К концу 60-х годов 19 века произошло знаковое изменение в национальном составе молодых революционеров - кроме русских и поляков появились представители еврейского сообщества, например, в революционный кружок Н. В. Чайковского входили: М. А. Натансон, П. Б. Аксельрод, А. И. Зунделевич, А. Эпштейн. Это был переломный момент в истории России, в истории террористического движения в России и значимая веха в героической истории еврейского народа.

Студент физико-математического факультета Петербургского университета Н. В. Чайковский (1850-1926 г.) в 19-летнем возрасте (в 1869 году) вступил в революционный кружок имени самого себя, организованный евреем Мардыхаем (Марком) Натансоном. Дело в том, что Н. В. Чайковский не был организатором этого кружка, ни даже его руководителем, но благодаря советским умникам, которые не хотели называть этот кружок Аксельродовским или Натансоновским, но какой-то русской фамилией, - Н. В. Чайковскому повезло, и его имя было вписано целенаправленно с известной долей лжи в историю.

По инициативе Александра II произошло явление, которого он не ожидал, - когда он издал указ, гласящий, что еврейские студенты не призываются на службу в армию, то огромное количество еврейской молодёжи хлынуло в российские вузы, в первую очередь, чтобы не служить в российской армии. Они так рьяно бросились в грех и стали учить русский язык, что в некоторых известных вузах доля евреев-студентов возросла до 42%, любимые факультеты у них были - юридический и медицинский; и часть этой молодёжи вскоре “почему-то” встала на путь борьбы с российской властью, на путь терроризма.

Известный русский писатель Н. С. Лесков отмечал:

“Как только при императоре Александре Втором было дозволено евреям получать не одно медицинское образование в высших школах, а поступать и на другие факультеты университетов и в высшие специальные заведения, - все евреи среднего достатка повели детей в русские гимназии. По выражению еврейских недоброжелателей, евреи даже “переполнили русские школы””.

Еврейский историк С. М. Дубнов подчёркивает другой аспект этой переломной эпохи:

“Когда я теперь спрашиваю себя: что гнало в те времена юных птенцов из многих еврейских гнёзд и толкало их в большие университетские города, на голод и нужду? - я знаю, что отвечать: их стихийно увлекали носившиеся в воздухе новые веяния, сознание что жить по-прежнему нельзя, что нельзя оставаться в старом болоте, жениться и выходить замуж, плодить детей, сидеть в лавочке и зазывать покупателей, маклерствовать, гнаться за наживою или за простым куском хлеба, вообще оставаться на низших ступенях социальной лестницы, в то время как новая культура тянула вверх. То были родовые муки переломной эпохи…”.

С голодом и нуждой еврейских студентов С. М. Дубнов перегнул, конечно, здорово, ибо в университеты шли в первую очередь дети богатых еврейских фабрикантов и экспортеров леса и зерна, но понятно, что евреям в своём благополучии стало скучно и захотелось чего-то большего, более высокого, в том числе и высокой борьбы за мировое господство, о котором напоминали и обнадеживали древние религиозные книги.

С этой поры евреи в России активно занялись политикой. К тому же с совершенно непонятного (даже глупого) одобрения российских властей в России в 1872 г. были изданы труды еврейского революционного теоретика К. Маркса, которого стали штудировать молодые террористы и будущие большевики, - о чём старались умалчивать советские идеологи.

Очередной раз постараюсь избежать претензий исследователя истории из Израиля Я. Рабиновича, высказанных в сторону А. Солженицына:

“В книге А. Солженицына “Двести лет вместе” проигнорированы исследования выдающегося историка Шимона Дубнова и его единомышленников”.

Вспоминал современник той эпохи Шимон (С. М.) Дубнов:

“В Могилёве шла ещё раньше успешная революционная пропаганда среди еврейской молодёжи. Там действовал с 1873 года известный впоследствии социал-демократ Павел Аксельрод… Эта молодёжь, гимназисты старших классов и приезжающие на каникулы из столиц студенты, собирались на квартире могилёвского казённого раввина Когана, где был и я…

Тут передавалась тайно нелегальная литература, и пелись вольные студенческие песни…”.

Это первое поколение еврейских революционеров во многом воспитало второе, которое и добилось своей цели в 1917 г. - “Всё же я чрезвычайно многим обязан Аксельроду в моём социалистическом образовании…”, - признавался славный большевик и “выдающийся” борец с преподаванием истории в российских школах и университетах после 1917 г. А. Луначарский.

После неудачных одиночных попыток убийства царя, террористы в России приуныли, ибо было такое впечатление, что российский царь “ходит под Богом”, Бог его хранит. Но в колокол стал бить из Лондона А. Герцен - не ныть, не расслабляться, необходимо сменить тактику - от индивидуального террора перейти к подготовке массового народного вооруженного восстания. Герцен давно к этому призывал, но к его советам не сразу прислушались. А поскольку в России в этот период ещё сколь-нибудь значительного пролетариата не было, то “лондонский вождь” призвал революционно настроенную молодежь идти в деревню к крестьянам и поднимать их на революцию.

Легко из Лондона сказать - идите в деревню и агитируйте, поднимайте народ на восстание! На практике это было очень трудно осуществить - просто так пойти и сказать верующим православным крестьянам, молящимися каждый день за царя-батюшку, что надо свергнуть и убить царя… - гарантированно крестьяне сразу накостыляют по нигилистской интеллигентной роже, а то и вилы в бок. Поэтому молодые революционеры долго обдумывали и обсуждали, как “естественно”, незаметно для народа и властей, войти в народ, под каким прикрытием, чтобы делать своё грязное дело - замарать крестьянам мозги до состояния бунта. И было принято оптимальное решение - освоить новые специальности, пригодные для сельской местности: фельдшера, землемера, ветеринара, и после этого двинуться в крестьянскую среду. Началась основательная подготовка для “хождения в народ”. Например, народоволка и будущая большевичка В. Н. Фигнер стала изучать фельдшерское дело, - болезни коров, овец и свиней; это было забавно.

В 1868 году в Военно-Медицинскую Академию поступил Марк Натансон (1849-1919) будущий крупнейший пропагандист терроризма в России. Уже в 1869 году, пытаясь использовать недовольство крестьян реформами, Натансон вместе с А. Либерманом, М. Винчевским и М. Лилиенблюмом создал тайную организацию, саботирующую реформы Александра II, под названием “Общество еврейских социалистов”. Члены этой организации тоже решили идти в русский народ агитировать против царя-кровопийцы, призывали не платить подати и готовиться к восстанию. Эта первая попытка еврейских лидеров эксплуатировать российских крестьян ещё и в других целях - в политических.

Но здесь внимательный читатель может задать закономерный вопрос - русским революционерам было сложно внедриться в народ, а уж еврейским тем более… - как они это могли осуществить? Как еврею агитировать на борьбу крестьянина, который знал еврея очень хорошо только с одной стороны? Вот это задачка. Трудно было замаскироваться, загримироваться… - “выдавали себя сразу, как говором, так наружностью и манерами”, - сетует в своих воспоминаниях Лев Дейч. Наверное, приходилось, подобно ораторам древности, брать в рот камешки и учиться говорить по-русски правильно. А его собрат по решению этой задачки Иохельсон решил, что можно остаться евреем, но прикинуться таким же бедным и убогим - “чтобы пользоваться доверием народной массы - нужно было проникнуть в неё в виде рабочего или мужика”. В своих мемуарах “Былое”, написанных сразу после победы в 1917 году он рассказывает, как трудно приходилось начинать - с одной стороны приходилось как бы притворно тупеть, а с другой необходимо было сыпать к месту прибаутками. Ох, и тяжело было. А самое страшное в этой науке - это необходимо было показать умение работать в сельском хозяйстве… Ну раз надо…