«ЯРЪ ТУРЕ ВСЕВОЛОДЕ! СТОИШИ НА БОРОНИ, …ТАМО ЛЕЖАТЪ ПОГАНЫЯ ГОЛОВЫ ПОЛОВЕЦКЫЯ; …»

Этой фразой подчеркивается, что на данный момент Всеволод является военным стратегом битвы, главнокомандующим всеми русскими полками. Он олицетворяет собой величие и несокрушимую мощь нашей дружины, это у него не первая битва и не последняя. Именно Всеволод определяет основные направления главных ударов, его ставка находится на высоком холме, где стоит богато украшенный шатёр. Оттуда он внимательным, опытным и хладнокровным взглядом наблюдает за ходом сражения. Беспрекословно выполняется каждый его приказ, где-то сложилась угрожающая обстановка, Яр-Тур Всеволод с отборными дружинниками (гридней) незамедлительно вмешивается в ситуацию, своим примером и воинской доблестью поднимает упавший было боевой дух русичей. И сразу же в этом месте боя обстановка изменилась, враг дрогнул, отступил: «Камо (куда) Тур поскочяше, своим золотым шлемом посвечивая, там лежат поганые головы половецкие».

«…ПОСКЕПАНЫ САБЛЯМИ КАЛЕНЫМИ ШЕЛОМЫ ОВАРЬСКЫЯ ОТЪ ТЕБЕ ЯРЪ ТУРЕ ВСЕВОЛОДЕ. КАЯ РАНЫ ДОРОГА, БРАТIЕ, ЗАБЫВЪ ЧТИ И ЖИВОТА, И ГРАДА ЧРЪНИГОВА, …И СВОЯ МИЛЫЯ ХОТИ КРАСНЫЯ ГЛЕБОВНЫ, СВЫЧАЯ И ОБЫЧАЯ?»

Этот абзац очень тяжёл для понимания, так как опять-таки, по моему мнению, неправильно был первоначально истолкован первыми переводчиками. Думая, что дружина Игоря ходила в южнорусские степи, переводчик считает аваров союзниками половцев, говоря при этом, что именно об их аварские шлемы затупились калёные сабли Яр-Тура. Анализируя эту фразу, надо помнить, что Аварский каганат располагался в то время на территории современной Болгарии. Другие же исследователи переводят фразу «отъ тебе», как затупились «о тебя», имея в виду, что половецкие сабли затупились о самого Всеволода, словно он выточен из гранита и ему всё нипочём. Это в корне не верно, т. к. головы русских витязей защищают как раз аварские шлемы, и именно о них затупились калёные половецкие сабли, не причинив при этом большого вреда нашим воинам: «Поскепаны (затупились) сабли каленые о шеломы Оварские». Вот что пишет о форме русских шлемов известный археолог и историк Д. Я. Самоквасов в 1908 году в своей книге «Могилы Русской земли»: «Именно в VIII веке появляются кольчуги и шлемы характерной иранской формы, восходящие ещё к ассирийским прототипам. Эти иранские шлемы и послужили образцами для русских оружейников, изготовлявших такие шлемы вплоть до XVII века». И на голове у Всеволода был именно такой аварский шлем, изготовленный кавказскими золотых дел мастерами. Примерно такой же парадно-боевой золотой шлем Михаила Федоровича Романова выставлен в Москве в оружейной палате под названием «Шапка Иерихонская». Изысканную золотую насечку на нём выполнил в старых традициях известный русский оружейник Никита Давыдов в 1621 году.

В этом отрывке Автор обращается к Всеволоду с нелицеприятным вопросом о ранах Игоря и о неслучайной забывчивости самого Всеволода. Но разве раны родного брата, полученные им в ходе битвы, могут радовать Всеволода? Оказывается, могут. Особенно когда стоишь вторым в очереди на Великое Киевское княжение.

Впрочем, комментируя этот отрывок, традиционные исследователи умудрились и тут на ровном месте запутать простую, казалось бы, фразу. И никаких выводов из общепринятой трактовки у них не следует. Они здесь продолжают героизировать Всеволода. Ну а как иначе, он же ведёт неравный бой с половцами. Значит он герой! На этом исследователи и обманулись и невольно использовали тот самый слащавый подход в бояновском стиле, который возвеличивает всех князей подряд независимо от их дальнейших деяний. А ведь за этим абзацем следует поучительный экскурс в прошлое. Надо бы задуматься над вопросом. Почему эпизод с Олегом Гориславличем вставлен Автором именно в этом месте «Слова»? Представители академической науки не видят в этом месте никакой взаимосвязи. И вопрос этот не объясняют, потому что не понимают или не хотят его понять. Он перед ними не стоит. Они объясняют такую компоновку исторических сюжетов «шахматностью» и «лоскутностью» в самом повествовании. А ведь этот наглядный пример из прошлого служит, по сути, своеобразным предупреждением Всеволоду. Автор призывает его не повторять чёрные деяния Олега Гориславлича.

Слово «живота» понимается всеми комментаторами исходя из известного воинского призыва: «Не пощадим живота своего (жизни своей)», т. е. не задумываясь ни о чём, во всеобщем порыве самоотверженно воспользоваться представившейся возможностью пожертвовать собой во имя Родины. Автор упрекает Всеволода в том, что возможная перспектива захватить отцовский престол «ослепила» его разум, и он утратил такую благородную черту своего характера, впитанную в него с молоком матери, как самопожертвование во имя своего старшего брата, а значит и во имя единства страны. Ведь по главному закону Лествичного права именно старший брат Игорь, а не Всеволод должен встать во главе государства. Далее в этой строчке фигурирует черниговский стол. Но Всеволод привёл свои полки из Курска. Значит, на момент начала похода он там княжил. А в упрёке упомянут черниговский стол. Он наряду с честью и животом забыл град Чернигов. Причём тут Чернигов? Ведь в Чернигове на момент похода княжит его дядя, Ярослав. В дальнейшем в разных частях «Слова», причем в различных проявлениях постоянно упоминается именно черниговский престол. Лествичное восхождение к трону подразумевает не только занятие престолов, но и передвижение из княжества в княжество по старшинству. Ярослав – родной брат Святослава и соответственно он является одним из основных претендентов на верховную власть. Значит, по значимости черниговский стол является вторым после киевского. И там княжит основной, а главное законный претендент на киевский престол. В случае если по какой-либо причине великого киевского князя не станет (к примеру, он умрёт естественной смертью или в бою, либо в результате заговора), черниговский князь согласно «Лествичному восхождению» займёт его место. Перспектива просидеть большую часть жизни на втором плане в Чернигове, как это получилось с его дядей Ярославом, Всеволода явно не устраивает. Свои властные амбиции в переломный момент сражения он не скрывает, и они постоянно вырываются наружу в его словах и поступках. Поэтому он в дальнейшем стремится любыми путями занять главный престол страны. Вот почему раны, полученные Игорем в ходе сражения, дороги ему. Они подогревают его страстное и необузданное желание. Ведь боевые раны никому не удлиняют жизнь. Значит, они приближают его к заветной цели, дню вступления на Киевский престол. А о черниговском престоле он даже не думает, он забыл про него. Эту ступеньку в «Лествице», в своей политической карьере на пути к верховной власти он хочет перепрыгнуть, даже не постояв на ней.

Итак. Что забыл Всеволод? Он забыл ЧЕСТЬ, он забыл ЖИВОТ (жизнь), он забыл, что его будущий удел – это всего лишь град Чернигов. Вот что делает с человеком жажда верховной власти. Опасней этой страсти нет ничего. Она как похоть ослепляет его и толкает на необдуманные поступки. Он вожделеет эту власть, как свою Красну Глебовну, он сладострастно мечтает о ней. Хотя верховная власть ему пока не принадлежит, а Красна Глебовна ему всецело принадлежит.

«…ОТНЯ ЗЛАТА СТОЛА, И СВОЯ МИЛЫЯ ХОТИ КРАСНЫЯ ГЛЕБОВНЫ СВЫЧАЯ И ОБЫЧАЯ?»

Желание завладеть отцовским золотым престолом раньше положенного срока сравнивается в этом отрывке с низменным мужским желанием – похотью (хоти – хочет). Подобное же сравнение мы встречаем в другом месте «Слова», при описании захвата власти Всеславом Полоцким: «Връже Всеслав жребий о девицю себе любу». Словосочетание «свычая и обычая» я интерпретировал как своеобразный риторический вопрос Автора к Всеволоду – «ЗАБЫЛ СВЯТЫЕ ОБЫЧАИ?» т. е. он забыл те законы престолонаследия – «Лествицы», которые считались незыблемыми в то время, по крайней мере на словах.