собирать дань с этих селений, разве не так?!

- Так?! – рявкнули воины и в их числе, к великому изумлению Гэла, сам Варкраб. –

Только мы!

- Они жгут дома, они убивают женщин и детей! Какая кара положена им за это?!

- Смерть! – нетерпеливо рычали воины. – Смерть им!

- Покажем же жестоким и трусливым пришельцам, что значит иметь дело с настоящими

воинами!

- Покажем! – яростно заорали десятки глоток и десятки мечей, выхваченных из ножен,

тускло блеснули в обманчивом лесном полумраке. – Веди нас на них, о, великий воин!

Веди скорее!

- Вперёд! – повелительно прогремел голос Стива, и вся лавина всадников устремилась

напрямик через лес в сторону пылающего селения. Гэл, чуть замешкавшись, оказался в

числе замыкающих. Стараясь не отстать, он пришпорил лошадь и тоже выхватил из ножен

меч, хоть по-прежнему ничего ещё не понимал.

Сыновья Волка как раз в это время покидали разграбленное, пылающее селение.

Огромные тюки всевозможного добра были приторочены к каждой, считай, лошади.

Пленницы, в основе своей девушки и молодые женщины со связанными руками, кроме

того, были связаны одной общей верёвкой, конец которой держал в руках один из воинов.

Потешаясь над беззащитными невольницами, он время от времени пускал лошадь вскачь,

163

заставляя несчастных бежать, падая, волочась по траве, вновь вскакивать на ноги и вновь

падать…

Заметив несущихся на них во весь опор всадников, сыновья Волка стали спешно

выстраиваться в боевой порядок

- Вперёд! – гремел над полем будущей битвы яростный голос Стива. – Смерть волчьим

выкормышам! Смерть им!

- Смерть! – словно эхо звучал единодушный рёв нескольких десятков глоток. – Смерть!

Валились на землю тюки с награбленным добром, бежали по направлению к

пылающему селению, связанные одной общей верёвкой невольницы… грабителям было

уже не до них. Обнаружив, что напавший на них противник явно уступает им в

численности, сыновья Волка приободрились и с диким устрашающим воем помчались

навстречу воинам Варкраба. Или, навстречу воинам Стива, что вернее. Вот уже

противников разделяет какие-то триста шагов… вот уже всего двести пятьдесят…

Всё это время Стив держался впереди всех, клинок в его руке вдруг превратился в

сплошной сверкающий круг, ярко блестящий в лучах полуденного солнца. Гэл вновь

пришпорил лошадь, стараясь, по крайней мере, не терять товарища из виду, нагнать его

однорукий воин даже и не пытался. Вот он увидел, как Стив, намного опередив

остальных всадников, на всём скаку врезался во вражеские ряды. Меч его по прежнему

походил на яркий сверкающий круг, изумлённому взору Гэла представилась вдруг

совершенно поразительная картина падающих с лошадей обезглавленных воинов из

племени Волка. Потом схлестнулась основная масса всадников, и Гэлу стало не до

наблюдений.

Прямо наперерез ему мчался угрюмый широкоплечий верзила с поднятым для удара

мечом. Искусно сманеврировав, Гэл уклонился от нехитрого рубящего удара и

молниеносно нанёс свой, ответный, сумев-таки достать самым кончиком острого лезвия

уже почти пронёсшегося мимо противника в незащищённую часть шеи. Это был

коронный удар Гэла, он срабатывал почти всегда, сработал и на сей раз.

Выронив меч и схватившись обеими руками за разрубленную шею, верзила стал

медленно сползать набок, но Гэл этого уже не видел. На него нёсся другой всадник,

неистово размахивая окровавленным мечом. Первый удар Гэла противник отразил легко,

словно играючи, так же легко был отбит и второй его удар… и только после этого

вражеский воин нанёс свой удар ужасающей мощи. Инстинктивно успев всё же

подставить под вражеский меч свой, Гэл с трудом, но смог-таки парировать сильнейший

этот удар, острой болью отозвавшийся в руке. Стиснув зубы и заставив себя позабыть о

боли, Гэл вновь попробовал перехватить инициативу и атаковать самому. Он принялся

наносить удар за ударом, но противник отражал их с удивительной лёгкостью. Он был

искусным рубакой и теперь готовил свой, неотразимый по силе и точности удар… и Гэл

всё это отлично понимал. Он даже предвидел, какой именно удар будет вот-вот нанесён,

но ничего сделать не мог. Силы в единственной руке иссякали, рука быстро немела… а

противник, хорошо это понимая, торжествующе зарычал и быстро взмахнул мечом…

И в этот самый момент верхняя половина его туловища куда-то исчезла. Ещё ничего не

понимая, ошеломленный Гэл увидел вдруг Стива, молнией пронёсшегося мимо. Потом

Гэл сумел разглядеть, как молодой воин, развернув коня и вновь оказавшись в самой гуще

сражения, свалил одного за другим не меньше пяти вражеских воинов, не потратив на

каждого из них более одного быстрого, еле уловимого удара…

«Как же ему всё это удаётся?! – ошеломлено подумал Гэл, наблюдая, как его юный

друг, словно демон смерти, мчится по залитому кровью полю, оставляя за собой одни

только разрубленные тела. – Высокое небо, да ведь такое просто невозможно! Ни один

смертный не в силах совершить ничего подобного, ни один человек!»

Слишком поздно почувствовав позади себя опасность, Гэл успел-таки, не только

повернуться лицом к очередному нападавшему, но и вскинуть меч навстречу летящему к

164

его голове вражескому мечу. Но противников на этот раз оказалось двое, а Стив,

увлечённый рубкой, был слишком далеко, чтобы придти на помощь товарищу.

Глава 5

Когда рубить стало некого, Стив, словно очнувшись от пьянящего какого-то

наваждения, придержал лошадь и удивлённо огляделся вокруг. Потом он вздохнул и,

тщательно вытерев меч о попону, с явной неохотой вложил его в ножны. Перед его

мысленным взором всё ещё стояло лицо матери, именно таким оно и запомнилось ему в

тот последний трагический день: неузнаваемо изменившееся, отчаянное в своей

обречённости лицо. Хотелось убивать ещё и ещё, мстить за неё, за отца, за своё

разрушенное в одночасье детство… да мало ли зла принесли его племени люди Волка. Но

мстить было уже некому.

Воины Варкраба, уцелевшие в ожесточённой схватке, весело перекликаясь, с радостным

воодушевлением ловили разбегающихся во все стороны вражеских лошадей. Это была

хорошая добыча, ибо вороные и гнедые лошади волчьего племени славились на всю

долину своей особой резвостью, выносливостью и статью. Не довольствуясь этим, многие

воины, спешившись, принялись обшаривать карманы и дорожные сумки убитых, сдирать

с них золочёные доспехи, забирать оружие и всё остальное, что имело в их глазах хоть

малейшую ценность. Раненые сыны Волка при этом немилосердно приканчивались, таков

был извечный и суровый закон войны. И как бы не было противно Стиву подобное

зрелище, он старался не вмешиваться, ибо не ему, простому смертному, менять этот, один

из самых устоявшихся и древних законов, из всех, дарованных людям Высоким небом.

Впрочем, особого сочувствия к жалобно стонущим сыновьям Волка Стив, понятное дело,

не испытывал… да и раненых оказалось не слишком много. Более половины всех

захватчиков сразил в своём неистовым запале сам Стив, а после его ударов раненых не

оставалось вовсе.

Стив вздрогнул, почувствовав вдруг, как какой-то ледяной озноб пробежал по телу

сплошной цепенящей волной. Вновь подумалось юноше, что вот уже не в первый раз

проявляет он такую силу, ловкость и быстроту в схватке, которую и не подозревал в себе

ранее. Что-то определённо изменилось в нём за последнее время, сильно изменилось.

Взять хотя бы тот факт, как легко и быстро вовлёк он за собой в безрассудную атаку весь