Среди коллектива получило широкий размах движение под девизом «Работать и во время воздушных налетов». Его инициатором была лебедчица М. И. Ваганова. Пример отважной труженицы увлекал ее товарищей на самоотверженные действия. Однажды вражеская бомба разорвалась у судна, лебедкой которого управляла Ваганова. Она была тяжело ранена: осколки перебили кисти рук, повредили грудную клетку. Без признаков жизни [216] сняли ее на берег, но вскоре она пришла в сознание. Восемь месяцев врачи боролись за ее жизнь. Комиссия определила ей инвалидность. Несмотря на это, Ваганова добилась возвращения в порт на прежнюю работу. Летом 1944 г. за свой героический труд и подвиг она была награждена орденом Ленина.
В ту суровую годину ордена Красной Звезды удостоился портовик И. С. Тушицын. В острой ситуации он, рискуя жизнью, предотвратил взрыв опасного груза. Всего за время войны 360 мурманских портовиков были награждены орденами и медалями.
В годы войны Мурманский порт переработал 2,5 млн. т грузов и отправил на фронт 13 тыс. вагонов с военной техникой, снаряжением, продовольствием {174}.
Напряженно работал и Архангельский порт (начальник порта Я. Л. Бейлинсон, затем Г. И. Дикой). Через его грузовые районы за время войны прошло 2 млн. т импортных и 0,7 млн. т экспортных грузов {175}. Здесь лучшими бригадирами и стивидорами {176} были П. Ф. Брыкин, Н. Д. Кузнецов, А. К. Кирмичеев, А. П. Реферовский, С. Н. Ермак, П. Я. Лаврентьев и И. Ф. Кукушкин. Под их руководством коллективы грузчиков и механизаторов добились права называться фронтовыми.
В ходе войны Наркомат морского флота вынужден был постоянно перераспределять контингент портовых рабочих по бассейнам. Это, естественно, нарушало налаженную организацию перегрузочного процесса. Такое положение было вызвано периодическим прекращением союзниками военных поставок и изменениями в направлениях экспортно-импортных перевозок. Например, с 1943 г. основные транспортные грузопотоки были перенесены на Дальний Восток, и поэтому из Мурманска во Владивосток было отправлено 1900 грузчиков.
В конце апреля 1944 г. союзники вновь приостановили отправку транспортов по североатлантическому пути, мотивируя это подготовкой к высадке стратегического десанта во Франции (операция «Оверлорд»). Движение конвоев здесь возобновилось лишь в августе. Обычно же в последние годы войны внешние конвои в северные порты приходили зимой, и основная нагрузка в приемке и обработке транспортов ложилась на незамерзающий Мурманский [217] порт, подвергавшийся систематическим ударам немецкой авиации. Чтобы несколько облегчить его работу, принимались меры по организации круглогодичного плавания в Белом море. Весной 1943 г. 22 английских и американских судна были переведены из Кольского залива в Архангельск.
Союзные конвои и в зимние месяцы 1943-1945 гг. делились на мурманскую и беломорскую группы. Суда беломорской группы проводились ледоколами главным образом к причалам порта Молотовск.
С января по май 1943 г. в Белом море в обоих направлениях прошло 13 конвоев. В следующем году, в основном в те же месяцы, ледоколы Арктического пароходства (начальник А. А. Бондаренко) обеспечили проводку через льды к беломорским портам 50 англо-американских транспортов, в Мурманск ими было выведено 66 союзных судов {177}. Всего за 1944 г. портовики Мурманска, Архангельска и Молотовска переработали 1,9 млн. т импортно-экспортных грузов {178}.
В январе - мае 1945 г. в Кольский залив и Белое море прибыло пять конвоев в составе 136 транспортов и 90 боевых кораблей, в западном направлении отправилось столько же конвоев, включавших 141 судно и 89 кораблей охранения {179}.
Прекращение же на длительное время плавания союзных конвоев в порты Мурманск и Архангельск вынуждало советское руководство идти и на организацию движения одиночных судов.
В одиночном плавании
Советские торговые суда, принимавшие участие в перевозках импортно-экспортных грузов через порты Дальнего Востока и Персидского залива, совершали рейсы самостоятельно, без охранения.
В Тихом океане немецко-фашистский флот не оперировал, но здесь велись военные действия между Японией и Соединенными Штатами Америки. Японские военно-морские силы нападали на транспортный флот США и их [218] союзников. Хотя Япония и соблюдала нейтралитет по отношению к СССР, ее военные корабли и самолеты чинили всяческие препятствия советскому судоходству.
Читатель уже знает, что в Северной Атлантике и Баренцевом море, где активно действовали немецкие надводные, подводные и воздушные силы, базировавшиеся на норвежской территории, советские транспорты в первый год войны плавали только в составе союзных конвоев. Конвойная система тогда была здесь единственным методом перевозок. Когда же Великобритания летом и осенью 1942 г. прекратила формирование и отправку союзных конвоев в Мурманск и Архангельск, самостоятельное плавание судов стало осуществляться и на самом опасном - северо-западном направлении.
Это было очень рискованным предприятием. Встреча слабовооруженного, тихоходного транспорта с боевыми кораблями противника грозила ему трагическим исходом. Да и просто сам по себе одиночный переход в океане вызывал у части экипажа угнетающие психологические ощущения. Иных моряков, еще не привыкших к такому плаванию, неотвязно преследовала мысль: в случае опасности никто не сможет прикрыть судно огнем, никто не спасет его при нападении врага. Но обстановка на фронте требовала идти на риск. Поставки военной техники, стратегического сырья, продовольствия по кратчайшей морской коммуникации союзники прервали в тяжелейший период войны. Попытки же использовать для импортных перевозок Северный морской путь не решали проблему. Регулярное плавание через арктические моря было еще далеко не обеспечено. Суда надолго застревали во льдах или возвращались с полпути назад. Даже если им и удавалось пройти всю трассу, то на это уходило слишком много времени - по существу, целая навигация. Невыгодным был и другой дальневосточный вариант. Военные грузы из США и Канады на Дальний Восток шли долгими тихоокеанскими путями, а затем, чтобы попасть из Владивостока на фронт, должны были пересечь всю страну.
Все это советские моряки хорошо понимали и были готовы идти на все ради спасения Родины. Экипажи торговых судов, находясь в одиночном плавании в Атлантическом, Северном Ледовитом, в Тихом или Индийском океанах, смело вступали в неравный бой с противником. Иногда выходили победителями, но чаще погибали от подводных ударов врага. [219]
Пароход «Колхозник», прибывший с Дальнего Востока в США для ремонта и вооружения, в начале 1942 г. принял в порту Бостон танки, самолеты, цветной металл. 15 января он самостоятельно направился в Канаду, в Галифакс, чтобы там присоединиться к союзному конвою и вместе с ним совершить переход в Мурманск.
После полуночи следующих суток радиостанции Галифакса, Бостона и Нью-Йорка приняли сигнал бедствия: «Торпедирован в широте 44 градуса 23 минуты северной, долготе 63 градуса 30 минут западной». Это попал в беду «Колхозник». Пароход уже приближался к порту назначения, когда борт разворотила выпущенная подводной лодкой торпеда. Через пробоину вода хлынула в носовые трюмы. Капитан судна Г. С. Царев круто повернул к берегу, чтобы выскочить на отмель. Одновременно он приказал механику погасить топки и стравить пар. Пароход быстро погружался, высоко задрав вверх корму. Откачивать воду не успевали. Пришлось спускать шлюпки, плоты и покинуть гибнущее судно. Спасся почти весь экипаж, погибли двое - кочегары А. А. Левин и М. З. Попов.
Весной 1942 г. пароход Дальневосточного пароходства «Ашхабад» (капитан А. П. Яскевич) дважды пересек Северную Атлантику; в составе союзного конвоя совершил переход с грузом авиационного бензина в бочках из Англии в Мурманск, а оттуда с экспортным грузом через Исландию и Великобританию - в Соединенные Штаты Америки. В конце апреля судно покинуло Нью-Йорк и в одиночку направилось на Кубу за грузом сахара для СССР. Почти весь рейс проходил вдоль Атлантического побережья США с минимальными глубинами, и казалось - опасность здесь не грозит. Но она, затаившись, поджидала. Вечером 29 апреля при подходе к траверзу мыса Лукаут корпус парохода вдруг содрогнулся от мощного взрыва. Корма, поврежденная торпедой, быстро ушла под воду. И тут же в 5 кабельтовых всплыла немецкая подводная лодка. Пароход был вооружен. Еще в ноябре 1941 г. в порту Нью-Орлеан американцы установили на корме и полубаке 75-миллиметровые универсальные орудия, а на крыльях мостика и шлюпочной палубе - пулеметы. И сейчас это вооружение сработало. Носовая пушка, которой управлял старший помощник капитана Л. Татарников, вынудила гитлеровскую лодку погрузиться и отказаться от намерения добить поврежденное судно. Это спасло команду. Капитан организовал посадку людей на боты и плоты, сам последним покинул судно. Береговая охрана [220] США, получив от советского парохода сигнал бедствия, направила в указанное место корабль, который принял на борт со спасательных средств экипаж.