам решать вопрос о включении того или иного офицера в состав солдатского комитета.
Командование уже не осмеливалось навязывать солдатам своих представителей. Как правило, солдаты отдавали предпочтение прогрессивно настроенным офицерам, а там, где были офицеры — большевики, избирали их в свои организации. Например, большевик Н. Г. Крапивянский был избран председателем комитета 653–го Перемышльского полка и комитета 19–й дивизии.
Уже в первые дни революции солдаты нередко сами устраняли от руководства офицеров — монархистов, а также тех, кто в прошлом издевался над солдатами. 11 марта солдатский комитет 11–го воздухоплавательного дивизиона послал телеграммы военному министру и Петроградскому Совету с просьбой отстранить от командования командира дивизиона, а на его место назначить младшего офицера по выбору солдат.
В марте по решению Советов был арестован солдатами командир 614–го пехотного Киевского полка, расположенного в районе Луцка, за отстранение от должности одного из революционно настроенных офицеров и пренебрежительное высказывание о Советах. Офицеров, пытавшихся заступиться за командира полка, солдаты силой оружия разогнали. 14 марта командующий Особой армией докладывал А. А. Брусилову, что в частях быстро распространяются и упорно держатся слухи о введении по примеру Петроградского и Московского гарнизонов выборного начальства. Об этом же сообщали Брусилову из Луцка. 15 марта командир 15–го Сибирского корпуса доложил командующему 9–й армией, что солдаты 1–й батареи моторизованного дивизиона за контрреволюционные взгляды и грубое обращение с солдатами арестовали своего командира и одного из старших офицеров. 16 марта Брусилов получил телеграмму одного из ротных солдатских комитетов, который просил главнокомандующего фронтом заменить у них батальонное начальство и командира роты за то, что они не признавали нового режима.
Хотя принцип выборности командиров не получил распространения, но то, что солдатские массы добивались его установления, свидетельствовало об их революционных настроениях и в определенной степени сдерживало контрреволюционное офицерство.
С победой революции солдаты связывали и свои надежды на быстрое окончание войны. Антивоенные настроения в армии находили отражение в солдатских письмах в Советы рабочих и солдатских депутатов, к родным, проявлялись в участившихся отказах от участия в активных военных операциях, в требованиях отвести их в тыл. В одном из солдатских писем, написанном 10 марта 1917 г. и адресованном Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов, говорилось: «Я на передовом фронте уже почти три года… Я вел тысячи бесед со множеством и множеством солдат, и хочу сказать вам, товарищи: сто процентов — все без единого исключения — жаждут мира во что бы то ни стало, на каких угодно условиях и трепетно ждут его!.. Солдаты ждали, что новый строй принесет им какую — нибудь весть о мире, и эту благую весть они читали и вычитывали и в строках, и между строчек буквально каждой телеграммы… А каждая воинственная нотка, каждый намек на продолжение войны вызывал сдержанное, но явно недружелюбное к новому правительству отношение»[382].
Братание солдат русской и австрийской армий на Юго — Западном фронте. 1917 г.
18 марта в г. Радзивиллове состоялось собрание солдатских депутатов, прибывших с передовых позиций. Они обратились к командующему 11–й армией с просьбой доложить Временному правительству о необходимости заключить мир не позднее конца марта из — за отказа солдат дальше сидеть в окопах. Солдаты, требуя немедленного ответа на свое письмо, пригрозили, что в противном случае будут добиваться мира сами.
Командир 7–го Сибирского корпуса сообщил по инстанции, что 26 марта солдаты 73–го и 74–го полков заявили о нежелании идти на передовые позиции. Двухчасовые уговоры солдат офицерами успеха не имели. Отказались идти в наступление солдаты в нескольких дивизиях Юго-Западного фронта. Так, командующий 8–й армией генерал Каледин сообщал Брусилову, что в ночь на 28 марта, вследствие отказа солдат воевать, сорвалась атака 12–й пехотной дивизии на передовые позиции противника.
Расширению антивоенных выступлений солдатских масс способствовала большевистская пропаганда против империалистической войны. Часто решающее влияние оказывали солдаты, возвратившиеся на фронт из Петрограда, Москвы и других пролетарских центров. Напротив, буржуазные и мелкобуржуазные партии делали все, чтобы помешать росту антивоенных настроений среди солдат, лживо утверждали, что после свержения самодержавия изменился характер войны со стороны России, что война превратилась в революционную, оборонительную. Только партия большевиков смело и правдиво разъясняла трудящимся, в том числе рабочим и крестьянам, одетым в солдатские шинели, что характер войны не изменился, что она остается грабительской.
Важное значение для нарастания антивоенных настроений среди солдатских масс, в том числе и фронтовых частей, имело опубликование в «Правде» первого ленинского «Письма из далека». В нем вождь партии большевиков разъяснял, что Временное правительство не может дать народу мира «…потому, что оно есть правительство войны, правительство продолжения империалистской бойни, правительство грабежа»[383].